Демон внутри - Виталий Зелинский

бедре.

— Пусть светит и подсушивает кровь. На ночь выключайте. Там, где нет бинта, прикройте ногу одеялом. Если свет будет падать на голую кожу, может появиться ожог.

— А когда можно будет выписаться? — Подал голос Петр.

— Вам ещё рано.

— Но вроде не беспокоит.

— У вас сломаны рёбра, — вздохнул хирург. — Что будет если ребро проткнёт лёгкое?

— Я буду вести себя аккуратно, меньше двигаться. Также, как здесь. Куплю корсет, бандаж или как его…

— Даже если не делают никаких процедур, — прервал его доктор, — здесь вы под наблюдением.

После небольшой паузы он добавил. — Недавно один пациент с травмой головы написал отказ от лечения и ушёл. А потом кровоизлияние, отёк мозга и повреждение дыхательного центра. Спасти его было некому.

Настольная лампа накренилась, уткнувшись горячим плафоном в кровь, которая пропитала бинт. Запахло металлом. Глядя на врача, я быстро поднял лампу и спросил.

— Тот, который лежал в этой палате?

Он кивнул. И оставил нас.

— Жесть! — Выдохнул долговязый сосед, медленно вставая с кровати. — С тобой лежал?

— Да, но недолго, — ответил я задумчиво и, чтобы подбодрить парня, добавил. — Не парься, он же не на этой койке умер.

Мы помолчали каждый о своём. Мне было о чём подумать. Вспомнил, как убил того ветерана во сне. А через несколько дней он взял и умер в реальности. Вспомнил заведующего, который два часа сверлил мне ноги. Вроде он был в том кошмаре, где нарушитель ворвался в здание и учинил полный разгром. Сами по себе эти сны были достаточно странными. А тут ещё такие новости. Два сна и два трупа. Или больше. Ещё тот сволочной анестезиолог, говорят, пропал. Но был ли он в первом сне, я вообще не знал. Там было много народу.

А ещё во сне была Катя. Но она жива. Вчера мы с ней говорили. Сегодня должна заскочить.

Прошел день. Мне сделали несколько уколов, перевязку. Навестили друзья с работы. Похвастался им кровавой кляксой на бедре и заплаткой на голени. Они сфотографировали заплатку телефоном, перекинули мне. Рассмотрел. Ужаснулся.

— Это типа пластическая хирургия по Елигорски, — сказал я, глядя на серый с желтыми пятнами кусок кожи с сильно оттянутыми, прошитыми краями. — Франкенштейн какой-то.

— Заживет, незаметно будет — крикнул сосед со своей кровати.

После этого все вместе поудивлялись тому, как незатейливо врачи обошлись с местом, где сняли кожу. Только тонкий слой бинта, через который по всей площади оголенного мяса постоянно проступала кровь.

— Наверное, чтобы рана «дышала», — предположил я, — быстрее заживет.

— А долго такое будет заживать?

— Не знаю. Сказали бинт не снимать и не отдирать. Только подсушивать лампой.

Посетители сфотографировали и это место тоже. Посидели немного. Ушли.

Наступила ночь. Знакомая незнакомка не пришла. Я смотрел в потолок и думал о своих странных делах. Мысли прыгали хаотично с одного на другое. Будто брался за разные задачи и бросал их, так и не решив ни одну.

Сначала думал о девушке, которую я не помню, но которая неделю мне звонила и приходила домой, пока я был тут. Ей никто ничего не сказал и, наверное, контактов моих друзей у неё нет.

Сегодня она не пришла, хотя обещала. Могло ей что-нибудь помешать? Что-нибудь, кроме смерти. Конечно, могла быть куча причин: занята, забыла, замоталась, не успела, заболела, умерла… Вот опять. Почему-то я решил, что она должна умереть? Из-за того, что два человека ушли на тот свет? Просто я головой ударился, сломал её в десяти местах. Мои дурацкие сновидения, которые я так ясно помню, могут быть чем-то вроде ложных воспоминаний. Может, я узнаю о смерти человека и тут же формирую в голове воспоминание о сне, где я этого человека убил. Потом мучаюсь, как же так совпало. А снов этих могло и не быть, просто я их придумал. А что тогда было? Про смерть врача и пациента я узнал сегодня. Но уже две недели вспоминаю тот кошмар, где врач меня пытал, а чёрный человек потом разобрался. Если две недели в больнице — это ложные воспоминания, тогда где память о реальном.

Нет, версию о том, что у меня совсем крыша поехала, я отодвину. Всё-таки сначала были сны с убийствами, потом я узнал, что эти люди умерли по-настоящему. Ну, бывает. Люди смертны. Совпало, что оба они были во снах. Ещё была девушка Катя, с которой ничего не ясно. Так и буду о ней думать до утра. Кстати, ещё одна странность моего пребывания в больнице. Я не сплю. Ну, практически. Лежу круглые сутки в полусонном состоянии. Иногда будто медленно моргаю и вздрагиваю. Может успеваю вздремнуть в эти моменты.

Единственный раз, не считая реанимации, когда я нормально заснул — это дней десять назад. Тогда мне дали снотворное после операции. И я увидел сон, где погибает сосед и девушка в коротком халате. И ещё там было существо в белой маске, которое растворилось в моём теле.

Может, лучше думать о девушке. О чёрном человеке посреди ночи вспоминать не очень хочется, но придется. Эта мысль теперь не отвяжется. Прилипчивая тварь, нарушитель, которого я пригласил войти в первом сне. А во втором он уже сидел на моей койке.

Прошлой ночью я размышлял о нём. И позапрошлой тоже. Пришел к тому, что это мой страх из самого детства. Вырос незаметно для меня в подсознании. И как-то активизировался, пока я спал в реанимации.

Раздался пронзительный крик. Я дёрнулся всеми мышцами своего тела. «Господи, опять. Уже утро что ли».

Женщина за стенкой кричала — Нет, нет, уйди! Не трожь! Вубар! Вубар!

— Вот блин, — пробормотал сосед.

— Разбудили?

— Да

— Последнее время часто орёт. Под утро.

— Слово непонятное повторяла.

— Заговаривается уже.

— Обычно кричала, чтобы уходили, не трогали. Я думал, это когда за ней ухаживают. Но кто там в пять утра её трогает.

— Никто. Сама по себе орёт, — сообщил осведомленный Петя. — Медсестры говорят, она их уже замучила. Там бабка старая.

Полежали молча. Петр опять засопел, свесив длинные ноги с кровати. Быстро засыпает. Находился за день по больнице. Устал, наверное. А я постоянно лежу без движения, не сплю, думаю о всякой ерунде.

Глава 6

В Елигорске у Пети не было ни родственников, ни знакомых, и я с удовольствием делился с ним своими припасами. Мне всё равно приносили больше, чем я мог съесть.

Навещали каждый день. Друзья, коллеги, начальство. Первый раз в жизни беседовал с начальником цеха, с директором по персоналу и даже с генеральным директором завода. Каждый