Сборник. Книга 2. Роман «День седьмой» и другие избранные произведения - Александр Войлошников

«сказал Бог: «Да будут светила на тверди небесной для освещения земли» (Быт. 1:14).

Гениальность интуитивна, а посредственность логична. Но логика – рабочий инструмент, как рычаг, и результат действия её зависит от точки опоры – исходных данных. Материалисты, зашоренные учёностью, торопливо орудуют логикой, как взломщики ломом, не думая о том: материален ли сам свет, если волны его распространяются вне материи – в космическом вакууме? Даже антиномичность света не озадачила усердных критиков Библии. А самая древняя и всегда новая книга, Библия, отвергая примитивизм логики и убогого здравого смысла в науках, которые постигают творения Божии кувалдой, а не разумом, рекомендует:

«Никто не обольщай самого себя: если кто из вас думает быть мудрым в веке сем, тот будь безумным, чтобы быть мудрым» (1Кор. 3:18).

Потому что истины, которые завтра будут называть мудрыми, а послезавтра ординарными, сегодня называют безумными. И гениальный Нильс Бор сказал: «Если новая теория недостаточно безумна, она не может быть правильной». Перенос закономерностей из одной области знаний в другую – самый верный путь… в тупик. Пример тому, – убеждение, что у света должен быть источник. Но, вот, сто лет, как всем известно, что источники света рождены из света тогда, когда в мироздании был только свет и ничего больше не было, – даже времени! Потому-то свет, – запредельная субстанция: он единственный не содержит в себе понятия времени. Это критическое состояние материи на грани миров рационального и иррационального. Или, по-библейски: видимого и невидимого. И началом этому было то мгновение, когда

«из невидимого произошло видимое». (Евр. 11:3).

Пограничностью света объясняется его антиномичность, свойственная всем понятиям, простирающимся за пределы трёхмерного материального мира. Рождённые в мире невидимом: свет и время, – начала мира видимого, материального, обладающего временем,

«ибо видимое временно, а невидимое вечно» (2Кор. 4:18).

Временно то, что подвластно времени. А первая вспышка света была

«прежде вековых времён» (Тит. 1:2),

тогда, когда времени не было. И сохранил в себе свет удивительное время, равное нулю и бесконечности. Четырнадцать миллиардов лет минуло с тех пор, как зажегся во вселенной Свет, став началом Великой Светомузыки Рождения миров. И музыкальный пророк – гениальный композитор Скрябин, интуитивно восстановил память о том чудесном событии в светомузыкальной симфонии «Божественная поэма».

* * *

Автор этой книги, с помощью слова, осмеливается описать не только музыку Скрябина, – удивительную симфонию, поставленную с помощью самой совершенной светомузыкальной аппаратуры, но и великолепную фантасмагорию, непостижимую по размерам и многоцветию, громовые аккорды которой ослепительно громыхнули тогда, когда в этом мире не было ничего, потому что не было ещё самого мира, а была только

«премудрость, обитающая с разумом» (Пр. 8:12).

У автора – только слово, но это не мало! – ибо слово – основа разума, план материализации мысли и духовное начало каждого предмета и понятия. Не спроста же

«В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог» (Ин. 1:1).

Было так. За дирижерский пульт Вселенной встаёт Великий Маэстро – Автор «Божественной поэмы мироздания» – Господь Бог. Взлетает ввысь дирижерская палочка, и… мир Невидимый замирает в ожидании…

* * *

… ничего не было в мире Видимом. Не было света, не было тьмы. И времени не было – было безвременье, потому что было это

«прежде вековых времён» (Тит. 1:2).

Даже пустоты не было, так как не было пространства и

«ещё не существовали бездны» (Пр. 8:24),

так как не было материи, не было атомов, ибо не было

«начальных пылинок вселенной» (Пр. 8:26).

И рождается… ти-ши-на. Сгущается. Становится гнетущей. Гнёт тишины непереносим даже для пустоты, ибо тишина рождает страшный звук – инфразвук – убийцу всего сущего. Со звуком, зловещие громы которого беззвучно грохочут за пределами самых низких регистров, появляется таинственное «ничто» – Мэон, – Хранитель Генотипа Мироздания, – звук Чёрного Ужаса, звук бездонной бездны – абсолютной пустоты, насыщенной материей плотнее, чем ядра будущих звёзд. Ибо, чем плотнее материя, тем она ближе к абсолютной пустоте – это антиномический парадокс. Беззвучный грохот сверхтяжелых вибраций ужаса нарастает, переходя в угрюмо-утробный рык пробуждения мэона. И восставший из небытия зародыш вселенной грохочет в недрах Мэона тревожной вибрацией набата:

– Мэон! Мэон-н!!! Мэон-н-н!!!

И напрягается до предела Невидимый мир в муках рождения мира Видимого. Вибрации сверхтяжелых звуков ревут и стонут под напором боли, ужаса, и… рвутся! – рвутся грани невидимого мира… ВСПЫШКА!!!

Ярче миллионов солнц, бесконечно долгая вспышка света озаряет наступившее безмолвие. Это – «Поэма экстаза», это рождение нового мира, это – безумный восторг первого аккорда «Божественной поэмы», – первый мажорный аккорд «Рождения миров» после минорной увертюры – первый аккорд света в грядущем сиянии разноцветия светомузыки. СВЕРШИЛОСЬ!!!! —

«из невидимого произошло видимое»! (Евр. 11:3).

За вспышкой света, в мир видимый обрушиваются торжественные громы сотворения миров, слабое эхо которых через миллиардолетия будут потрясать вселенную. Это первые громы симфонии созидания миров, первая музыка небес, бледное эхо которой, когда-нибудь, отразится в громах аккордов будущих величественных симфоний, созданных богами, рождёнными в новых мирах.

* * *

Первая симфония Рождения Миров была рождена из света, гравитации, пространства и времени. И доднесь во всём диапазоне электромагнитных излучений гремят торжественные аккорды симфонии рождения вселенной! И как рефрен пронизывает симфонию рождения миров – это свет, Свет, СВЕТ!!!! Ликующие аккорды творения миров из тьмы и света родились тогда, когда

«отделил Бог свет от тьмы» (Быт1:4),

ибо с первым лучом света родилась и первая тень. А свет, Свет, СВЕТ, – разгораясь ярче и ослепительней, заполняет новорожденную вселенную! Победоносно сияющий свет всех цветов и оттенков – свет всех частот электромагнитных излучений, свет в каждом аккорде творения, и в самом себе! Низкочастотные басы гравитации: угрюмые, зловеще багровые, хранители частотного генотипа Мэона, оттеняются причудливыми переливами звонко серебристого сияния хрононов времени. Накладываясь друг на друга, сверкающие, как бриллианты, сгустки времени, вспыхивают, закручиваясь в причудливые спиральные воронки диаметрами в миллионы световых лет. И в причудливом переплетении фантастических фигур, сотканных из ослепительного сияния, фигур непостижимых разуму и математическому анализу, фигур размерами от ангстремов до бесконечности, в неистовстве взрывающегося мироздания, торжествующе гремят аккорды Божественной поэмы Творения Миров! Преображаясь в бесчисленных интерференциях, создавая странные, причудливо пульсирующие, светосочетания, зловеще искажаясь в дифракциях, множась в отражениях от границ рождающихся смежных пространств, фантастически преломляясь в призрачных гранях многомерного мироздания, непредсказуемо трансформируясь в вихрях хрононов рождающегося времени, взрываясь в непостижимой глубине всё новых и новых бездонных воронок световых вихрей, – сияющие аккорды Божественной музыки света и времени стремительно раздвигают беспредельные пределы мироздания!

Так, подобно бледной тени рождения вселенной, запечатлены в «Божественной поэме» Скрябина следы сотворения мира…

* * *

Был ли грандиозный фейерверк рождения света краткой вспышкой, или эта феерия длилась миллионы миллионов лет? Кто, кроме Бога, ответит на этот вопрос, если не было не только дотошного естествоиспытателя с часами и неуемной жаждой всё измерить, но не существовала та физическая величина, которую придумал самоуверенный человек для постижения вселенной: «равномерное время». Как можно постигать и измерять время, живя внутри его? Нет и не было времени, которым можно измерять длительность процессов, деля процесс на ломтики микро или гигомегасекунд, ибо рождение мира было

«прежде вековых времён» (Тит. 1:2).

Из рождающихся хрононов, завихряющихся в миллиардолетиях, поныне кристаллизуется причудливая физико-мистическая субстанция – время. Та величина, без которой невозможно описание материального мира с его законами. Без участия в них времени, исчезают законы мироздания, так как невозможны они вне времени и пространства, которое неотделимо от времени. Потому-то описание Конца Света начинается с сообщения Ангела о том,

«что времени уже не будет» (От. 10:6).

Каждая частица мира Видимого хранит в себе тайну мира невидимого, но ВРЕМЯ – навсегда остается самым удивительным созданием Божьим. Это физическая величина, которая «не от мира сего». Она не рациональная, а иррациональная, рожденная в тайниках Невидимого мира. В кольцах времени, в самых невероятных совмещениях, рождаются события прошлого и будущего, распадаясь на непредсказуемые случайности, являющиеся из сочетаний таинственного прошлого и загадочного будущего – того будущего, которое предшествовало прошлому, потому что было оно ещё до того, как придумали люди поток времени с названием «линейный», без представления о его кривизне, направлении и внутренних флуктуациях – завихрениях, которые врастают в причудливые совмещения пространств, находящихся друг в друге. И события закруженные, закольцованные, заспираленные в случайностях непредсказуемого хаоса временнЫх завихрений, совершаются вопреки причинно-следственным законам. Ибо