Я больше о тебе не мечтаю (СИ) - Маар Чарли

Уверена, что сводный брат все это говорил лишь для того, чтобы избавиться от такой неприятной проблемы, как беременная от него сводная сестра. Конечно, зачем ему это? У него свадьба на носу. Его невинная и вся такая расчудесная невеста Мадина ни в какое сравнение со мной не идет.

Тут же вспоминаю, как выбегая из его квартиры, сказала ей про ребенка. Не знаю, поняла ли она, что ребенка от Карима жду именно я, а не одна из его девок, которых она позволяет ему иметь, пока они не поженятся. Да мне плевать, собственно говоря. Я тоже хочу быть счастливой. Почему я должна думать о них? Кто обо мне и моем ребенке подумает?

Шум за дверью привлекает мое внимание. Наверное врач идет. Я слегка приподнимаюсь на постели, принимая положение полусидя, и натягиваю одеяло до талии.

Меньше всего я ожидаю увидеть Карима, когда открывается дверь, но заходит в палату именно он. Его тяжелый взгляд сразу устремляется на меня, и я отчаянно стараюсь подавить в себе желание закрыться, защититься от него, но инстинктивное движение ладонями все же делаю и прикрываю живот. Карим это замечает. Взгляд еще больше темнеет, а челюсти сжимаются. Я не в силах на него смотреть, поэтому опускаю глаза и просто жду, что он скажет, хотя мне кажется, я уже знаю, что. Наверняка пришел снова просить меня сделать аборт.

- Как ты? - раздается наконец его тихий голос.

Какая забота...

- Лучше. Наверное. Врача жду.

- Она скоро придет. Я попросил ее зайти чуть позже. Хотел сначала с тобой сам поговорить.

- О чем? Для чего ты вообще приехал? Кто тебе сообщил, что я здесь?

- А ты не помнишь? - я на миг вскидываю на него взгляд, но затем снова опускаю и отрицательно качаю головой.

- Не все помню...

- Ты ответила на мой звонок и сказала, что тебе плохо, а потом замолчала. Я тебя по GPS нашел. Ты была без сознания. Сидела на земле, привалившись спиной к дереву. У тебя было сильное кровотечение. Я привез тебя в больницу. Ты так и не пришла в себя.

Теперь мои глаза впиваются в лицо мужчины. Он говорит так напряженно, словно что-то страшное пережил за последние несколько часов. Я жадно разглядываю его, пытаясь увидеть нечто важное для себя - рефлекс, наверное. Я всегда пыталась увидеть в его словах, жестах, эмоциях какие-то подсказки. И вот сейчас снова пытаюсь. Глупая. Даже после его слов о том, что я ему не нужна, и ребенок тоже, я все еще надеюсь...

Мой взгляд соскальзывает с его лица вниз, на белую рубашку, виднеющуюся из-под черного распахнутого пальто. У пояса брюк алеет пятно крови. Он видимо нес меня на руках. Ничего не могу поделать с дрожью, пробегающей по телу от одной мысли, что Карим прижимал меня к себе настолько близко, что его одежда пропиталась кровью.

- Что же ты не сказал врачам, чтобы они сделали мне аборт? Ты ведь мог. На таком сроке аборт сделать проще простого. А когда есть угроза жизни матери, так тем более.

Взгляд Карима сощуривается.

- Что ты опять несешь, Нимб? Я, по-твоему, настолько ублюдок? Я не собирался и не собираюсь принуждать тебя к аборту.

Да, ты, по-моему, настолько ублюдок. Я думала, что знаю тебя, но, оказалось, что не знаю совсем. Ты столько говорил мне про ответственность, а сам решил снять ее с себя самым простым способом. Нет ребенка - нет проблем. Не понимаю только, зачем ты спас меня? Зачем спас ребенка? Надеялся, что я все же соглашусь потом сама избавиться от него? Зря надеялся.

- Очень хорошо, потому что я решила оставить ребенка. Что бы ты там обо мне не думал. Я хочу его родить. Рожу и воспитаю.

Сводный брат какое-то время молчит, никак не реагируя на сказанное, но затем все-таки спрашивает:

- Ты уверена?

А ты надеешься, что нет, да?

- Уверена. Я уеду и не буду тебе мешать. Мой ребенок... он тоже не будет тебе мешать. Можешь спокойно жениться на своей Мадине. Наверняка ей все равно, что там у тебя было на стороне. Так что совет вам, да любовь, - на Карима я не смотрю, уткнувшись взглядом в одеяло, прикрывающее мои ноги. Нервно сминаю ткань пальцами, пытаясь таким образом скрыть дрожь.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

- Никуда ты не уедешь. Думаешь, я позволю своему ребенку и его матери жить непонятно где и неясно в каких условиях? - он не повышает голос, говорит спокойно и будто бы устало, но я ощущаю напряжение, исходящее от мужчины, хотя Карим стоит достаточно далеко от меня, у самого выхода из больничной палаты, и ближе не подходит.

- Своему ребенку? - не могу сдержать горькую усмешку. -Ты же не хотел от меня детей.

- Но это не значит, что я не буду нести ответственность, если ты уже решила его оставить. Своего ребенка я стыдиться не стану, и никогда его не оставлю.

Меня настолько шокируют его слова, что я невольно подскакиваю на кровати, вперив в мужчину взгляд и пытаясь отыскать на его мрачном и жестком лице ответы, только вопросов слишком много, а лицо его, как застывшая маска - трудно что-либо понять.

- А... как же я?

- А что ты? - он слегка наклоняет голову и сощуривает взгляд. - Ты вроде хотела быть со мной. Теперь будешь. Наслаждайся.

- Я больше не хочу...

- Больше тебя никто не спрашивает, Нимб.

2 глава

- Что значит, меня никто не спрашивает? - я наверное с минуту отхожу от шока и возмущения, прежде чем задать мужчине вопрос. То есть, после всего того, что он мне наговорил в квартире, Карим считает, что может вот так вот прийти в палату и указывать мне, как жить? А я должна обрадоваться и согласиться? Может я и обрадовалась бы, если бы у него были какие-то чувства ко мне, если бы он сказал, что я ему нравлюсь, или что, ему хотелось бы попробовать ради нас двоих, но он ведь так не сказал. В его словах звучало только одно: ребенок - моя ответственность, а тебе придется быть со мной, потом что ты его мать. Как он вообще себе это все представляет? А как же Мадина, за которую он так трясся? А наши родители?

- То и значит. Мой ребенок отдельно от меня расти не будет. От матери я его тоже не собираюсь отделять. К тому же, одна ты не справишься.

- Ты меня совсем не знаешь... - сразу перехожу в защиту, но Карим и этого сделать мне не дает, сразу прервав все мои жалкие попытки.

- Я знаю достаточно. Если ты решила оставить ребенка, моего ребенка, напоминаю тебе, то с моим мнением тебе тоже придется считаться. И, наверное, Нимб, более разумно сейчас сделать так, чтобы лучше было именно ему. Ты считаешь ребенку будет лучше, если ты куда-то убежишь, будешь работать на какой-нибудь второсортной, в лучшем случае, работе, снимать халупку в три квадратных метра, затем родишь, и не факт, что сможешь его нормально содержать, особенно в первое время, пока он будет очень мал?

Я тяжело сглатываю, не сводя глаз со сводного брата, который, как всегда, уверенно аргументирует свою позицию, и что кинуть против этих аргументов, я не знаю, поэтому говорю первое, что приходит в голову:

- Попрошу помощи у мамы и Гаяса. Они же не вышвырнут меня. А там подумаю...

Карим усмехается и устало потирает глаза пальцами.

- Ты думаешь, что мой отец станет решать проблему с нашим ребенком? Ты действительно думаешь, что он вот эту ситуацию примет нормально? Даже если бы это было возможным, а это невозможно, просто знай это, но в принципе, ты сама скоро убедишься в том, что слезливой поддержки и быстрого прощения за случившееся от моего отца ждать не стоит. И так как твоя мать любит его, скорее всего, он и на нее окажет влияние. Эту проблему будем решать мы с тобой, а не кто-то другой, но как я уже сказал, даже если бы отец все же решил тебе помочь, как по-твоему должен буду вести себя я? Спихнуть на него ответственность за своего ребенка? Молча наблюдать, как ты одна с этим справляешься и молчать, что ты беременна от меня?

- Так было бы лучше всего, - я краснею то ли о гнева, то ли от обиды, но наверное больше всего мне стыдно перед мамой и отчимом, хоть они еще ни о чем не знают. Будет трудно им все объяснить, но я могу попробовать.

- Если ты так считаешь, то зачем Мадине сказала про ребенка? Думаешь, они идиотка и ничего не поняла?