Крошка Нильс Карлссон - Астрид Линдгрен

— А ты практичный, — заметил Бертиль. — Так можно сэкономить много спичек.

— Конечно, — подтвердил Ниссе. — Какой прекрасный огонь, какой огонь! — продолжал он. — Мне никогда ещё не было так тепло, разве что летом.

Мальчики уселись на пол перед пылающим огнём и протянули к живительному теплу свои замёрзшие руки.

— У нас ещё много дров осталось, — удовлетворённо, сказал Ниссе.

— Да, а когда они кончатся, я принесу тебе новых сколько угодно, — заверил его Бертиль.

Он тоже был доволен.

— В эту ночь я не так сильно замёрзну! — обрадовался Ниссе.

А что ты обычно ешь? — спросил Бертиль через минуту.

Ниссе покраснел.

— Да так, всего понемножку, — произнёс он неуверенно. — Что удастся раздобыть.

— А что ты ел сегодня? — поинтересовался Бертиль.

— Сегодня? — переспросил Ниссе. — Сегодня вообще ничего не ел, насколько я помню.

— Как? Ты же, наверное, ужасно голоден? — воскликнул Бертиль.

— Н-да, — смущённо ответил Ниссе. — Просто ужасно голоден.

— Дурачок! Что же ты мне сразу не сказал? Я сейчас принесу!

— Если ты и это сможешь… — Ниссе даже задохнулся, — если ты действительно раздобудешь мне что-нибудь поесть, я буду любить тебя всю жизнь!

Но Бертиль уже карабкался вверх по лестнице. Одним духом произнёс он вёртыш-вёртыш-перевёртыш — и стремглав помчался в кладовую. Там он отщипнул малюсенький кусочек сыра, малюсенький кусочек хлеба, намазал хлеб маслом, взял одну котлетку, две изюминки и сложил всё это у входа в крысиную нору. Потом снова сделался маленьким и крикнул:

— Помоги мне перенести продукты!

Можно было бы и не кричать, так как Ниссе уже поджидал его. Они снесли вниз всю провизию. Глаза у Ниссе сияли как звёзды. Бертиль почувствовал, что и сам проголодался.

— Начнём с котлетки, — сказал он.

Котлетка оказалась теперь здоровенной котлетищей величиной с голову Ниссе. Мальчики начали есть её с двух сторон сразу, чтобы посмотреть, кто быстрей доест до середины. Первым до середины добрался Ниссе. Потом они взяли бутерброд с сыром. Крошечный кусочек хлеба с маслом и с малюсеньким кусочком сыра превратился теперь в огромный бутербродище. Однако сыр Ниссе решил поберечь.

— Видишь ли, раз в месяц мне придётся платить крысе за квартиру сырными корочками, — сказал он. — А иначе она меня выселит.

— Не волнуйся, мы всё уладим, — успокоил его Бертиль. — Ешь сыр!

Дети принялись за бутерброд с сыром. А на десерт каждый из них взял по изюминке. Но Ниссе съел только половину своей изюмины, а половину припрятал до завтра.

— А то мне нечего будет есть, когда проснусь, — объяснил он. — Я лягу прямо на полу, у печки, там теплее, — продолжал Ниссе.

Бертиль снова воскликнул:

— Погоди! Я придумал что-то сногсшибательное!

И он исчез на лестнице. Через минуту Ниссе услышал:

— Помоги мне спустить кровать!

Ниссе заторопился наверх. У входа в крысиную нору он увидел Бертиля с очаровательной белой кроваткой. Мальчик взял её у Мэрты в старом кукольном шкафу, который всё ещё стоял в комнате. В этой кроватке лежала её самая маленькая куколка, но сейчас кровать была нужнее Ниссе.

— Я захватил с собой немножко ваты тебе на перинку и лоскуток зелёной фланели от моей новой пижамы, это будет тебе одеяло.

— О! — восхищённо вздохнул Ниссе. — О! — только и мог он сказать. А больше не в силах был вымолвить ни слова.

— Кукольную ночную рубашку я тоже на всякий случай захватил, — продолжал Бертиль. — Ты ведь не обидишься, что я предлагаю тебе кукольную ночную рубашку?

— Не-е, что ты! Почему это я должен обидеться? — удивился Ниссе.

— Ну-у, знаешь, всё-таки это девчоночья вещь, — сказал Бертиль, словно извиняясь.

— Зато тёплая, — Ниссе погладил рукой ночную рубашку. — Никогда не спал в кровати, — сказал он. — Я бы хоть сейчас с удовольствием заснул.

— И засни, — предложил ему Бертиль. — Мне пора возвращаться домой. А то мама с папой вот-вот должны прийти.

Ниссе проворно разделся, влез в ночную рубашку, забрался на кровать, зарылся в ватную перинку и натянул на себя фланелевое одеяло.

— О! — снова сказал Ниссе. — Сытно. Тепло. И спать ужасно хочется.

— Пока, — попрощался с ним Бертиль. — Я к тебе завтра зайду.

Но Ниссе уже не слышал его. Он спал.

На следующий день Бертиль насилу дождался, пока родители уйдут на работу. Они так долго собирались! Раньше Бертилю было очень грустно провожать их, он стоял в прихожей, долго прощался с ними, стараясь оттянуть время.

А сейчас — нет. Как только входная дверь захлопнулась за родителями, он сразу же пополз под кровать и спустился к Ниссе. Ниссе уже встал и неторопливо разводил в печи огонь.

— Больше и делать нечего, как только огонь разводить, — обратился он к Бертилю.

— Верно, — поддакнул тот, — можешь не торопиться! Разжигай сколько захочешь!

От нечего делать Бертиль стал оглядывать комнату.

— Знаешь что, Ниссе? — сказал он. — Здесь надо убраться.

— Не мешало бы, — согласился Ниссе. — Пол такой грязный, словно его ни разу не мыли.

Но Бертиль уже мчался вверх по лестнице. Надо было найти щётку и лохань для мытья полов. На кухне у мойки мальчик обнаружил старую отслужившую зубную щётку. От оторвал от неё ручку и заглянул в шкаф для посуды. Там стояла малюсенькая фарфоровая чашечка, в которой мама подавала к столу желе. Бертиль наполнил её тёплой водой из резервуара, стоявшего у плиты, и плеснул туда немного жидкого мыла. В чулане он нашёл тряпку и оторвал от неё крохотный уголок. Потом сложил всё это у входа в крысиную нору и вместе с Ниссе перетащил вниз.

— Какая огромная щётка! — воскликнул Ниссе.

— Такой щётки нам вполне хватит, — сказал Бертиль. И они принялись за уборку. Бертиль драил пол щёткой, а Ниссе вытирал его тряпкой. Вода в чашечке, превратившейся теперь в огромную лохань, стала совсем чёрной. Зато пол заблестел от чистоты.

— Теперь жди меня вот здесь, на лестничной площадке, — сказал Бертиль, — Сейчас будет тебе сюрприз. Только закрой глаза! И не подглядывай!

Ниссе закрыл глаза. Он слышал, как Бертиль наверху чем-то гремит и скребёт по полу.

— Всё. Можешь открывать глаза, — сказал наконец Бертиль.

Ниссе открыл глаза и увидел стол, угловой шкаф, два изящнейших креслица и две деревянные скамеечки.

— Никогда не видел ничего подобного! — закричал Ниссе. — Ты что, умеешь колдовать?

Колдовать Бертиль, конечно же, не умел. Он взял всё это в Мэртином кукольном шкафу. И ещё принес ковёр, вернее, полосатый самодельный половичок, который Мэрта соткала на игрушечном ткацком станочке.

Сначала ребята расстелили ковер. Он покрыл почти весь пол.

— Ой, как уютно! — сказал Ниссе.

Но ещё уютнее стало, когда угловой шкаф занял своё место в углу, стол — посреди комнаты, кресла — вокруг стола, а скамеечки — у печки.

— Вот уж не думал, что можно жить в такой красоте! — с благоговением сказал Ниссе.

Бертилю тоже показалось здесь очень красиво, гораздо красивее, чем в его собственной комнате наверху.

Они уселись в кресла и стали беседовать.

— Да-а, — вздохнул Ниссе, — не мешало бы и самому стать хоть чуточку покрасивее. Во всяком случае, хоть немножечко почище.

— А что если нам искупаться? — предложил Бертиль.

Чашечка для желе была быстро наполнена чистой горячей водой, кусочки старого рваного махрового полотенца превратились в прекрасные банные простыни и, даже если мальчики и расплескали чашечку на лестнице, всё же оставшейся воды им вполне хватило для купания. Они быстро разделись и нырнули в лохань. Вот было здорово!

— Потри мне, пожалуйста, спинку, — попросил Ниссе.

Бертиль потёр. А потом Ниссе тёр Бертилю спинку. А потом они брызгались и плескались и пролили на пол много воды, но это было не страшно, потому что край ковра они завернули, а вода быстро высохла. Потом они закутались в купальные простыни, уселись на скамеечке поближе к огню и стали рассказывать друг другу интересные истории. Бертиль принёс сверху сахар и крошечный кусочек яблока, который они испекли на огне.

Вдруг Бертиль вспомнил, что скоро должны прийти мама с папой, и поспешно натянул на себя одежду. Ниссе тоже быстро оделся.

— Вот будет весело, если ты отправишься со мной наверх, — сказал ему Бертиль. — Я спрячу тебя под рубашкой, и мама с папой ничего не заметят.

Ниссе это предложение показалось на редкость заманчивым.

— Я буду тихо сидеть, — пообещал он.

— Что это у тебя волосы мокрые? — спросила мама Бертиля, когда вся семья уселась за стол ужинать.