Сто затей двух друзей. Приятели-изобрететели - Валентин Головин

Пуговкин молча выдернул леску из воды. Увидя пустой крючок, сокрушенно покачал головой, насадил свежую наживку, смачно поплевал на нее, со свистом забросил снасть в речку и стал продолжать свой рассказ.

— Знаешь, есть такая детская забава — жужжалка из большой пуговицы, надетой на нитки. Чуть потянешь закрученные нитки в стороны, и пуговка завертится, зажужжит как бешеная. Вот я помозговал, помозговал, да и надумал из такой пуговки мотор состряпать. Взял два карандаша и сделал на их концах зарубки. Потом сточил наполовину у них другие концы и крепко связал ниткой под углом друг к другу. Затем внутрь угла вставил ластик и прикрепил его так, чтобы он все время раздвигал карандаши в стороны.

— Не пойму, зачем тебе пуговичная жужжалка?

— Да надень я ее на мою карандашную рогульку, и моторчик готов! Ясно?

— Пока туман.

— Вот непонятливый. Если закрутить пуговицу этой жужжалки, то ластик сожмется и накопит силу. Затем отпусти пуговку, она как колесо завертится. Обуй теперь это колесико — надень на пуговицу резиновое кольцо хотя б от соски. Такое колесо с резиной уже не станет проскальзывать при опоре о дорогу. Оно стало вроде автомобильной шины. Можно сделать, чтобы такой мотор из ластика вертел сразу и два пуговичных колеса. Их только надо соединить, например, спичками, чтобы они дружно вместе вращались. Пуговки, конечно, возьми побольше, какие на пальто ставят…

— Ну, Пуговкин, оседлал свои пуговки и ни словом не заикнется про сам автомобиль, — заметил Мишка.

— Погоди дай покончить с автомобильной рамой. Спереди рогульки надо воткнуть две булавки. На каждую еще вставь по пуговке. Это будут передние колеса. А теперь сверни бумагу трубкой. Сожми ее спереди и сзади. Прорежь сверху квадратное или овальное отверстие — это будет кабина для гонщика.

Прикрепи этот кузов к моторной раме, и автомашина готова к состязаниям. И стоит она три копейки, а удовольствия на все три рубля. Да еще каждый мальчишка увидит, как можно просто и дешево своими руками смастерить гоночную машину-самоходку.

Гонки мы устраивали на тротуарах. Даже взрослые приходили посмотреть и погадать, чье авто лучше.

— Ну, я вижу, ты, Пуговкин, без устали хвалишь свои пуговичные автомобильчики. А я тебе расскажу про наш дворовый воздушный парад. Было на что поглядеть, чем полюбоваться и старым и малым. Мы долго к нему готовились.

Сначала пошли на почту, узнали все про Посылторг и там наборы готовых деталей выписали: для моделей трех планеров и двух самолетов. Пока мы эти модели строили, наш художник оформление для праздника придумывал.

В субботу весь день писали афиши. Дождались, пока в соседних домах все уснут, и афиши на дворах приклеили: «Ждем в гости к 10 часам. Ребята из дома № 230».

Гостей пришло много-премного. Один дядя нам сыграл на баяне: «Мы рождены, чтоб сказку сделать былью». Наши были все в голубых пилотках из бумаги. Малыши несли бумажных голубей, летающие стрелы. За ними шли планеристы.

Это не просто праздник был, мы устроили соревнования: бумажных голубей пускали на точность, чтобы в круге приземлились. Или возле стены, на высоту полета. Стена дома нагревается, от нее теплый воздух идет и поднимает голубей.

Планеристы запускали модели на дальность, на высоту.

Летали у нас и модели с бензиновыми моторчиками. Их нам принесли юные техники из районного Дома пионеров. Ребята из других дворов шумели, как всамделишные болельщики. Потом, когда взлетели воздушные шары с портретами космонавтов, все стали хлопать. Здорово праздник наш прошел…

Ребята так увлеклись рассказами про автомобили и самолеты, что окончательно перестали следить за своими поплавками. Рыбная мелочь под шумок ребячьих бесед снова дочиста обглодала все крючки и уплыла восвояси по своим рыбьим делам. Рыболовы обновили наживки.

Тишина длилась минут десять-пятнадцать. Вдали глухо куковала кукушка. Из-за соседнего переката, там, где речка прыгала по камням, доносилось монотонное журчанье водных струй. Стало скучно.

Первым заговорил Ромашкин:

— Ну, а дома ты сам что делаешь?

— Да все, — оживился Витька. — Спроси кого хочешь, кто тут монтер. Чтобы электроплитку починить, пробку сменить, утюг исправить, для радиоприемника антенну или заземление поставить, тут разом на меня все укажут. А раковина или умывальник засорится или из крана, сколько ни закручивай, капает?

Снова меня зовут. Осенью ремонт затеют иль рамы на зиму замазать, окна подкрасить, обои на стены подклеить — снова я. Ну, а посуду кому нужно запаять или гвозди где прибить, и тут без меня не обходятся…

— Назвался груздем — полезай в кузов! Назвался юным техником — будь мастер на все руки, — добавил Ромашкин. — И мне приходится домашним да соседям помогать. Без этого нельзя…

— А я раз дома наделал книжных полок без бревен и досок, без фанеры, без брусков, без гвоздей, без винтов и без клея, — похвастал Пуговкин.

— Вот так Витька — хитрый БЭС! Сделал вещь из всяких без, — засмеялся Мишка. — Из чего ж ты их смастерил?

— Из палок и бечевок. Сперва я связал несколько одинаковых рам с перекладинами. Это были полки. А потом подвесил их за четыре стойки веревками на стенку. Вот и вышла у меня висячая этажерка без досок, фанеры, брусьев, гвоздей, винтов и клея.

— А я сам, — сказал Ромашкин, — приспособил табурет для хранения сапожных щеток, банок с гуталином и суконок.

— Небось обил его стенки фанерой, вставил полочки, приладил дверцу и получил тумбочку, — догадался Витька.

— Можно и так, только у меня вдвое-втрое меньше пошло материала. Я приладил изнутри табуретки как бы неглубокий ящик, а сиденье табуретки на двух петлях стало его крышкой. Вот и все…

— А я к Новому году соорудил сестренке елочку… — начал было Пуговкин.

— Наверно, купил иль срубил несчастное деревце где-нибудь в пригородном лесу, — предположил Мишка.

— Нет, и не покупал и не срубал. Моя елка самодельная. Это во-первых, а во-вторых, она стройная, как балерина, притом пушистая и никогда не сохнет. А в-третьих, она без ствола и, главное, складная. Пройдет новогодний праздник, сложишь ее как блин, и пусть лежит до будущего года.

— Теперь я знаю, почему у нас рыба не клюет. Ей просто некогда. Она разинула рот и слушает твои басни о елке без палки, — усмехнулся Ромашкин.

— Не веришь? Ну, слушай! Возьми большой лист плотной бумаги или тонкого картона. Покрась его с двух сторон яркой зеленой краской и скрути из него конус. Нарисуй сбоку конуса очертания веток в виде ромбов. Каждую вырезанную ножницами веточку отогни вбок — в сторону, и елка готова. Повесь на нее игрушки, бусы, побольше конфет, орехов, и она станет у тебя и красивой и вкусной.

Миша тоже припомнил одну новогоднюю затею. Он ни в чем не хотел уступать своему новому другу.

— А я сам однажды украсил елку, — сказал он, — необыкновенными фонарями. Они были разноцветные: красные, зеленые, синие, желтые — и любой величины: с мандарин, с апельсин, с дыню и даже с арбуз. Фонарики эти были мягкие, небьющиеся, если и упадут на пол, то только подпрыгнут, как мячики, а главное, они все были тоже складные. Пройдут праздники, и дюжина таких фонарей прячется в три пустые спичечные коробки.

— Ну, теперь клева не дождешься. Рыбы затаили дыхание и хотят узнать, как такая куча фруктов-фонарей может залезть в три коробочки, — засмеялся Витька.

— Погоди хихикать… Узнай сначала, как устроен хотя б один фонарь, а потом и хохочи над своей недогадливостью. А пока слушай.

Сперва надо припаять проводку к лампочкам от карманного фонарика. А потом вставить лампочку внутрь надувного шарика. Если шар раздуть, а потом завязать да обклеить место завязки пластилином, чтоб не выходил воздух, то и получится мягкий елочный фонарик. Вешай его на елку и любуйся.

Друзья примолкли. Рыбы, может, в самом деле наслушались историй, как украшать зимние елки, и вовсе перестали клевать.

— Тащи! — внезапно крикнул Мишка.

На этот раз Пуговкину повезло. Только удов был уж очень незавидный.

— Ишь, мелочь пузатая, — сказал Витька, — червяком захотел побаловаться. Да ты подрасти, а потом ловись. — Пуговкин бережно снял рыбешку с крючка и пустил обратно в речку.

— А я сам помог маме ухаживать за братишкой, — сказал Мишка. — Он у нас еще был ползунок, и до того шустрый, что за ним нужен был глаз да глаз. Особенно после случая, когда он стянул со стола скатерть с посудой.

Принес я тогда из лесу несколько палок, связал по углам четырехугольником каркас, а стенки затянул рядами веревок. Вот и стал наш детка в клетке. Ползай, малыш, внутри своего заборчика на здоровье.