Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Взрыв радости и за ним ужас. Ибо разве бывает корабль, плывущий без ветра или течения?
— Смотри! — кричал я — как он тих, Не даст он счастья нам; Но без теченья, без ветров Летит он по водам. —
На западе волна в огне, Уходит день, как дым; И был над самою волной Шар солнца недвижим, Когда чудесный призрак вдруг Меж нами встал и ним.
Ему кажется, что это только скелет корабля.
Сквозь снасти Солнце видно нам (Услышь, Мария, нас!) Как за решеткою тюрьмы Горящий, круглый глаз.
Увы! (я думал и дрожал) Он продолжает плыть! И неужели паруса — На Солнце эта нить?
И реи кажутся тюремной решеткой на лике заходящего Солнца. На борту корабля-скелета только женщина-призрак и смерть, ее товарищ.
Каково судно, такова и команда! Смерть и Жизнь по Смерти разыгрывают между собой моряков, и последняя получает Старого Моряка.
Пылает Солнце, как в тюрьме Ужели между рей? И женщина смеется нам? — Не Смерть ли? И вторая там? Не Смерть ли та, что с ней?
Рот красен, желто-золотой Ужасный взор горит: Пугает кожа белизной, То Жизнь по Смерти, дух ночной, Что сердце леденит.
Вот близко, близко подошли И занялись игрой, И трижды свистнув, крикнул дух: "Я выиграл, он мой!"
Нет сумерек на заходе солнца.
Уж Солнца нет; уж звезд черед: Недолго вечер был, И с шумом призрачный корабль Опять в моря уплыл.
Мы слушали, смотрели вновь И как из кубка, нашу кровь Точил нз сердца страх; Мутнели звезды, мрак густел Был рулевой под лампой бел;
Восход месяца.
Роса — на парусах. А на востоке встал тогда Рогатый месяц, и звезда Запуталась в рогах.
Один за другим.
И каждый месяцем гоним, Безмолвие храня, Глазами, полными тоски, Преследует меня.
Его товарищи падают мертвыми.
И двести их, живых людей (А я не слышал слов), С тяжелым стуком полегли, Как груда мертвецов.
Помчались души их, спеша Покинуть их тела! И пела каждая душа, Как та моя стрела".
Часть четвертая
Свадебный Гость боится, что говорит с призраком.
— Ты страшен мне, седой Моряк С костлявою рукой Ты темен, как морской песок, Высокий и худой.
Но Старый Моряк уверяет его, продолжает свою ужасную исповедь.
Страшны горящие глаза, Костлявая рука, — "Постой, не бойся, Брачный Гость! Не умер я пока.
Одни, один, всегда один, Один среди зыбей! И нет святых, чтоб о душе Припомнили моей.
Он презирает тварей, порожденных затишьем,
Так много молодых людей Лишились бытия: А слизких тварей миллион Живет; а с ними я.
И сердится, зачем они живут, когда столько людей погибло.
Гляжу на гниль кишащих вод И отвожу мой взгляд; Гляжу на палубу потом, Там мертвецы лежат.
Гляжу на небо и мольбу Пытаюсь возносить, Но раздается страшный звук, Чтоб сердце мне сушить.
Когда же веки я сомкну, Зрачков ужасен бой, Небес и вод, небес и вод Лежит на них тяжелый гнет, И трупы под ногой.
Но проклятье ему видно в глазах мертвецов.
Холодный пот с лица их льет, Но тленье чуждо им, И взгляд, каким они глядят, Навек неотвратим.
Сирот проклятье с высоты Свергает духа в ад; Но, ах! Проклятье мертвых глаз Ужасней во сто крат! Семь дней и семь ночей пред ним Я умереть был рад.
Подвижный месяц поднялся И поплыл в синеве: Он тихо плыл, а рядом с ним Одна звезда, иль две.
Была в лучах его бела, Как иней, глубина; Но там, где тень от корабля Легла, там искрилась струя Убийственно-красна.
При свете месяца он в полной тишине видит божьих тварей.
Где тени не бросал корабль, Я видел змей морских: Они неслись лучам во след, Вставали на дыбы, и свет Был в клочьях снеговых.
Где тени не бросал корабль, Наряд их видел я, — Зеленый, красный, голубой. Они скользили над водой, Там искрилась струя.
Их красота и их счастье.
Они живыми были! Как Их прелесть описать! Весна любви вошла в меня,
Он благословляет их в сердце своем.
Я стал благословлять: Святой мой пожалел меня, Я стал благословлять.
Чары начинают спадать.
Я в этот миг молиться мог: И с шеи, наконец, Сорвавшись, канул Альбатрос В пучину, как свинец".
Часть пятая
"О, милый сон, по всей земле И всем отраден он! Марии вечная хвала! Она душе моей дала Небесный милый сон.
По милости богоматери Старый Моряк освежен дождем.
На деле чан один пустой Случайно уцелел; Мне снилось, полон он водой: Проснулся — дождь шумел. Мой рот холодным был и ткань На мне сырой была; О, да! Пока я пил во сне, И плоть моя пила.
Но я ее не замечал, Так легок стал я вдруг, Как будто умер я во сне, И был небесный дух.
Он слышит звуки и замечает странные небесные знаменья.
И я услышал громкий ветр; Он веял вдалеке, Но все ж надулись паруса, Висевшие в тоске.
И разорвались небеса, И тысяча огней То вспыхнет там, то здесь мелькнет; То там, то здесь, назад, вперед, И звезды пляшут с ней.
Идущий ветер так могуч, — Сломать бы мачту мог; Струится дождь из черных туч, И месяц в них залег.
Залег он в трещине меж туч, Что были так черны: Как воды падают со скал, Так пламень молнии упал С отвесной крутизны.
Трупы корабельных матросов заколдованы, а корабль плывет.
Ветров не чувствует корабль, Но все же мчится он. При свете молний и Луны. Мне слышен мертвых стон.
Они стенают и дрожат, Они встают без слов, И видеть странно, как во сне, Встающих мертвецов.
Встал рулевой, корабль плывет, Хоть также нет волны; И моряки идут туда, Где быть они должны, Берясь безжизненно за труд, Невиданно-страшны.
Племянник мертвый мой со мной Нога к ноге стоял: Тянули мы один канат, Но только он молчал".
Но не души умерших матросов и не демоны земли или воздуха, но благословенный рой ангелов ниспослан по молитве его святого.
- Стихотворения и поэмы - Михаил Луконин - Поэзия
- Стихи. Странные в голову лезут вещи. Присутствует ненормативная лексика. 18+ - Ян Г. - Поэзия
- В горах Армении. Поэмы и стихотворения. Мемориальное издание - Ордуни - Поэзия
- Поздний гость. Стихотворения и поэмы - Владимир Корвин-Пиотровский - Поэзия
- Поэмы 1918-1947. Жалобная песнь Супермена - Владимир Владимирович Набоков - Разное / Поэзия
- Стихотворения и поэмы - Адам Мицкевич - Поэзия
- Стихотворения. Поэмы. Драматические произведения. - Марина Цветаева - Поэзия
- Отрицательные линии: Стихотворения и поэмы - Лев Тарасов - Поэзия
- Стихотворения и поэмы - Ипполит Богданович - Поэзия
- А Старый пират… - Эдуард Лимонов - Поэзия