Тридцать лет среди мертвых - Карл Викланд

А теперь поговорим всерьез о предложенной мною попытке единения. За исходную точку возьмем следующие слова Гёте: «Наше состояние мы приписываем то Богу, то черту, и в обоих случаях ошибаемся: загадка в нас самих, порождениях двух миров». Тот же Гёте писал:

«Не будь столь солнечным наш глаз,Как смог бы он узреть светило?!И не жила бы сила Бога в нас,Божественное б нас не восхитило!»

Но он, конечно, не имел в виду, что глаз создает солнце; нет, он признает за солнцем реальность его существования. И точно так же он не хотел сказать, что заключенная в нас божественная сила создает Бога; нет, способность откликаться на зов всемогущего Бога, который и без нас был и есть, для Гёте знамение нашего сущностного сродства с Богом. Но так как мы, по сути, еще и сродни черту, и его зов с необычайной легкостью находит в нас отклик, то загадка неуравновешенности и колебаний лежит в нашем внутреннем мире. И от нашего решения зависит, на чью сторону мы хотим встать. Но как мы не создаем ни Бога, ни черта, а только обладаем способностью ощущать и того, и другого, когда их силы находят в нас отклик, так мы не создаем и духов, а лишь откликаемся на их воздействие на нас, потому что в нашем внутреннем «я» мы с ними одной сущности.

Оставим же духам и в наших психологических представлениях право на собственное существование, спокойно и уверенно расставшись с прямо-таки смехотворным страхом перед ними. Стоит только передвинуть исходную точку и источник всевозможных проявлений духов назад, за область подсознательного, за рамки души человека, одаренного медиумическими или магическими способностями, – и все будет в полном порядке.

Результаты исследований и утверждения психологии абсолютно верны. Все эти таинственные, медиумические, магические, оккультные явления, все они без исключений исходят из души причастного к ним, физически живого человека. Но эта душа ни в коем случае не первоисточник, а только коридор, посредник, проводящий путь для сил, порождающих медиумические явления. Все оккультные процессы и явления проистекают из физической личности – духа. Такие совершенно самостоятельные, полностью осознающие себя личности-духи возникают не в душе медиума, а находятся рядом и позади нее, не имея в нашем мире пяти чувств иной возможности проявить себя, как через такую душу. Всякое проявление духа, идущее из потусторонних уровней бытия и достигающее дневного сознания физически существующих людей, непременно привязано к посредническому сотрудничеству некоей души, еще живущей в теле.

Даже у Бога и Христа нет никаких других возможностей быть увиденными или услышанными верующим человеком, кроме как через его собственное, духовно-душевное нутро. Но лучи света, в которых Христос является верующему, исходят не из души того, кто видит Спасителя, не из его подсознания, а через его подсознание, проходя сквозь него, из истинного источника жизни, что видящий Христа осознает с нерушимой уверенностью. Только бездуховная, мертвая рассудочная мудрость будет и впредь представлять себе под недоступным ей самой переживанием призрак личности Христа, отколовшегося от души ясновидящего. То же относится и ко всем феноменам стигматизации: силы, формирующие ее, никогда не проистекают из души стигматизированного человека, а лишь приходят к телу, которое они метят, через эту душу, исходя из источника, искать который нужно только вне человеческой личности – позади нее или над ней.

Неизмеримо огромна пропасть, велик контраст между только что упомянутыми священными переживаниями настоящих, глубоко религиозных мистиков (кстати говоря, по-видимому, совершенно неизвестных автору, доктору Викланду) и зловеще-смутными, мучительными проявлениями отнюдь не святых духов одержимости. И все же – священные, как и лишенные всякой святости, – духовные воздействия идут по одному и тому же проводящему пути, так как иного пути, кроме как через душу переживающего это воздействие человека, нет, так что наблюдающему со стороны «душеведу» кажется, будто все одним и тем же способом исходит из человеческого подсознания.

То, что путь различных воздействий бывает очень разным и они в зависимости от их происхождения и совершенно разной ценности также и входят в душу в разных местах, выходя из нее всегда только через одни врата, в узких рамках предисловия можно только вкратце упомянуть. Для полного ознакомления с этим фактом нужно было бы подробно изложить суть особого учения о духах (пневматологии), которое ясно и понятно, а главное, плавно, вытекает из опыта высокоразвитых мистиков.

Для понимания данной книги знание учения о духах необязательно. Однако я все же хочу хоть немного рассказать о нем. Прежде всего, вот что: «духи», которых мы встретим на страницах этой книги, в сущности, не могут претендовать на это звание. Это вообще-то просто души – недостаточно воспитанные, необузданные, невежественные, блуждающие и заблуждающиеся существа, живущие только страстями. У них более или менее развит разум, но они совершенно лишены здравого смысла, потому что их связь с принадлежащим им самим индивидуальным умом и духом крайне несовершенна и недостаточна. Ум и дух не сумели при жизни этих людей в телесной оболочке подчинить их строгой дисциплине, не смогли ни вразумить, ни образумить их. Как души они по своей сущности совершенно сродни душам земных тварей, стоящих ниже человека, имея перед ними лишь то преимущество, что навеки принадлежат индивидуальному духу и разуму, из которого проистекают все их способности, делающие их людьми и отличающие от животных.

Все что обнародовано в этой книге, исходит из сферы этих совсем еще не духовных душ. Все эти проявления во всех отношениях характеризуются огромной человеческой несостоятельностью, и их нельзя расценивать иначе, как проявления черт характера наших дорогих земных соседей; то есть нужно трезво и взвешенно оценивать ценность и значение их содержания. Они не являются откровениями, а их источники, «личности-души», не возникают в душе медиума как нечто отколовшееся от нее, как это представляет научная психология, а стоят, являясь особенными, самостоятельными и равноценными существами, рядом с душой человека-медиума, находясь на одной ступени с ним. На своем собственном уровне существования эти души соотносятся друг с другом как осязаемые реальные (овеществленные) фигуры, обладая, таким образом, некоей материальностью, которая, правда, коренным образом отличается от материальности нашего физического мира. Так как изъявления такого рода, исходящие с уровня души, чаще всего служат предметом исследования психологии, легко понять, что их человеческая несостоятельность сбивала исследователей с верного пути, заставляя видеть в них лишь производные души самого медиума. Но просто неисчерпаемое многообразие этих якобы «персонификаций», а также их переносимость с одного человека с даром медиума на другого позволяют нам с уверенностью считать воззрения научной психологии заблуждением. Они, скорее, яркое подтверждение того, что миллионы и миллионы оторванных (от нормального существования), невежественных, заблудших душ на самом деле обретаются среди нас – людей, живущих в телесной оболочке, в тягость и на муку самим себе и людям.

Наряду с этими обычными и наиболее частыми манифестациями явно существуют еще два проявления совершенно иного рода, резко отличающиеся как от тех, о которых мы только что говорили, так и друг от друга по ценности и происхождению. Прежде всего позади души, причем довольно далеко позади, находится относящийся к ней «истинный» дух, самая сердцевина человека, носитель и податель всех величественных способностей, столь явно возвышающих человека над животным. Он (дух) – тоже ощутимо материальная фигура для себе подобных и как таковая воспринимаема и распознаваема даже для людей, однако лишь для таких, которые, будучи высокоразвитыми религиозными мистиками, способны испытать его действие на себе. Ни один человек, в обыденном смысле «способный к ясновидению», не в состоянии увидеть этот чистый образ-дух. Способности к такому видению человек достигает только через бесконечно мучительное совершенствование, к которому он не может устремиться по своей человеческой воле, а может быть только призван высшей волей. Однако совсем необязательно видеть этот образ-дух, чтобы человек с более или менее ясным сознанием мог черпать из океана совершенной мощи своего духа, а затем дарить внешнему миру произведения искусства, изобретения или новые познания. Уровень этого подлинного, истинного духа – глубинный источник, из которого проистекают творения гения. У этих высших сил тоже нет иного пути, кроме как через душу, если они хотят что-то совершить для внешнего мира и во внешнем мире. А наблюдающий со стороны «душевед» считает, что и эти проявления духа, наблюдаемые гораздо реже, исходят из души, и эта видимость сбивает его с панталыку, заставляет относиться к этим проявлениям духа тоже как к результатам деятельности подсознания, души. Эти «результаты» действительно исходят из глубин личности самого человека, но не из его неосознанной души, а из его сверхосознанного духа.