История одного преступления - Лейла Отарьевна Церетели

был дорог…

Глава 3

Закончив письмо, я подвела курсор к строчке «отправить» и мое послание улетело в невидимую даль. На мониторе появилась надпись «письмо отправлено». Привычка брать с собой повсюду ноутбук появилась у меня несколько лет назад – как-то вдруг захотелось «запечатлеть» свои мысли. И с тех пор, со мной всегда этот замечательный предмет, позволяющий в одно мгновение связываться с близкими и родными людьми. Как, например, сейчас. Захотелось, не дожидаясь утра поделиться новостью с супругом и, пожалуйста, через несколько минут, Олег получит мое послание. Правда, я не уверенна в том, что это его обрадует…

Говорят, что с возрастом становишься мудрее, но мне так не кажется – я была мудрой в юности, а сейчас я просто безразличная! С Олегом я прожила странную жизнь. Чего в ней было больше: страсти, чувств, любви, взаимопонимания или необходимости – сказать сложно. Наверное, всего понемногу. Да, безусловно, с моим мужем никогда не было скучно. А еще я гордилась им – он был эталонным мужчиной: умным, образованным, интеллигентным и в то же время, чрезмерно беспечным и даже безрассудным. Ему все и всегда в жизни было «по кайфу», как говорит сегодняшняя молодежь. И для этого он почти ничего не сделал. Он просто родился и вырос в семье, жизнь которой всегда напоминала восточную сказку… Принц из сказки!

Минуту спустя, я отключила компьютер и вышла на террасу. Ночь была чудесная. Впервые за несколько недель, средиземноморская жара сменилась умеренным теплом, сопровождающимся легким морским ветерком. Небо было усыпано звездами, которые мерцали, как брильянты. Сквозь бесконечную тишину я различала еле слышный шум моря и шелест листвы. Наверное, именно в такие минуты, начинаешь думать о том, что Рай существует.

Я была взволнована утренней встречей и никак не могла успокоиться. Думала, что напишу письмо Олегу, и мне станет легче, но этого не случилось. Можно было почитать – с собой у меня было несколько новомодных книг, но не было желания. И тогда я налила бокал сухого красного вина, устроилась в кресле, накрылась пледом и, устремив взгляд в темноту, предалась воспоминаниям о своей давно прошедшей юности…

Глава 4

Я родилась и выросла в Ленинграде. Наша маленькая, но дружная семья – папа, мама и я – всю жизнь прожила в коммунальной квартире на Тележной улице, вблизи Московского вокзала. В то время мы были «везунчиками» – нам принадлежало две комнаты в трехкомнатной квартире. Третью комнату, расположенную у самого входа, занимала Люся – одинокая молодая женщина, работающая медсестрой в психдиспансере. Учитывая то, как остро стоял квартирный вопрос в те годы, можно с уверенностью утверждать – мне повезло – я была обладательницей собственной пятнадцатиметровой комнаты.

Родители мои, типичные шестидесятники, окончили текстильный институт, и всю жизнь проработали инженерами на очень известной в советские годы прядильно-ткацкой фабрике «Октябрьская», которая, как и положено подобному производству, располагалась в рабочей слободке – на Выборгской стороне.

Продвижение по карьерной лестнице моих родителей закончилось на должности начальника прядильного цеха – для отца, и заведующей экспериментальной лабораторией – для мамы.

Как и большинство советских людей, родители очень любили свою работу и всегда с упоением рассказывали мне о своих достижениях. Например, о перевыполнении плана. Данный подвиг, как правило, поощрялся благодарственной записью в трудовой книжке и премией в размере десяти рублей. Трудовые книжки моих родителей я сохранила и иногда, перечитывая все эти поощрительные записи, я с ужасом думаю о том, какой на самом деле ужасной была жизнь моих родителей и их друзей. Ведь сейчас даже представить невозможно, что премия за тяжелейший месячный или квартальный труд могла составлять десять рублей! А на текстильных фабриках труд был не просто тяжелым – он был каторжным. Именно поэтому рабочие бригады пополнялись исключительно за счет «лимитчиков» – людей, приехавших из разных республик Советского Союза и еще более бесправных, и несчастных чем мои родители – коренные жители этого города.

Несколько лет назад я приезжала в Петербург, и мне пришлось побывать в тех местах, где всю жизнь трудились мои родители. Как ни странно, за 25 лет, а именно столько прошло времени с момента моего последнего посещения фабрики, в тех местах мало что изменилось. По крайней мере – визуально. Серый пыльный дух прочно осел на домах этой фабрично-заводской окраины города. А вот фабрики «Октябрьской», как ни странно, не оказалось в наличии. Вернее сказать, здание этого бывшего супергиганта, естественно сохранилось, только теперь в нем располагался популярный и модный торговый центр. Честно говоря, у меня не хватило духа туда заглянуть. Единственно, о чем я подумала – хорошо, что папы нет в живых, и он не увидел всех тех метаморфоз, которые произошли с дорогими его сердцу местами. Крушение мифов – это всегда трагедия. И теперь я это точно знаю…

Папа и мама были типичными представителями своего поколениями. Они обожали спорт, походы, песни под гитару и пыталась, естественно, передать свои пристрастия мне. Но у них ничего не получилось. Я терпеть не могла физкультуру и отказывалась ходить в походы и жить в палатках. От родителей я унаследовала лишь любовь к хорошей литературе и песням Окуджавы. Даже сейчас, когда мои музыкальные пристрастия очень изменились, я частенько слушаю проникновенные песни Булата Шалвовича, от которых мне почему-то всегда хочется плакать.

Если с физкультурой и спортом у меня отношения не сложились, то учиться я обожала всю жизнь. Мне даже казалось, что, если бы у меня была возможность, я бы всю жизнь училась: писала контрольные работы, рефераты, сдавала экзамены и зачеты, защищала дипломы. Меня всегда интересовал именно сам процесс, а не его результат.

Учитывая то, что учиться я любила, то и в школу ходила с удовольствием. Я просыпалась раньше всех, и начинала собирать портфель – так мне не терпелось поскорее переступить порог школы и усесться за парту. Естественно, в дневнике у меня были одни пятерки.

С пионерского возраста я стала заниматься активной общественной работой. Я была председателем пионерского отряда, а потом и всей школы. В старших классах я стала секретарем комсомольской организации. Постепенно я привыкла к тому, что должна всегда и везде быть первой и лучшей. Мне было не трудно поддерживать свой, как сказали бы сегодня, статус, а родители от всего этого были в восторге. Наверное, любому родителю приятно осознавать, что его ребенок лучший. И мои не были исключением…

Глава