Oбнажись для убийства - Ричард Пратер

— Салют, — начал я, — хотите раздобуду для вас выпивку, или норковое манто, или что-нибудь еще в этом роде?

Она улыбнулась. Прекрасно. Зубы почти такие же красивые, как у Пупелла. Кроме того, с высоты моего роста и с того места, где я находился, было заметно, что она обладала прелестями, которых вовсе не было у последнего.

— Благодарю вас, не надо, — сказала она. — Однако можете сесть. Мне показалось, что вам не очень-то удобно там у стены.

— Так, значит, вы обратили на меня внимание?

— Я решила, что кто-то повесил модернистскую картину. — Она улыбнулась, и улыбка была вовсе не холодной. — Хотя сама предпочитаю старых мастеров.

— Почему вы думаете, что я не старый мастер?

— Вы не старый и никакой не мастер.

— Очень мило. Я вынужден признать, что мои лохмотья слишком живописны, однако я пытаюсь внедрить в общество свежий стиль.

Она покачала головой:

— Нет, правда, вы это сделали нарочно или вам никто не говорил, как следует одеваться для званого ужина?

— Я не собираюсь питаться при помощи моего одеяния. Честно говоря, можно вообще отказаться от еды.

Я сказал правду, потому что в скитаниях по дому наткнулся на бесконечно длинный обеденный стол, уставленный приборами, карточками с именами гостей и даже меню, отпечатанными в типографии. Все меню были на французском языке.

— Я просто боюсь есть, когда не могу прочитать, что передо мной в тарелке, — продолжал я.

— Придется мне переводить для вас, — рассмеялась она.

— Показуха. Однажды я организую ужин для этой команды, только меню будут напечатаны на абиссинском. Тогда поглядим, какие они эрудиты.

Девица немножко похихикала, и в течение нескольких минут мы толковали о сущих пустяках. Последовал вопрос ко мне:

— Вы знакомы с Пуппи, правда?

— Не очень близко, — ответил я, — или, скажем, недостаточно близко.

Она либо не поняла скрытого смысла моих слов, либо Пуппи тоже не был предметом ее восхищения. Во всяком случае, улыбка не оставляла ее, когда я продолжил беседу, исходя из предположения, что наши позиции совпадают.

— Он любопытный человек, — сказала она. — С ним так интересно говорить. Вы согласны?

Я поддержал эту забавную шутку:

— Бесспорно. Интереснее я беседовал лишь с попугаем.

Она слегка сморщила лобик:

— Вы думаете, он недостаточно умен? Или интеллигентен?

О, она была неподражаема, с каменным лицом говоря как будто серьезно.

— Этот парень заметит, что промок, только когда будет тонуть. Но с другой стороны, клетки его мозга...

Неожиданно я обнаружил, что оказался с нашей хохмой один на один.

Блондинка вовсе не шутила. Последовал приказ весьма серьезным голосом:

— Отправляйтесь к своей стене.

— Подождите минуточку, я...

— Нечего ждать.

— О'кей, мисс. — Я поднялся. — Мисс кто? Имею я право знать, кого я так оскорбил? Кому я нанес обиду?

Она ответила ледяным тоном:

— Меня зовут мисс Редстоун. Вера Редстоун.

Вдруг она энергично замотала головой:

— Проклятье. Второй раз за один вечер. Я уже не мисс Редстоун. Я миссис Пупелл. Эндон — мой муж. Мы поженились всего две недели назад, и я употребляю старое имя. Однако почему я это вам рассказываю?

Я опять уселся.

— Вы дочь миссис Редстоун? И его жена?

— Именно.

— Так, — заметил я, — значит, вы говорили об Эндоне. Тогда должен сказать, что он просто сказочный принц.

Мои слова пропали втуне.

— Убирайтесь к своей стене.

Что ж, ничего страшного. Я не волочусь за чужими женами. Особенно когда они пребывают в этом качестве лишь пару недель.

В этот момент кто-то нежно постукал меня по плечу. Я поднялся, оглянулся и увидел перед собой Гарлика. Его морда, возникшая так неожиданно и столь близко, вызывала крайне неприятные чувства. Давая кличку, его приятели из уголовного мира продемонстрировали полное отсутствие фантазии. Никто не спросит, почему Гарлика прозвали Гарликом, особенно если окажется вблизи него. Я чуть не умер от удушья.

— Привет, — сказал он негромко.

Я выдохнул, приставил указательный палец к его груди и слегка оттолкнул. Гарлик отступил примерно на шаг и произнес:

— Один человек хотел бы поговорить с вами на природе.

— Кто этот человек?

— Я.

— Ну так иди и подожди под звездами.

— Пойдем вместе.

Я посмотрел сверху вниз на Веру, миссис Пупелл. Она морщилась от отвращения.

— Кто пригласил сюда эту обезьяну?

Вера бросила на меня взгляд:

— Не знаю. Мама сама составляла список гостей. Сегодня она сделала, как минимум, две ошибки.

Я вернулся к своей стене и оперся о нее спиной. Мне надоело это собрание, я хотел, чтобы поскорее объявилась миссис Редстоун и забрала меня отсюда. Гарлик никак не желал отстать.

— Так вы идете?

— Сгинь отсюда, Гарлик!

Мы не были знакомы, хотя я время от времени видел его там и сям.

Поскольку я знал его имя, можно было с уверенностью заключить, что он не только знает, как меня зовут, но и мою профессию. Большая часть уголовщины в районе Лос-Анджелес — Голливуд знала меня, потому что я отправил многих из их круга за решетку, а нескольких — на Форест — Лаун. Так называется наше кладбище.

— Я не уступлю, Скотт, и заставлю тебя свалить отсюда. Ты нарушаешь похоронный вид этого мероприятия.

— Похоронный?

— Угу, похоронный. — Он осклабился, выдохнув мне в лицо: — Пойдем. — Пальцы его впились мне в руку.

Разговор о похоронах стал мне надоедать. Пустой стакан все еще был у меня в правой руке, я поднял его на уровень груди и сказал:

— Пожалуйста, Гарлик, отпусти меня, да побыстрее.

У него оказались очень сильные пальцы, они до боли стискивали мой бицепс. Я быстро огляделся, никто не пялился на нас. Когда Гарлик еще сильнее сжал мне руку, чтобы провести к выходу, я выронил стакан, плотно сжал четыре пальца и нанес колющий удар ему в горло. Мои пальцы воткнулись в адамово яблоко в то мгновение, когда стакан запрыгал по полу. Смешной скрип раздался у него в глотке. Я знал, что некоторое время он не сможет издать ни звука. Лицо Гарлика покраснело, он сжал кулаки. Я поднял стакан, не сводя с противника взгляда.

Обхватив дно посудины ладонью, я навел на лицо Гарлика стакан, как крошечную пушку. Забыв, где мы находимся, Гарлик готов был нанести крюк справа, но я слегка повращал стеклом и негромко сказал:

— Сейчас я сделаю на твоей роже надрезы, как на первоклассном бифштексе. Может быть, даже сумею заодно вырезать твой глаз. Я по-хорошему просил оставить меня в покое. Но если тебе так не терпится, мы можем пройти тур вальса и здесь, на балу.

Его рожа стала еще краснее, но он воздержался от крюка справа. Выдавив из себя воздух, он хрипло прошипел:

— Ты, сукин сын. Я, я тебя убью.

Резко повернувшись, Гарлик отошел от меня на несколько шагов. Там он остановился, судорожно сжимая и разжимая свои большие лапы, затем растер горло.

Самым громким звуком во время всей сцены был стук упавшего на ковер стакана, мы не размахивали руками, и я решил, что никто ничего не заметил. Ближе всех была Вера, но она демонстративно отвернулась от меня. Все же я огляделся, проверяя, и обнаружил, что этот маленький эпизод не остался незамеченным.

В арке дверей слева на противоположной стороне зала, примерно в десяти ярдах, стояла, глядя прямо на меня, дама. Она улыбалась. Улыбаясь, дама немного наклонила голову и поманила меня рукой. Похоже на то, что это было явление миссис Редстоун. Это явление оказалось приятным сюрпризом.

Глава 2

До этого момента я полагал, что Вера была единственной настоящей женщиной из всех особ женского пола, присутствующих на вечере. И вот появилась еще одна леди: высокая, седовласая, может быть, не очень юная, но тем не менее прекрасная. Я знал, что ее экипаж пересек шестидесятилетний рубеж, но, наверное, она ухитрилась соскочить на ходу.

Если бы не белые волосы, то отсюда, она не тянула и на сорок.

Когда я подошел, она повернулась в арке и, пропустив меня, изолировав нас от шума зала.

— Простите, что я не могла найти вас сразу, мистер Скотт. Наш повар пьян — принял большую бутылку шампанского, — и мне пришлось помогать приводить все в порядок, включая повара. Боюсь, все блюда сегодня будут иметь привкус шампанского. Я — миссис Редстоун, — добавила она.

Когда мы еще раз должным образом обменялись приветствиями, хозяйка дома поинтересовалась:

— Вы сделали больно этому джентльмену?

— Да, мадам, правда, он совсем не джентльмен. Эта шпана... э... — Я понял, что мне не пристало так высказываться об одном из гостей миссис Редстоун.

Однако она заметила мое смущение и, слегка нахмурившись, сказала:

— Я его совсем не знаю. Странно. На этих ужасающих мероприятиях обычно появляются один-два незнакомца, но это уж совсем незнакомый незнакомец. — Она улыбнулась. — Какие сложности возникли между вами?