2084, или Планета крыс - Александр Шушеньков

Экономика демонстрировала устойчивый рост производства деревянных ложек, самоваров, лаптей и балалаек. В заполярном Потанинске работники никелевого гиганта наладили серийный выпуск народного самоката без использования резины на колесах – ее удачно заменила прессованная шихта, в сельском хозяйстве успешно реализовывалась «Программа -2200» по разведению новых видов мясных пород лягушек. Лозунг императора Михаила Ивановича Благого «Нет отходов – есть бандерлоги!» нашел реализацию в создании Д-электростанций (источников энергии, работающих на естественных человеческих отправлениях).

На 10 процентов уменьшилась кривая оттока капиталов, упав до несущественной цифры – 120 миллиардов юаней в год, а количество безработных подданных стало так мало, что Департамент статистики вообще перестал публиковать данные на эту тему.

Зримым воплощением мудрой экономической политики государя стало возведение его юбилейного – пятидесятого Домика Отдыха на берегу озера Байкал. Он высотой превзошел даже знаменитый небоскреб российского концерна «Оzero», а шириной забора – аналогичное строение другого отечественного гиганта – корпорации «Гун Вор». Радиостанция «Эхо Молвы» устами наркомдуха генерал-полковника Владимира Михайлова ежедневными трехчасовыми «Беседами о Бытии» несла подданным Истину.

Неизмеримых высот достиг международный авторитет империи: более пяти мировых держав, таких, как Лимпопо, Острова Зеленого мыса, Вануату, Тувалу и другие, состояли с ней в дружественных союзнических отношениях.

Крепли императорские Вооруженные Мощи: армия, авиация, флот – морской и космический. С большим успехом прошла их Окончательная Реформа – импортный хлопок гимнастерок был заменен на отечественные лен и коноплю, диаметры фуражек – уменьшены, а вместо шелковых подкладок генеральских шинелей стали применяться ситцевые подшинельники. Танковая фабрика «Уралвагон» имени Героя капиталистического труда И. Болванских перешла на выпуск модернизированной машины Т-90ЦП, вооруженной сверхмощной Царь-пушкой калибра 1 метр. Просторы мирового океана бороздили новейшие экологические авианосцы на торфе – «Царь Додон», «Царь Гвидон», «Царь Салтан», «Добрыня Никитич», «Лука Мудищев», «Алеша Попович», а также подводные торф-ракетоносцы «Инта», «Игарка», «Потьма» и «Устьлаг». После череды стартовых взрывов три новых спутника ГЛОНАСС были успешно выведены на орбиту, и для окончательного развертывания группировки осталось запустить еще всего лишь тринадцать.

В феврале с невиданным подъемом прошел очередной День Вооруженных Мощей, в котором приняло участие сто процентов подданных. После воинского парада мимо Усыпальницы шествие подданных под лозунгами «Да здравствует нерушимый союз труда и капитала!», «За веру, императора и Русь!», «Слава народу-созидателю!» возглавили лично главный защитник трудящихся Генеральный секретарь императорского объединенного народно-трудового союза граф Шмакодявкин, специально прилетевший из Монако Президент корпорации «Оzero» барон Гангрена и Председатель совета директоров финансового конгломерата «Гун Вор» князь Шамалян. С трибуны своих жителей ласково приветствовал сам император Михаил Благой.

В апреле департамент хороших новостей (ДХН) имени Героя каптруда В.Чурова сообщил о том, что все 100 процентов жителей Русийской империи (включая женщин, стариков, грудных младенцев и пациентов домов отдыха) абсолютно счастливы! Так сбылась многотысячелетняя мечта человечества и была построена Страна Счастливых.

1 ГЛАВА,

в которой рассказывается о полете на Марс поручика Ильи Гроша с целью установки там факела 84-х летних Олимпийских Игр, и успешном выполнении этого ответственейшего задания

– «Был холодный ясный апрельский день, и часы пробили тринадцать. Уткнув подбородок в грудь, чтобы спастись от злого ветра, Уинстон Смит торопливо шмыгнул за стеклянную дверь жилого дома «Победа», но все-таки впустил за собой вихрь зернистой пыли.

В вестибюле пахло вареной капустой и старыми половиками. Против входа на стене висел…».

– Что такое «половики»? – спросил Илья чтеца – робота-помощника Ли, выполненного в типовой конфигурации «Счастливый русич».

Робот – обычная электронная машина с вечно улыбающимся лицом и вытаращенными (по задумке разработчиков – «счастливыми») глазами-лампочками, в это время, кроме транслирования книги Оруэлла, готовил для Ильи обед.

– Тряпки, которые на Западе клали на пол, – тотчас отозвался Ли.

Ответить роботу было нетрудно, поскольку в его механическую голову китайские умельцы заложили все знания, накопленные человечеством. Ли ловко подбросил питательный соевый блин над сковородкой и продолжил певучим голосом с шанхайским акцентом:

– «… и старыми половиками. Напротив входа на стене висел плакат, слишком большой для помещения. На плакате было изображено громадное, больше метра в ширину, лицо, – лицо человека лет сорока пяти, с густыми черными усами, грубое, но, по-мужски привлекательное. Уинстон направился к лестнице…».

«Грубое, но, по-мужски привлекательное». Илья покосился на робота. И почему братья-китайцы сделали ему такую глупую физиономию? Никакой мужской привлекательности. И – без усов.

Илья был не прав. Робот имел вполне нормальную внешность: безупречно-гладкое лицо с подвижным носом-анализатором, живо следящим за содержанием кислорода в воздухе; рост, соответствующий среднему счастливцу империи; могучие руки, вращающиеся на 360 градусов, и был заряжен программой, которая позволяла вести с ним нормальный гуманоидный разговор. Несомненным плюсом были десять регулируемых уровней IQ – от полного идиота до мозгов преподавателя ИМГИМО профессора Чуркина. Ли был вполне себе русийским, и единственной, не совсем отечественной манерой электронно-механического помощника, была его привычка щурить глаза-лампочки. Вернее сказать, – попытки щурить, потому как – лампочку-то особо не сощуришь. Имелись и недостатки: во-первых, у Ли была нагло-фамильярная манера «тыкать» Илье (на замечания робот отвечал, что «в Китае так принято»). Во-вторых, он любил цитировать древнего китайского правителя Мао Цзедуна. В-третьих – был электроалкоголиком: иногда самовольно надолго подключался к розетке, после чего терял рассудительность и равновесие, начинал довольно пошло острить и распевать песенки периода Новой Смуты.

Впрочем, робот со своими обязанностями по приготовлению пищи для Ильи, уборкой каюты, взаимодействием с электронным корабельным мозгом и прочими мелочами вполне справлялся. Главное же – он разнообразил Илье досуг: развлекал его беседами и читал на разные голоса книги из рекомендованного дедом Александром списка.

– «… действовал режим экономии, – продолжал между тем робот, доставая из холодильника гаоляновую курицу, – готовились к Неделе ненависти. Уинстону предстояло одолеть семь маршей; ему шел сороковой год, над щиколоткой у него была варикозная язва; он поднимался медленно и несколько раз останавливался передохнуть…».

Удивительно устроен мир! Всего-то прошло сто лет с той поры, что описана в книге, а как все переменилось… «режимы экономии», «недели ненависти», «варикозные вены»… Тяжело жилось древним! То ли дело – у нас: никакой экономии, все есть благодаря трудам и заботам Его величества императора Михаила Благого, который глаз не смыкает, смотрит: всем ли хорошо?

– «… портрет был выполнен так, что, куда бы ты ни стал, глаза тебя не отпускали. Большой Брат смотрит на тебя, – гласила надпись»! – внезапно перешел на крик робот и сделал драматическую паузу.

Он посмотрел на Илью и попытался сощурить глаза-лампочки. На стене камбуза над плитой висел большой красивый портрет императора Михаила Благого, кормящего кашалота отечественной гречкой. Император также смотрел на Илью, как бы говоря:

– Ну, видишь: старается парень – похвали, чего уж там!

– Очень хорошо, Ли, – произнес с чувством Илья. – Настоящий артист!

Робот выпятил грудь и расплылся в улыбке. Глаза-лампочки на этот раз действительно ушли в щелки.

Император с картины тоже словно бы одобрительно улыбнулся, и Илья почувствовал себя польщенным. Что там – «Большой Брат смотрит на тебя»! Вот если бы у них было так, как у нас, – когда на тебя смотрит Большой Отец!

– Будешь дальше слушать, или – подавать? – спросил Ли, имея в виду курицу с блинами.

– Поклюю, – ответил Илья и слез с велотренажера «Покаяние-1».

Каюта планетолета «Анатолий Дубайс» была тесновата, поэтому велотренажер находился в кухне-камбузе – маленьком помещении, где имелись еще холодильник-склад «Малая Земля» с запасом провизии, электроплита высшего класса «Целина» концерна ЛОМО, наностул, наностол, посудный шкаф и моющая машина «Возрождение». Украшали камбуз уже упомянутый портрет государя-императора, да красиво выполненные в старославянском стиле его цитаты-лозунги: «У нас, слава Небу, есть сложности. Но, слава Небу, жмурика лабать не надо!», «Рублю примочки не нужны!», «За политику никому галстук не вешают!», «Мочить!».