Обман Розы (СИ) - Лакомка Ната

Часы пробили восемь часов, когда ворвалась Дилия – наша лучшая актриса-травести и крикнула пронзительным голоском:

- Роза! Что сидишь?! К тебе посетители!

- Посетители? – я была в халате, потому что готовилась отправиться спать, и едва успела затянуть поясок и подвязать волосы лентой, когда дверь отворилась, и вошел гость, которого я совершенно не ждала.

Дама. Гость оказался дамой.

Я мгновенно оценила темно-лиловое платье, явно сшитое на заказ, с тончайшими кружевами в пять оборок, и бархатный сапожок, кокетливо выставленный из-под подола. На сапожке притаилась металлическая брошка-змейка – последний крик моды. Этот сапожок так поразил меня, что я не сразу догадалась посмотреть даме в лицо.

Она была в маске. В черной маске, оставляющей на показ только нежный белый подбородок и алые губы, сейчас приоткрытые в улыбке.

- Добрый вечер, мадемуазель Дюваль, - сказала дама. – Ах! И правда – какое удивительное сходство! Пожалуй, вблизи еще больше, чем на расстоянии. Взгляни, Коко, - она позвала кого-то из коридора.

Вошел господин – тоже роскошно одетый, тоже в маске, а в петлице его пальто красовалась… черная роза. Я так и впилась в него взглядом. Он был молод и – насколько позволяла определить маска – красив. Но если это тот самый щедрый поклонник, то зачем он пришел с дамой?

- Добрый вечер, - сказала я строго. - С кем имею честь разговаривать?

Дама посмотрела на Дилию, которая беззастенчиво таращилась на ее кружевные перчатки, и ласково сказала:

- Подите вон, милочка.

Дилию словно сдуло ветром.

- Кто вы? – спросила я, когда мужчина в маске плотно прикрыл двери.

Что-то неприятное было в этой изящной и роскошно одетой паре. Что-то зловещее, пугающее, как… как и в черных розах.

Дама засмеялась и сняла маску, и теперь ахнула я, потому что мы с этой странной гостьей оказалась похожи, как две капли воды.

Глава 2. Предложение, от которого невозможно отказаться

- Сразу перейду к делу, - сказала моя странная гостья, без приглашения усаживаясь в кресло, в то время как я продолжала стоять. Но дама тут же исправила это, королевским жестом указав на скамеечку для ног: - Присядьте, разговор займет какое-то время.

Ее кавалер встал возле подлокотника, картинно уперев руку в бедро и разглядывая меня из-под маски насмешливо и с любопытством.

Но меня больше интересовала женщина. Я рассматривала ее лицо с изумлением и даже страхом. Мне казалось, будто я смотрю в зеркало и вижу себя – только в другой одежде, более уверенную, более яркую.

Да, сходство было огромным, но в чем-то мы различались. Пожалуй, брови незнакомки изогнуты более изящно и более тонки, чем мои. Волосы темнее. Носик у нее чуть вздернутый, а верхняя губа немного коротка – хотя, возможно, это впечатление создавала манера дамы вежливо и часто улыбаться. Холодная, аристократическая улыбка. Да и сама женщина точно принадлежала к высшему свету. Что же ей нужно от меня?

- Вы не знаете, но я наблюдала за вами достаточно долго, Роза Дюваль, - сказала дама. – И я пришла к выводу, что вы – именно та, кто мне нужен.

- Кто нужен? – переспросила я, нахмурившись. – Вы говорите загадками. Мне не нравятся загадки.

- Знаю, нищета вам нравится больше, - сказала женщина и засмеялась, указав взглядом на мою потрепанную шляпку из черной соломки.

Я почувствовала, как кровь прилила к щекам и ответила твердо:

- Не считаю, что следует стыдиться честной бедности.

Но женщина мне не поверила:

- Что же вы тогда покраснели, душечка? Только я пришла сюда не для того, чтобы вести разговоры о морали. Я пришла, чтобы предложить вам сделку. Крайне выгодную сделку. Для вас – в первую очередь.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

- Сделку?..

- Мне все известно о вас, бедняжка Роза Дюваль, - сказала женщина, понизив голос и чуть подавшись вперед – будто желая придать нашей беседе оттенок доверительности. – Вы родились в уважаемой и благородной семье, в четырнадцать остались сиротой, воспитывались в королевском приюте, а потом оказались на улице, без средств к существованию. Какой крах для единственной наследницы рода дю Вальен, - она с сожалением поцокала языком. – Как, должно быть, переживают ваши бедные родители, наблюдая за вами с небес… Их любимая доченька стала актрисой. Актрисулькой! Да еще где – в этом богом забытом месте! Какой позор…

Это было уже слишком, и я сказала холодно, с трудом сдерживая гнев:

- Вы пришли, чтобы оскорблять меня? Но мне нечего стыдиться. И честно зарабатывать на хлеб…

- Не кричите, - осадила меня дама. – Я не оскорблю вас, что вы, Роза. Наоборот, хочу помочь. Честные деньги – и не только на хлеб, но и на новые шляпки, на новые платья… Да что там! Вам хватит прикупить маленький домик на берегу моря, а захотите – отправляйтесь покорять столицу. Только, признаться, я не вижу в вас особых актерских задатков…

Я хотела возразить, но дама остановила меня движением руки:

- Поменьше эмоций, моя милая. Я не предложу вам ничего постыдного. Так, небольшое одолжение. Вы должны стать мною.

Она так и сказала – вы должны.

В этот момент я ненавидела ее. Ненавидела красивую женщину, так похожую на меня. Ненавидела за ее богатство, снисходительность, за ее насмешливый покровительственный тон. За то, что у нее есть все, а у меня ничего, но этого мало, и она насмешничает мне прямо в лицо, показывая, что несмотря на огромное сходство мы очень разные.

- Уходите, - сказала я сквозь зубы, - я вам ничего не должна.

- Простите, я не так выразила свою просьбу, - на даму моя злость не произвела ни малейшего впечатления. – Я богата, мадемуазель Дюваль. Вы это уже поняли, я думаю, - она указала на корзину с розами. – О! Вы молчите? Вам что-то не нравится? Наверное, вы ожидали, что цветы вам дарит какой-нибудь восточный набоб или принц крови? Или вы предпочитаете, чтобы я называла вас дю Вальен? Нет? По лицу вижу, что вам это не по душе… Тогда давайте я буду звать вас Розой. Вот забавно, - она разулыбалась, показав белоснежные зубы, - даже имена у нас похожи. Я буду звать вас Розой, а вы зовите меня Розалин.

- Благодарю, - процедила я. – Но ваши любезности лишни. Прошу удалиться.

Мужчина в маске тихо фыркнул. Похоже, его позабавила моя гордость. Наверное, я и в самом деле выглядела жалко – в потертом бархатном халате рядом с дамой, один наряд которой стоил столько, сколько наш театр со всеми артистами.

- Тише, - Розалин приложила пальчик к губам. – Вы станете мною на три месяца. За… скажем, за десять тысяч? Видите ли, я должна кое-кого проведать, но не хочу, чтобы об этом знали. Моя поездка сохранится в тайне, если вы станете мной. На время, и вам ничего не надо будет делать. Я живу одна, у меня всего две служанки и старик-садовник. Я с ними почти не разговаривала, они не заметят подмены. А потом я вернусь, мы поменяемся местами, и вы уедете из этого ужасного городка обеспеченной и довольной. Ну как? Отличный план, правда?

Но мне план таковым не казался.

- Все это странно, - сказала я строго, хотя в ушах так и зазвенело – десять тысяч!.. десять тысяч!..

Ничего странного, - сказала она, кокетливо складывая губы бантиком. – Признаюсь, я так устала от светской жизни, что мне захотелось спрятаться. Захотелось уехать далеко-далеко, но я занимаю слишком высокое положение в обществе, чтобы путешествовать открыто – слишком много обязательств, знаете ли… Многие станут искать со мной встреч… А я хочу свободы, - она мечтательно вздохнула, но глаза смотрели пристально. – Вы создадите прикрытие для меня. Поживете тихо в моем провинциальном доме, насладитесь роскошью, отдохнете, потренируете свое хрустальное горлышко… Вот если вы займетесь пением, моя дорогая, толк будет, можете мне поверить. Итак, я убедила вас?..

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})