История кесарей. Тайны Древнего Рима - Дион Кассий

заставив её мужа развестись с ней. Таким образом, её старший сын Тиберий и только что родившийся Друз стали пасынками Августа.

Я даже слышал, что когда начали говорить, будто Ливия обеспечила ему правление вопреки воле Августа, он предпринял шаги, чтобы показалось, что он получил это не от нее, которую всем сердцем ненавидел, но по настоянию сенаторов и из-за своего превосходства в личных качествах.

Другая история, которую я слышал, состоит в том, что, когда он увидел, что народ прохладно относится к нему, он выжидал и медлил, пока не стал полным хозяином империи, чтобы в надежде на его добровольное отречение они не устроили мятежа до того, как он к нему подготовится. Однако я записываю эти истории не потому, что они раскрывают истинные причины его поведения, проистекавшего скорее из его обычного настроения и из волнений среди солдат.

В действительности он немедленно послал из Нолы, чтобы казнили Агриппу. Он объявил, правда, что это было сделано не по его приказу и выступил с угрозами против виновного в содеянном, но он же вовсе не наказал его, но позволил людям измышлять собственные толкования этого дела, некоторые в том смысле, что это Август решил погубить Агриппу прямо перед своей смертью, другие — что центурион, охранявший его, убил его по собственному побуждению за некие мятежные поступки, а третьи, что это Ливия, а не Тиберий, отдала приказ о его смерти[9].

4. От этого соперника он тогда сразу же избавился, но относительно Германика находился в большом страхе. Ведь в паннонских войсках начались беспорядки, как только они узнали о смерти Августа и. собравшись вместе в лагере и укрепив его, они совершили многие мятежные поступки. Среди прочего они попытались убить своего командующего Юния Блеза, а также схватили и подвергли пыткам его рабов. Они требовали тогда, вкратце, чтобы срок их службы был ограничен шестнадцатью годами, чтобы им платили по денарию в день, и чтобы они получили свое вознаграждение здесь и сейчас, в лагере; и они угрожали, в случае, если их требования не будут выполнены, поднять бунт по всей провинции, а затем прийти в Рим. Однако в то время они, в конце концов, были с немалыми трудностями убеждены Блезом, и отправили посланцев к Тиберию в Рим от своего имени; ибо они надеялись в связи со сменой правления удовлетворить все свои притязания, либо запугав Тиберия, либо отдав высшую власть другому[10].

Позже, когда Друз выступил против них с преторианцами, они принялись бунтовать, не получив определенного ответа, и ранили некоторых из его спутников, а также разместили вокруг него стражу на ночь, чтобы не дать ему уйти. Но когда Луна затмилась, они приняли это знамение близко к сердцу и пали духом, так что больше не причинили вреда этому отряду и снова отправили посланцев к Тиберию. Тем временем случилась большая буря, а когда вследствие этого они все разошлись по своим жилищам, самые отчаянные были устранены тем или иным способом, одни самим Друзом в его палатке, куда их вызвали под каким-то предлогом, а другие — его спутниками; остальные же были приведены к покорности и даже выдали. тля наказания некоторых из своего числа, кого они представили виновниками волнений[11].

5. Эти войска тогда были успокоены описанным образом, но воины в провинции Германия, где их в связи с войной было собрано много, слышать не хотели об умеренности, так как видели, что Германик был готовый Кесарь, и гораздо превосходящий Тиберия, и, выдвигая те же самые требования, что и другие, они нагромождали оскорбления в адрес Тиберия и приветствовали Германика как императора[12]. Когда последний после многих уговоров обнаружил, что неспособен сам призвать их к порядку, то, в конце концов, вынул свой меч, как если бы хотел заколоться, на что они глумливо закричали с одобрением, а один из них, протягивая собственный меч, сказал: «Бери этот, он острее».

Германик, соответственно, увидев, как далеко зашло дело, не решился убить себя, особенно потому, что удостоверился, что это ни в коем случае не остановит их волнений. Вместо этого он сочинил письмо, будто бы присланное Тиберием, и затем раздал подарки в двойном размере от завещанных Августом, делая вид, что это сделал император, а также уволил тех, кто вышел из боеспособного возраста, ведь большинство из них принадлежало к городским войскам и было зачислено во вспомогательные соединения после несчастья с Варом. Вследствие этого они на некоторое время прекратили свое вызывающее поведение.

Позже прибыли сенаторы в качестве посланцев от Тиберия, которым тот втайне сообщил ровно столько, сколько хотел, чтобы знал Германик, ибо он хорошо понимал, что они, конечно же, расскажут Германику обо всех его собственных планах, а он не желал, чтобы то ли они, то ли этот полководец занимались чем-либо сверх данных предписаний, которые, как предполагалось, включали все.

Когда эти люди прибыли, и солдаты узнали об уловке Германика, они заподозрили, что сенаторы готовы отменить все мероприятия их вождя, и опять взбунтовались. Они чуть не убили некоторых посланников и стали оказывать сильное давление на Германика, и даже захватили его жену Агриппину и его сына, которых он ранее отправил вдвоем в некое убежище. Агриппина была дочерью Агриппы и Юлии, дочери Августа, мальчика Гая они называли «Калигула», от того, что, долгое время оставаясь в лагере, он носил воинские сапоги, а не сандалии, что обычно в городе.

Затем по просьбе Германика они освободили Агриппину, которая была беременна, но удержали Гая[13]. В этом случае они также, так как ничего не добились, со временем утихли. В самом деле, у них настолько изменилось настроение, что они по собственному почину задержали самых дерзких из своего числа, некоторых из них частным образом обрекли на смерть и, приведя остальных на сходку, после нее одних убили, а других освободили, в соответствии с решением большинства.

6. Но Германик, все же опасаясь, как бы они опять не принялись бунтовать, вторгся во вражескую страну и оставался там, давая войскам много работы и обильное пропитание за счет чужеземцев.

Таким образом, хотя Германик мог достичь императорской власти — ибо располагал поддержкой совершенно всех римлян, также как их подданных — он отказался от нее. За это Тиберий хвалил его, и отправил много прелюбезнейших посланий и ему, и Агриппине, и все же не был доволен его поступками, но боялся его еще больше, поскольку тот приобрел привязанность легионов. Ибо он предполагал, исходя из собственного обычая говорить одно, а