Путь между - Надежда Ожигина

Так жили они, пока Роккор, в чьих могучих руках и по сей день находятся Нити Судьбы Всего Сущего, не призвал Союз Трех Сил обратно в Свои Чертоги.

Небожители покинули Землю, на прощание выковав Нармэнель — Фиолетовый Меч, ибо было Им ведомо, что Пустота всегда возвращается. Посреди великого Южного залива воздвигли Они остров, на котором, закованный в скалу, должен был храниться Нармэнель, дожидаясь своего часа. А во дворце королей Элроны Пресветлая Эариэль вырастила Золотую Розу — символ Правды и Чистоты намерений, и, покуда цветет Золотая Роза во дворце Итанора, Пустоте не проникнуть в Пределы этого Мира.

От детей Эариэль и Итани пошел род Королей Элроны. И если верить древнему пророчеству, этому роду, несущему в себе кровь Небожителей, не суждено прерваться до скончания Мира.

Свиток принадлежит Итанорской королевской библиотеке.

Регистрационный номер 9.13.31.75 Принят в дар от Хранителя Летописей

Эстикара, Жреца Храма Равновесия Священного города Итанора, Столицы Государства-Стража Элроны.

Глава 1. БОЖЬЕЙ МИЛОСТЬЮ КОРОЛЬ ЭЛРОНЫ

«Жители Священной Элроны [1]!

Каждому из вас с рождения известна та нелегкая миссия, что возложило на свои плечи наше Государство. Мы должны стеречь границы Вендейра, Зоны Пустоты, чтобы тайное Зло не покинуло пределов Скрытой Страны и не вырвалось на свободу.

Шестьсот долгих лет прошло со времен кровопролитной Войны Магии, но разве можем забыть мы, повинные в ней, как она началась! Землетрясение разрушило цепь Охранных гор и смело заклятие Неприступности, но, переполненные своими заботами и бедами, мы упустили шанс остановить Зло — и оно вырвалось из клетки! Победа досталась нам слишком дорогой ценой, и не скоро наша земля залечит свои раны.

И вот теперь, о жители Священной Элроны, Зона снова ожила. Злобные и мрачные существа населяют ее, куют оружие, собирают остатки магии, готовятся к войне. Некоторые из них тайком пробираются в наш мир, сеют смуту, убивают детей, грабят на больших дорогах. Но главное их преступление — коварные речи. Это яд, убивающий веру в Истинных Богов Света, яд, извращающий учения, калечащий души, несущий Тьму.

Жители Элроны! Сограждане!

Горький опыт научил нас, что Зло надо уничтожать в зародыше, пока корни уродливых побегов не набрали силу.

Поэтому мы, Божьей Милостью Король Государства-Стража Священной Элроны, Потомок Светлых Богов Денхольм II, своей властью объявляем Вендейру, Зоне Пустоты, войну.

И пусть всякий, в ком жив огонь праведной веры, поднимет на нечестивцев оружие. И да пребудут с ним Светлые Боги!»

Денхольм повертел в руках лист бумаги, нахмурился, прочитал еще раз. На лице короля появилось хищное выражение. Канцлер истолковал его по-своему, обмакнул в чернильницу гусиное перо и заботливо протянул государю. В своем усердии он не заметил, как мягкий пушистый кончик коснулся щеки короля и дерзновенно пополз к переносице. Денхольм фыркнул, резким движением оттолкнул перо, заодно с ним — прилипалу канцлера, а следом запустил чернильницей. Он с детства ненавидел эти маленькие бегающие глазки и жаркое влажное дыхание в затылок.

Канцлер оглядел свой безнадежно испорченный камзол, вытер о полу руки. Губы его слегка шевельнулись, и разгневанный король успел прочесть:

«Мальчишка! Капризный мальчишка!»

Участь любовно заготовленного указа была решена. Тридцатипятилетний «мальчишка» с пугающим спокойствием выпрямился в кресле. Рот искривила злая усмешка, в глазах засверкали темные молнии гнева. Демонстративно повернувшись к канцлеру, молодой король с большим старанием разорвал бумагу на множество мелких кусочков. Одними губами произнес заклинание — и в кабинете образовался сквозняк, подхвативший со стола жалкие обрывки и швырнувший их канцлеру в лицо.

— Что-нибудь еще на подпись? — с вежливой улыбкой поинтересовался король, и в его голосе прозвучала неприкрытая угроза.

— Н-ничего, Ваше Величество!

Сквозняк превратился в маленький ураган и вынес канцлера вон из кабинета. Король вздохнул с облегчением.

— Листен?! — Изумленный придворный, дожидавшийся своей очереди предстать пред Всемилостивейшие Очи, принял канцлера в свои объятия. — Король опять не в духе? — спросил он еле слышным шепотом.

Канцлер встал на ноги и мрачно кивнул.

— О Боги, мои Боги! — простонал придворный, испаряясь из приемной. — Зайду в другой раз, дело терпит!

Листен, с досады забыв, где находится, сплюнул на мраморный пол. Спохватившись, испуганно огляделся, достал кружевной платок и принялся подтирать. Все-таки этот сопляк в короне стал слишком много о себе воображать! Не так давно Совет Мудрейших ему помогал скипетр держать а теперь! Потомок Светлых Богов! Он заплатит за все унижения, щенок коронованный! Он заплатит за все, причем самой дорогой монетой! Лицо канцлера после минутного размышления прояснилось. Он твердо знал: семя сомнения посеяно. Осталось лишь подождать, пока неспокойный дух Божьей Милостью Короля Элроны и незавидный пример старшего братца сделают свое дело!

Тем временем король сидел в кабинете, стиснув руками голову. Первым, практически непреодолимым желанием было лишить наконец ненавистного канцлера должности, изгнать из королевства вместе со всем семейством интриганов и сплетников, конфисковать имущество в пользу Короны — имущество, награбленное из казны! За одним росчерком его пера стояли Гражданская война, кровопролитие, бессмысленные жертвы… На основании чего? Слухов!

Но потом мелькнула другая страшная мысль, в момент отрезвившая: «А если он прав? И Элрона, а за ней и весь Мир — в опасности? Ведь однажды мы действительно проспали войну!

Король вздохнул. Тихий, до боли родной голос прозвучал вдруг у него в душе: «Много ли увидишь из окна королевского дворца?»

И Денхольм застонал.

«Брат! Как же мне тебя не хватает, брат! Если бы ты смог вернуться из-за призрачного Последнего Порога и подсказать мне Путь!»

«Человек должен сам выбирать свои пути. Даже если он король. Особенно если он король», — возразил все тот же тихий голос.

Денхольм порывисто вскочил и прижался лбом к холодным стеклам оконного витража.

Он плохо знал своего брата при жизни. Пожалуй, он даже не любил его, заносчивого, самоуверенного, вспыльчивого. Не любил и не стремился к сближению. Лишь после смерти брата он как король был вынужден углубиться в государственные дела и к величайшему своему изумлению узнал, что Йоркхельд I запретил смертную казнь, Йоркхельд I отменил многие налоги, Йоркхельд I открывал новые школы, запретил кормление стражи за счет местных жителей, Йоркхельд I… Похоже, брат был хорошим королем, а главное, не таким уж плохим человеком. Но тогда двадцатитрехлетняя разница в возрасте, как пропасть, стояла между ними. Денхольм был ребенком, Йоркхельд — мужчиной. А родственные отношения начинались и заканчивались обязанностью юного принца высиживать в неудобном кресле, поставленном на ступень ниже трона, скучнейшие церемонии приема послов из заморских стран.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});