Облачка - Николас Кастелла

по разным врачам и специалистам. Они обошли всех кого только могли найти в своём районном центре, консультировались по интернету, приглашали на дом батюшку, водили к не менее странной старухе. Однозначного и исчерпывающего ответа никто не дал. Каждый был специалистом в своей области и соответственно ставил свой диагноз. Врачи тут же повесили бирку- аутизм. Батюшка предположил что в девочку просочился бес, и девочку необходимо крестить. Странная бабка пророчила сглаз и рекомендовала каких-то отваров, заговоров.

Виктория Владимировна была классической " яжматерью". Решительной, напористой, и не особо умной. Она испытала на дочери всё что только возможно. Веру водили на групповые и индивидуальные сеансы адаптации и социализации. Ей прописали антидепрессанты. Её покрестили и заставили читать молитвы. Она пила отвары которые ничего кроме тошноты не вызывали. Но Вера всё равно продолжала видеть цвет. Только теперь уже со слегка пошатнувшимся психическим и физическим здоровьем.

К моменту окончания школы, мать сдалась. И из всего что они вместе с дочерью перенесли, сделала единственный удобный для себя вывод- ей досталась ненормальная дочь. Разумеется потому что у неё был ненормальный отец. И это при всём при том что Павла Сергеевича сложно было назвать плохим отцом или никудышным мужем. У него не было вредных привычек, он не зависал по барам и бабам. Свободное от работы время тратил на семью и починку их старого жигулёнка. Миллионов не зарабатывал но и на пустых макаронах они не сидели.

Вера безумно любила своего отца, но его было так мало. В последний раз когда она его видела папа с мамой ругались. Была ночь она уже легла спать и уже почти заснула как услышала что на кухне родители шёпотом кричат друг на друга. Вера потихонечку выбралась из комнаты, встала за углом готовая в любой момент броситься на выручку отцу. Она знала что когда мать входила в раж её сложно было остановить. Сыпались оскорбления, упрёки, обидные слова. Отец терпел до последнего всё пытась её успокоить, не повышая тона, не отвечая на обиды, но когда мама переходила какую-нибудь из границ он просто вставал и уходил. Бродил где-нибудь часа два-три потом возвращался и ложился. Как правило после этого родители не общались несколько дней, только общие бытовые фразы. Первый шаг всегда делал папа.

Вера не собиралась подслушивать, она просто переживала за отца.

— Паша я уже не знаю что делать, у меня сил нет! Что с ней не так?! — причитала мама.

— Викусь, да всё с ней нормально. Чё ты в самом деле. Прекрасная девчонка, да, у неё есть своя изюминка. Но пройдёт несколько лет и она нас ещё так удивит!

— А я Паша, не хочу удивляться, наудивлялась блядь!!! По самое не балуйся наудивлялась! — если мама переходила на мат это означало только одно- скоро рванёт. — я понимать её хочу с самого рождения пытаюсь её понять и не могу. Кто она? Что она? Я боюсь её Паша. Понимаешь, по-настоящему боюсь, до усрачки!

— Солнце, по-моему ты всё усложняешь.

— Хорошо! Упрости для меня, упрости на столько, чтобы я поняла свою дочь. Объясни мне пожалуйста как понять её зависания перед камнями, цветами, мёртвыми голубями. Объясни мне откуда она знает через сколько пойдёт дождь? Минута в минуту- Паша!

— Ну она же объясняла нам что видит свечение, и она его понимает и….

— А я не понимаю! Ну что сделать? Дура я! Не могу я понять как ребёнок 6 лет от роду может точно предсказать кончину моей мамы. Ты это помнишь?

— Человек — это вселенная, Викусь. Мы мировой океан то изучили на 2 %, а тут человек!

— Да срать мне на мировой океан! Тебе хорошо рассуждать сидя в своей шиномонтажке или в нашем гараже. Ты как будто вообще не видишь что происходит, Капица ё-моё! Я её в интернат сдам. Сил у меня больше нет!

— Ты что такое говоришь! Совсем что ли мозги растрясла на своём фитнесе?

— О, как ты заговорил! да тут у нас мужчина зашёл! Что милый, яйца отросли, или ты только с женщинами можешь грубо разговаривать? Весь такой белый, пушистый, лишний раз матом не выругается. Что, ударить меня хочешь?! Давай! Защитничек! Всеки жене! Обоих вас от общества изолировать надо, тебя и дочку твою, ненормальную!

Вера больше не могла сдерживаться, слёзы, вместе с горьким стоном вырвались из неё бурным потоком.

Родители замолкли. В коридор вышел папа, подошёл к дочери и крепко её обнял.

— Ну-ну зайчик, тихо тихо… Мама просто расстроена она несерьёзно. — приговорил он целуя её в голову.

— Ещё как, блядь, серьёзно! — крикнула из кухни мама и швырнула об пол что-то дорогое и бьющееся.

— Пойдём-ка милая прогуляемся подышим, — предложил папа улыбаясь. Вера кивнула.

Когда они уже выходили из квартиры мама фурией вылетела из кухни и схватила Веру за руку

— Она никуда не пойдёт! Собрался уходить- убирайся, дочь я тебе не отдам!

Вера снова заплакала. Павел Сергеевич понимал что в таком состоянии бессмысленно спорить с женой. Улыбнулся дочери — "потерпи чуть-чуть она успокоится" — и стал спускаться по лестнице. Вера хотела броситься за ним но мать не пускала, вцепившись так что по руке перестала течь кровь. У неё ещё потом долго синяк был на запястье. Мать захлопнула дверь и подтолкнула Веру к её комнате.

— Мам пожалуйста, его надо остановить, ну пожалуйста?! Мам ты не понимаешь- это очень нужно.

— В комнату к себе ушла! Быстро!

Вера смотрела через окно своей спальни на силуэт отца идущего в направлении гаражей и на лице её был ужас. Мама не понимала, и никто не понимал. А Вера не могла объяснить просто потому что ей не верили. Папа уходил и сияние вокруг него меркло и мигало как перегорающая люминесцентная лампа. Она знала что это значит. Она уже видела такое. Время папы заканчивалось.

В 4:00 ночи их разбудил требовательный звонок в дверь. На пороге стоял участковый. Домкрат которым папа поднимал машину чтобы "почесать ей животик" как он это называл, сломался и папу придавило машиной. Насмерть.

Пару лет они с мамой прожили словно на разных планетах. С грехом пополам Вера закончила школу и подала