Итоги № 10 (2013) - Итоги Итоги

— А когда синодалов окончательно лишили аппаратного веса?

— Переломным этапом синодального периода стало правление Александра I. Он назначает князя Александра Голицына, своего друга, обер-прокурором Синода. Позднее тот станет министром народного просвещения, а с 1817 года — министром духовных дел и народного просвещения. И практически одновременно с этим назначением царь отменит для синодалов право обращаться напрямую к императору — теперь только через обер-прокурора. И тут аппаратный вес обер-прокурора начинает максимально расти. Он де-факто в этот момент равновелик министрам. Но окончательно возвеличение обер-прокурора произойдет при Александре III и при Константине Победоносцеве.

Еще при Александре I внедрили жесткую систему контроля доходов приходов, что ударило и по заработкам священников, которые за ведение актов гражданского состояния ничего не получали — это являлось их обязанностью «по умолчанию». Была учреждена должность благочинного — старшего священника по округу, уже получиновника, по сути дела, — который контролировал приходское делопроизводство и денежный оборот. Потом все проверялось в консистории, коллегиальном органе, созданном еще Петром I в помощь епископам. Затем все делопроизводство восходило к Синоду. В различные синодальные управления, контролируемые обер-прокурором.

— Но еще была и николаевская реформа...

— Да, именно Николай I завершает оформление института обер-прокуроров, назначив на эту должность графа Протасова. Тот учреждает при епископах секретарей духовной консистории, которые отчитываются только перед обер-прокурором. Другими словами: выстраивает бюрократическую вертикаль, параллельную церковной иерархии. Свою вертикаль, которая открыто контролирует церковную власть. Кроме того, учреждает при Синоде — наряду с другими — хозяйственный департамент, отвечающий за всю экономику Церкви. Протасов поставил Синод в такое положение, при котором он принужден был окончательно примириться с необходимостью подчиняться представителю государственной власти.

— И как реагировали на такое закручивание гаек священнослужители на местах?

— С 1808 года, когда государство взяло курс на построение системы духовного образования, механизм обеспечения приходского духовенства начал распадаться. Катализатором этого процесса стала деятельность комиссии духовных училищ, в которую входил и известный реформатор Михаил Сперанский. Комиссия разработала проект развития русской богословской , церковной науки. И надо сказать, масштабная, практически идеальная система духовного образования в результате деятельности комиссии была создана. Но перед комиссией встал классический вопрос: где взять денег? В данном случае — на духовные школы. Было решено взять деньги у самой Церкви, а точнее — у приходов: государство, по сути, монополизирует свечную торговлю. А свечные деньги — это суть церковной экономики, ее костяк. Прежде всего на приходском уровне.

Существовавшая испокон веков должность церковного старосты, отвечавшего за свечные деньги, формализуется, ставится под бюрократический контроль епархиальной власти. Формируется жесткая бухгалтерская отчетность. Суть этого процесса — подрыв приходской экономики и отчуждение прихожан от их пастырей. Прихожане превращаются в доноров, а священно- и церковнослужители — в сборщиков этого своего рода налога, который не остается в приходе, а уходит наверх, в казну. В приходах, естественно, начали возникать «серые» кассы, но об этом разговор отдельный…

Реформа 1808 года привела к глубочайшему кризису приходов и создала проблему материального обеспечения духовенства. Уже при Николае I сельское духовенство очень часто влачит жалкое существование. В этот же период окончательно сформировалась и сословная замкнутость духовенства. До реформ Александра II юридически было невозможно сыну священника не стать священно- или церковнослужителем. Вопросы освобождения прихода от государственного фискального бремени и материального обеспечения духовенства будут вопиющими вплоть до 1917 года.

— Приручая Церковь, государство действовало по единому плану?

— Государство занимало противоречивую позицию. Петр I был утилитаристом — все должно идти на пользу государству. И это утилитарное отношение к Церкви сохранялось при всех Романовых. Церковный приход воспринимался не иначе как фискальная единица. Количество обложений, по которым должны были сдавать деньги священники, в конце XIX столетия доходило до 50! Большинство средств шло в казну. Но были и синодальные фонды, которые распределялись целевым образом. Скажем, «На помощь церквам в Палестине», «На миссию в Средней Азии», «На помощь несторианам, присоединившимся к православию в Персии»…

— Финансировало ли государство Церковь?

— Да. Но, начиная с Николая I, в первую очередь обеспечивали духовенство в Царстве Польском.

Деньги в основном распределялись на окраинах империи, когда же доходило дело до центра — средств чаще всего уже не оставалось.

В начале XX века, по расчетам Думы, нормальным жалованьем православного священника считались бы 1200 рублей в год, но казна выплачивала до 300—400. «Повышенным содержанием» из казны считались 600 рублей в год. Такие суммы выделялись в эпоху Столыпинской реформы священникам переселенческих приходов в Сибири. И то не всем!

При Александре II предпринимаются попытки осуществить церковные реформы. Во-первых, по материальному обеспечению духовенства. За счет чего? Прежде всего — за счет мобилизации прихожан. И второе: предпринимается попытка открыть сословие, что было сделано юридически, но не фактически. Начался процесс интенсивной «утечки мозгов» из Церкви. Многие поповичи ушли в революцию и составили до 20 процентов народовольцев 1870-х годов.

— Неужели власть не понимала, что система начала пожирать саму себя?

— Отстроенная в 30—40-е годы XIX века, синодальная система сохраняется до эпохи Николая II. Лишь в 1916 году последний русский царь восстановил для синодалов право личного доклада. Но воспользоваться им Церковь уже не успела...

Ценный приз / Политика и экономика / Что почем

Ценный приз

/  Политика и экономика /  Что почем

 

20 млрд руб. — в такую внушительную сумму обойдется подготовка российской сборной к Олимпийским играм в Сочи. Следует это из слов заместителя министра спорта РФ Юрия Нагорных, курирующего в ведомстве зимние виды. Правительство выделяет на нужды олимпийской команды около 6 миллиардов рублей: в таком объеме деньги в спорт не вкладывались со времен СССР.

«Речь идет о комплексной программе подготовки сборной к Играм-2014, — пояснили «Итогам» в пресс-службе Минспорта. — Выделенные деньги пойдут на закупку нового инвентаря и экипировки, медико-биологическую подготовку атлетов, обеспечение контрактов высокопрофессиональных тренеров, как российских, так и зарубежных, зарплату спортсменам основного состава и ближайшего резерва».

С учетом того, что в 2009—2011 годах олимпийцы получили еще около 14 миллиардов, общая сумма затрат приближается к вышеозначенным 20 миллиардам. Рука сама тянется к калькулятору, чтобы прикинуть, во сколько обойдется бюджету одна медаль сочинских Игр. На правах хозяев россияне могут принять участие во всех дисциплинах, и, по расчетам чиновников, в состав сборной войдет около 250 человек. Если каждый выиграет по награде, среднестатистические вложения составят 80 миллионов рублей за медаль. Но поскольку по статистике призером Игр в лучшем случае становится каждый десятый, ее себестоимость на глазах вырастает до 800 миллионов целковых. Накладно получается, но это, похоже, тот самый случай, когда мы за ценой не постоим.

Вместе весело качать / Политика и экономика / Что почем

Вместе весело качать

/  Политика и экономика /  Что почем

 

30 процентов — такую долю участия в геолого-разведочных работах в 20 блоках Мексиканского залива приобрела у ExxonMobil «Роснефть». По словам президента «Роснефти» Игоря Сечина, госкомпания получит доступ к богатейшему нефтегазовому бассейну мира. Он является чуть ли не основным источником черного золота для Соединенных Штатов. По оценкам экспертов, американцы добывают в Мексиканском заливе порядка 27 процентов всего потребляемого ими объема сырой нефти. Как заявил Сечин, полученный в результате совместной работы опыт и знания помимо прочего могут быть использованы и при освоении глубоководных участков российского шельфа.