Хранители Ока Петры. Хроники Руны - Владислав Деревяшкин

Питер вскочил, бешено вращая глазами и силясь понять, что же все-таки произошло. Драчун бросился к орущему гринчу, сшиб ногой котелок, который полетел прямо в кота, и растянулся на земле. С визгливым мяуканьем Пушистый отскочил в сторону и запрыгнул на ближайшее дерево. Грифон угрожающе размахивал хвостом, выискивая невидимых врагов, чтобы насадить их на острие.

– Что, Шахир дери, происходит? – зарычал Батька, взяв гринча за грудки.

Смоки посмотрел безумными глазами на десятника и заскулил. Поняв, что от него ничего не добиться, Батька отпустил товарища и заорал на Лиса:

– Хватит метаться. Двоих дураков в отряде я просто не вынесу.

– Посмотрите вокруг, – взвизгнул Лис, обводя рукой лагерь. – Ничего не замечаете?

– Дерьмо Шахира, – выругался Драчун. – Я спросонья даже не увидел ничего подозрительного. Гляньте, как местность изменилась.

– Колдовство, – Пакостник зачем-то схватился за меч.

– Безумный чародей, это все его проделки, – загалдел Смоки.

– А ну тихо всем, – рявкнул Батька. – Успокоились, сукины дети.

– Смоки, возьми себя в руки, – Пит встряхнул товарища.

– Да как возьмешь, когда тут такое…

Впрочем, в самой местности ничего не поменялось. Невдалеке все так же журчал ручеек, а вокруг небольшой прогалины стояли ели и березы. Искажена была сама реальность. Словно какой-то сумасшедший художник нарисовал нормальный пейзаж, а затем добавил в картину целую гамму ярких красок и размытых мазков.

– Надо сматываться отсюда, – Весельчак затоптал и без того потухший костер.

Дуболом и Драчун пошли навьючивать лошадей. Гном отправился следом за ними. Он вытащил из лежащего на земле вьюка арбалет и принялся разглядывать в прицел местность. Однако вскоре бросил эту затею. Через увеличительное стекло лес сливался в одно сплошное пятно, в котором смешивались все цвета радуги.

– Ну что там, борода? – спросил Батька.

– Глухо, – отозвался гном. – Все сливается. Не могу ничего толком разглядеть.

– Мы готовы, – крикнул Питер десятнику и гному. – Поторапливайтесь, по дороге наговоритесь. Если это козни Дейтмара, то я меньше всего хочу здесь оставаться.

Прошло около получаса, а чары и не собирались рассеиваться. Казалось, что они наоборот усилились.

Сначала идти было непривычно. Деревья из-за своей нереальности были настолько размыты, что казались неимоверно раздутыми, и порой обыкновенная береза имела с добрый десяток метров в диаметре, и друзья аккуратно обходили колдовские деревца. Однако Драчуну все эти обходы порядком надоели и он пошел прямо напролом на здоровенный дуб. Вудс как ни в чем не бывало прошел сквозь дерево, которое в тот момент задрожало и приняло нормальную форму. Но стоило Драчуну оставить дуб позади, как его снова раздуло до неестественных размеров.

Воины последовали примеру лесного жителя, с легкостью преодолевая мнимые препятствия. Настроение поднялось, и колдовской лес уже не казался таким жутким. Питер достал из-за пазухи Око Петры и помахал им перед собой. Он надеялся, что амулет разгонит чары. Молодой лорд даже начертил им в воздухе защитную пентаграмму и прочитал охранную молитву из священной книги Кависти, но местность осталась неизменной. Гринч шутливо покрутил пальцем у виска, хотя и прекрасно понял, зачем приятель проделывает все эти манипуляции.

Пушистый, будто повелитель всех кошек Руны, гордо восседал на Руби. Его нисколько не волновали напущенные неведомым злодеем чары. По своей натуре зверь был оптимистом и полагал, что рано или поздно кому-то надоест морочить им головы, и лес снова станет самым обыкновенным.

Наконец отряд вышел на прогалину. Смоки издал легкий стон и опустился на колени. Батька с досады ударил кулаком по дубу, отчего вниз посыпались желуди. Остальные стояли как вкопанные, не веря собственным глазам. Рядом все также звонко журчал ручеек, а в воздухе витал горелый запах потухшего костра. Но путников удивило не только то, что зачарованный лес привел их вновь на место ночевки. На противоположной стороне они увидели самих себя, покидающих более часа назад свой лагерь в надежде избавиться от наваждения.

Глава вторая

– Дерьмо Шахира, – тихо выругался Дуболом, все еще не веря собственным глазам.

Остальные члены отряда оказались шокированы не меньше. Лицо Лиса было белым, словно он часами наносил на него пудру. Ладони Весельчака заметно тряслись и чтобы унять дрожь, он скрестил руки на груди. Смоки что-то шептал. Питер прислушался и узнал древнюю молитву речного народа, обращенную к своему водяному божеству, которому они поклонялись испокон веков. Пакостник безуспешно пытался успокоить то и дело всхрапывавшую лошадь, поглаживая животное по морде.

Путники стояли у края поляны, и никто из них не желал двигаться с места, несмотря на то, что призраки воинов давно скрылись за деревьями. Первым не выдержал Расмус. От его зычного баса вздрогнул даже Батька, который славился в отряде «Бешеных Псов» своими железными нервами.

– Ну, чего застыли? Если кто-то из вас, парни, желает стоять здесь до скончания века, то лично я пас.

С этими словами гном взял кобылу под уздцы и зашагал вперед. Остальные переглянулись друг с другом и последовали за ним.

– Знаете, о чем я подумал? – спросил Весельчак и, не дожидаясь ответа, высказал мучившую не только его одного мысль. – А что, если мы встретим по пути самих себя?

– Заткнись, сделай милость, – скривился Лис. – У меня уже и так от всего происходящего полные штаны, а ты еще со своими дурацкими предположениями лезешь.

– Ты можешь оказаться прав, – согласился с Весельчаком Драчун. – Лес заколдован, и я не удивлюсь, если перед нами возникнет сам Повелитель Бездны с воинством ахуров.

– Мне плевать, – отрезал Батька. – Если надо, я живо этим двойникам кишки выпущу.

Питер только покачал головой на такое заявление. Ему меньше всего хотелось встречаться со своим двойником, будь он из плоти и крови или просто сгусток энергии. Он уже сто раз пожалел о том, что повел отряд через Слепую Ярость к этому проклятому лесу, который живет своей странной жизнью. Друзья могли и не попасть в такую переделку, если бы пошли другим путем.

«Что сделано, то сделано. Чары не могут длиться вечно. Даже Дейтмар неспособен на такое. А значит, рано или поздно мы разорвем этот колдовской круг», – сказал сам себе молодой лорд.

Поток размышлений Пита прервала неожиданная реакция Драчуна. Он выхватил из-за пояса охотничий нож и кинулся в сторону. Путники переглянулись. Пакостник с Весельчаком бросились за вудсом, но Батька окликнул их и дал знак возвращаться.

Вскоре фигура Драчуна замаячила между деревьями. Следопыт тащил за собой маленькое верещащее существо. Пушистый выгнул спину дугой, оскалил пасть, показав острые клыки и злобно зашипел. Из-за раздутых колдовством деревьев и размытых красок в этой искаженной реальности было невозможно понять, кого поймал вудс. Он держал незнакомца за шиворот и волочил его по земле.

– Что это за крикливое создание, да еще с таким омерзительным голоском? – прищурился Лис.

– Может карлик, – предположил Весельчак.

– Ага, или гном, – Пакостник скосил глаза на Расмуса.

– Я что, по-твоему, похож на визгливую бабу? – насупился гном.

– Ба, так это же гоблин, – хлопнул в ладоши Смоки. – И как я сразу не догадался…

– О чем не догадался? – перебил его Питер.

– Что эти маленькие засранцы мастера по искажению реальности, – гринч обвел рукой лес.

Драчун ускорил шаг и, приблизившись к товарищам, швырнул гоблина на землю. Представитель малого народца приземлился на пятую точку и, тут же обхватив ногу Пита, запричитал:

– Умоляю, не убивайте бедного несчастного Сквирби. У меня две жены, десять детей. Кто будет кормить мою семью?

Питер уставился на скулящее существо, немало растерявшись. Он потряс ногой, давая понять гоблину, чтобы тот отцепился от него, но бедолага еще сильнее сжал икру молодого лорда.

– Тоже мне, многоженец нашелся, – хмыкнул Смоки. – Можешь дурить кого угодно, но только не меня. Вашему брату по обычаям племени запрещено иметь нескольких жен. К тому же гоблинша за свою жизнь способна выносить только одного ребенка.

– Да никак речник забрел в наши леса? – гоблин от удивления раскрыл рот и ослабил хватку, что позволило Питеру освободить ногу. – Ваше трусливое племя отродясь не покидало насиженных мест. Хотя в семье не без урода.

– Ух ты, только что умолял его пощадить, а теперь вон как раздухарился, – Дуболом похлопал по раскрытой ладони дубинкой.

– Опусти свою палку, верзила, а то я тебе ее знаешь, куда засуну?

Бешеный побагровел, но сдержал порыв огреть языкастого гоблина.

– Ладно, малец, я постараюсь быть предельно краток, – десятник присел на корточки и взглянул гоблину прямо в глаза. – Чары твоих рук дело?