Убить мало - Поразительная

и работая сильными ногами. Река любила его и держала на поверхности, даже когда он переставал грести. Здесь он был спокоен, защищён и не торопился очутиться на суше.

В народе ходит поверье, что ночью не желательно купаться в водоёмах, водяная нечисть может затянуть и не отпустить. Страшновато плыть, когда вокруг чёрная вода и тёмное небо, но нет страха вокруг, если его нет внутри тебя. Человек–рыба приблизился к берегу. Человек – зверь ловко, на ощупь, соорудил себе убежище и, не жрамши, завалился спать до утра, прикрывшись ветками. Лесные зверюги его не тронут, он свой для них, весь пропитанный тайгой и свободой.

–– Чика, ко мне! Фу! Чика, домой!

Собака зашлась в непрерывном лае, обнаружив под кустом орешника живое существо. Лохматый, с бородой, весь покрытый листьями, человек походил на лешего. Не планируя просыпаться так рано, он недовольно перевернулся на спину и уставился глазками-щелками на непрошенных гостей.

–– Вы кто такой? Затерялись в тайге? Вставайте, земля здесь сырая, застудитесь. Где ваши вещи? Утопли? Ну и ну! Повезло вам, мы капканы по утрам проверяем, вот Чика вас и унюхала. А если бы мишка? Здесь места глухие, медвежьи. И провизии у вас никакой. Идти можете? Здесь не далече. Вы не глухонемой?

–– Да вроде нет.

Василий ещё не понял, радоваться ему такой встрече или опасаться. Не рассчитывал он ни на чью помощь, а тут прямо такая забота. Баба с ружьём уверенно шагала впереди, вслед за жучкой, псиной с денежной кличкой. Игра в школе была такая, на деньги, <<Чика>> называлась.

–– Как обращаться прикажете? Меня величают Ларисой Петровной. Жена лесничего я, сам в город уехал на три дня. Баньку сейчас затопим, накормлю, а потом и расскажете. Сюда не прибиваются случайные люди, наверное, что-то случилось у вас.

–– Ничего не случилось, просто с пути сбился. Завтра выйду на дорогу, на попутке уеду.

–– Да, здесь из посёлка даже автобус ходит по расписанию. Только до дороги добираться часа два придётся. Банька готова. Скидывайте одежонку, постираю.

–– Сам справлюсь.

Выйдя из хаты, человек проверил карманы куртки. Содержимое на месте. Посидел для виду в бане, мыться совсем не хотелось. Мысли путались, надо было составить план бегства. Угораздило же этой курице найти его на берегу. Спал, никого не трогал. Сама виновата…

–– Зовут-то вас как? Садитесь за стол, щей уже налила. Что-то Чика запропастилась куда-то, не вертится под ногами, – затараторила хозяйка, услышав, как заскрипела дверь в избушку и, не услышав ответа, резко повернулась. У порога стоял гость с топором в руке. Он медлил, не спешил проходить. Лариса присмотрелась и разглядела кровь на лезвии колуна.

–– Васькой меня кличут.

Спрятав свидетелей в подполе, чтобы не портили аппетит, убийца набил пузо и котомку до отказа. Хорошо бы подальше в лесу закопать хозяйку с собакой, да лень было возиться, пора выбираться из этой глуши. Никто на него не подумает, мало ли кто здесь мог шастать.

Вон сколько крестов стоят в тайге вдоль дорог, многие находят тут свой вечный покой. Приезжают за длинным рублём, за золотом, а их выслеживают и уже поджидают на обратном пути.

Не найдя в доме ничего интересного, Василий отправился по одному только ему известному маршруту. Зверь Василий, убивший на одной стороне реки любителя-искателя ради маленького мешочка с золотым песком, а на другой – потерявшую бдительность жену лесничего. Ружьё не взял, он и без оружия чувствовал себя в тайге, как дома.

Освободившись из мест вольного поселения, Василий направлялся к своему давнему месту жительства, по пути совершая преступление за преступлением, убийство за убийством. Грабил и ликвидировал свидетелей. Тайга заметала его следы.

По расчётам он уже давно должен прибыть в свой город. Ну задержался немного в пути, кто будет в этом разбираться. Прибудет и встанет на учёт, как порядочный.

Шёл долго, не на автобусную трассу. Заночевав в лесу, утром вышел в нужном месте, а к вечеру его подобрала огромная машина, ехавшая с приисков. Водитель сделал вид, что поверил растерявшемуся Василию и довёз его до станции. Тайга в очередной раз замела плутавшие следы преступника. По справке об освобождении ему выдали билет в общий вагон.

Родительский дом как будто стал меньше, врос в землю, завалинка осела и скособочилась. Несколько лет прошло, как осиротели эти стены, похоронив одного за другим своих обитателей. Сорокалетний Василий не горевал по этому поводу, знал, что родителей уже нет в живых.

Длинный срок он отсидел в тюрьме за убийство старика-ветерана, не желающего добровольно отдавать свои военные медали и ордена. Вместе с дружком издевались над дедом. Утром, протрезвевших, их увезли, судили и посадили на пятнадцать лет. Последние годы срока отбывал на химии, на поселении, а после освобождения остался в тайге, ставшей ему родным домом.

Звериная сущность Василия с годами только разворачивалась с новой силой. Он не жалел никого и сам сдохнуть не боялся. Не нарадовался, не погулял, не влюбился, не пожил нормальной человеческой жизнью. Теперь он хозяин этого домика. Заживёт Василий, как захочет. Золотишко есть, на первое время хватит. Совсем тоскливо станет, можно снова на нары попроситься, вон сколько народу вокруг. Подумаешь, одним больше, одним меньше. Всё равно все когда-нибудь скопытятся.

Открыл незапертую дверь в сенцы и устало опустился на крашеную скамью, стоящую вдоль стенки под окнами. Знакомые стулья, вёдра, ковшик напомнили о далёком беззаботном детстве. Тогда не надо было думать о том, где заработать денег, ну или украсть, что одинаково проблематично.

Василий поленился выламывать дверь в хату, теперь это его хозяйство, ему же ремонтировать придётся. Довольно улыбнулся и пошёл за ключом.

Римма Геннадьевна пересчитала спиной и задницей все пять ступенек, которые оформляли недавно построенную веранду, ставшую излюбленным местом хозяйки. Теперь летом и ночью она с удовольствием спала на диванчике, почти у порога. Утром встала, и уже в огороде. Да и пышную кровать не надо разбирать, да сызнова собирать. В комнатах чистота и порядок, как в музее. На комоде продуманным строем стоят статуэтки, каждая из которых – произведение искусства. Над комодом и кроватью висят старинные картины, наверняка, подлинные. Римма Геннадьевна летом почти не заходит в дом, если только немного охладиться в жару душой и телом. Своей новой веранды ей вполне хватает.

Испугавшись железного стука в ворота, Римма споткнулась о половицу и упала на порог. Никто ещё так не ломился к ней, вот сейчас кому-то достанется на орехи!

–– Господи помилуй! Вам кого? Что за