Демон внутри - Виталий Зелинский

парочки.

— Ещё откачай ему, а то слишком буйный. — Он вытер пот со лба и, тяжело ступая, пошел к выходу. Помощник вытащил здоровенный шприц. Повозился с ремешком и развернул мою ладонь кверху. Когда он откачивал из меня новую порцию крови, я не чувствовал руку и не смотрел на него. Для меня существовали только ноги.

Трясти продолжало даже когда стемнело и все затихли. Зубы выбивали ритм свозь кляп. Я жалел себя, свои ноги и ненавидел этих садистов. Неожиданно заметил, что моя кисть почти вылезла из ременной петли и держалась за костяшки кулака. Я покрутил её, подёргал и вытащил. Он не затянул ремень после того, как разворачивал руку. На мгновение я даже забыл про раны. Быстро отвязал вторую руку, убрал кляп, и приподнялся. Обе голени выглядели ужасно, с торчащими шипами и блестящим шнуром, который проходил сквозь железки и тянулся в нескольких местах от одной ноги до другой. Лодыжки были привязаны ремнями. Когда я попытался дотянуться до них, пришла новая волна боли. Я застонал в голос. Без кляпа это получилось слишком громко. Посидев немного, я взялся за дело. Кое как отвязав ремни, попытался спустить ноги вниз. Не сдержавших и поорав еще немного, я все-таки их свесил с края кровати.

После этого довольно долго сидел, смотрел на пол и не решался встать. Голени связаны металлическим тросом, и ходить можно было только очень мелкими шажками, но это не имело значения, потому что встать я не мог. Перепробовав в голове разные варианты, я решил аккуратно сползти на пол держась за кровать и ткань перегородки. Начал аккуратно, но закончил быстро и громко. Упал и чуть не оторвал занавеску. Покрутившись на полу с боку на бок, я немного успокоился, взял себя в руки и пополз. Передвигался максимально эффективным, как мне казалось, способом. На заднице, спиной вперед, отталкиваясь руками. Ноги при этом держал на весу.

В ночном полумраке я впервые рассмотрел помещение. Это длинная узкая комната с десятком или больше кроватей, разделенных занавесками. В одном конце была дверь, в другом большое, до пола, окно. Я полз по направлению к двери. Оконный проём, единственный источник света, находился далеко, и дверь пряталась во тьме.

Я добрался до неё, ощупал нижнюю часть. После первого прикосновения к железу стало понятно, что я бы не сломал её даже с целыми ногами. Дотянулся до ручки. Толкнул. Потянул. Дверь не сдвинулась ни на миллиметр. Потолкался плечом. Она даже не скрипнула. Глаза уже привыкали к темноте.

Тоскливо посмотрел на далекое окно, — «надеюсь тут не высоко. Ползти долго, но до рассвета успею», — покряхтел, развернулся спиной вперед и заработал руками. Тут же раздался громкий стук в окно. Я обернулся. За стеклом белела луна. Стук повторился. Скорее всего тот самый нарушитель, который нервирует местную охрану. Он бил сильно, с одинаковыми паузами, как часы. Я дернулся к окну, потом обратно, в отчаянии осмотрелся. Не успеваю.

У двери стоял столик на колесиках. Я подтянул его за ножку, наклонил. На пол посыпались металлические прутья, а за ними тяжелая дрель, которая грохнула рядом с моей ногой, — «ну если нарушитель их не разбудил, так уж я точно».

Покрутил стол туда-сюда. Упер его в чью-то кровать. Схватился за ткань перегородки и начал подтягиваться. Превозмогая боль, я немного сучил ногами, помогая себе подниматься. С кровати таращил глаза человек со странными, будто зашитыми губами.

Я перехватился за стол, навалился на него животом и поехал. Отталкиваясь от стены и подтягиваясь за занавески, я поглядывал вперед. Перед глазами прыгало и приближалось окно с тёмной полосой леса и низко сидящей луной. Постепенно у луны появились глаза. Я разглядел тёмного человека с белым лицом. Мой столик тарахтел колесами по бетонному полу и нёсся навстречу спасению.

Только человек за окном выглядел всё более странно. Захотелось притормозить, но я не успел придумать, как и просто врезался в стекло, уткнувшись в него ладонями. Ночной гость уже не очень походил на человека. Ровная, как столб фигура в темном дымчатом балахоне, без всякого намека на руки. На лице белая маска с нейтральным выражением. Он смотрел на меня и пугал до ужаса. За его спиной темнел ночной лес, а под ногами земля на одном уровне с полом помещения. «Можно выйти, как в дверь», — подумал я, — «но какая же странная тварь».

В другом конце комнаты лязгнул металлический засов. Послышались шаги множества ног. Целая толпа людей в белых халатах неслась ко мне вдоль стены.

Я быстро подкатился к середине окна, повернул ручку, распахнул его. Прохладный ночной воздух наполнил комнату.

Существо из леса в своем черном как ночь балахоне приблизилось и наклонило голову. На его безэмоциональной маске как будто промелькнула искорка любопытства и недоверия. Он вызывал иррациональный страх, как что-то старое, забытое, но всё равно опасное. Но при этом загораживал дорогу. А сзади подбегали люди, которые пугали вполне обоснованно. Это были настоящие садисты.

Я взялся за оконную раму и неуверенно подтянулся к выходу. Маленькие колеса уперлись в порожек. Через несколько секунд меня грубо схватили и потянули назад. Я вцепился в край открытого окна.

— Впусти меня, — прогудел голос.

Я бросил взгляд на мрак за прорезями на его маске. За ноги дернули еще раз. Показалось, что их сейчас оторвут.

— Пригласи меня, — повторил голос снаружи.

Пальцы соскользнули, и я заорал. — Заходи!

Он не колебался. Влетел в комнату, на ходу расширяясь, будто распахивая свой черный балахон. Я полетел со столика на пол и дальше всё происходило очень сумбурно. Меня тут же придавили столом, потом потоптались ногами. Я кое как подполз к открытому окну и перекатился через порог. Сзади раздавался шум падающих тел, ругань врачей и раскатистый смех нарушителя.

Оказавшись на воле, от шока я даже вскочил на ноги. Они тут же подломились, и я рухнул на землю, как тряпичная кухня. Разок перекатился, вспахивая землю штырями, и перешел к уже опробованному способу передвижения, сидя на заднице и толкаясь руками. Я полз по земле, по траве, через кусты и между деревьев. Подальше от этого проклятого дома.

Происходило что-то совсем непонятное. Я начинал видеть кровавые трупы и отползающих в сторону людей. Потом я видел деревья и ночное небо. Затем опять людей в белом. Догонял их и ломал им кости. И снова деревья. Так я метался из одного тела в другое. Я оказывался то существом в комнате, то человеком в лесу.

Яркий свет резанул по глазам. Зажмурился, медленно разлепил веки,