Некромантисса - Ольга Онойко

— Кто же виноват, что вы решили вызвать демона-дудочника, да еще и не заплатить ему! Ты знаешь, чего будет стоить вернуть ваших детей?..

…В это самое время, две встречи спустя, она говорит ему:

— Кодор, тебе пора жениться и продолжить род.

— У меня есть дети, — тотчас отвечает он и улыбается: — Я хочу увидеть своих дочерей, Лореаса! Я даже не знаю, как они выглядят.

— Забудь о них.

— Я не из тех мужчин, которые забывают своих детей, — говорит он со сдержанной гордостью.

— Это хорошо. Ты сделаешь счастливой хорошую женщину.

…Дочери льнут к её коленям и тихо воркуют, когда она плачет и жалуется мертвецам под углами чёрного дома, — плачет, зная, что Кодор послушался. Но год спустя Лесничий вновь на условленном месте и зовёт её, а она выходит навстречу.

Кодор ни словом не упоминает о своей жене.

Всё ещё затерянная во времени памяти, она произносит:

— Здравствуй.

Кодор подходит вплотную, обнимает её так же крепко, как бывало; и Лореаса возвращается. Она целует его в щёку губами холодными, как лесные ручьи. Но ящерки с её пояса разбегаются игриво, и одна уже сидит на его плече, сторожко поглядывая по сторонам, а другая пытается влезть на лысую голову. Кодор добродушно посмеивается. Ответная улыбка загорается в зелёных глазах Лореасы, вот уже и всё лицо освещено ею… Теплеет сердце колдуньи. Душа её оживает, словно ствол дерева, по которому побежали весной пробуждённые соки.

Поздно прогонять гостя. Всегда было поздно.

— Здравствуй, Лореаса.

— Ты настойчив, — говорит она, глядя лукаво, чуть искоса. — Не утомился ещё?

— И не жди. Я упорней барана.

Лореаса смеётся. Кодор смотрит в её лицо, любуясь, и сжимает её руки, пока они не становятся тёплыми, как руки людских женщин; и тогда он отпускает Лореасу. Он отступает со светлым вздохом, склоняет голову, теребит золотую цепочку часов.

— Сегодня я с известием, — говорит он, — и с просьбой.

К этому она давно привычна. Но сейчас Кодор хмурится. Лореаса видит, что кустистые брови его поседели, как болотный мох. Она чуть приподнимает руку: хочет дотронуться до его лица, но сдерживает себя. Кодор мнётся. Это так на него не похоже. Что случилось? Снова война, чума, разорение? Дева Сновидений покинула город своей милостью? Злые твари пробираются с изнанки мира, изгрызая души, словно жучки древесину? Демон-крысолов вернулся за детьми горожан?.. Уже сама Лореаса хмурится и отводит глаза. Она как будто отражает Кодора в колдовском зеркале: так же складывает руки, так же неглубоко дышит, принуждает своё спокойное сердце перенять учащенный ритм биений, а холодную кровь — прилить к щёкам. Что пугает Кодора, лихого охотника и бесстрашного воина? Пугает Лесничего, не страшащегося ни старости, ни увечья, ни колдовства?

— Лореаса, — говорит наконец Кодор, — моя жена умерла.

«Загублена? Испорчена ведьмой?» — быстро предполагает Лореаса. Не иначе так; отчего же ещё нужно нести такие вести некромантиссе? Кодор поднимает глаза, в них печаль и надежда. Лореаса скорбно складывает губы. В её душе нет и никогда не было добра для его жены — но нет и ни капли зла. Если та людская женщина была хорошей женой, если её извели невинную и Кодор искренне хочет отомстить за её смерть, Лореаса сделает это для него.

— Что с ней случилось?

— Умерла в родах. И ребёнка… не сберегли.

Лореаса опускает веки. Теперь она, пожалуй, жалеет ту женщину. Не позавидуешь ей. Смерть в родах — людское проклятие, его не знают некромантиссы, рожающие легко и быстро, как кошки. Но людские ведьмы не проклинают женщин смертью в родах: слишком тяжки эти слова, слишком велик риск, что проклятие обернётся против самой ведьмы. Есть на выбор много других смертей.

Чего же боится Кодор?

— Это плохо, — говорит Лореаса. — Я сожалею о ней. Но о чём ты хотел меня просить?

Закусив губу, Кодор смотрит на неё и молчит. Молчит и молчит, переминаясь с ноги на ногу. Лицо его делается почти детским. Он застенчиво моргает. Выглядит нелепо. Лореаса недоумённо склоняет голову.

И тогда он просит:

— Выходи за меня замуж.

Глаза её распахиваются.

— Что?!

— Лореаса, я хочу взять тебя в жёны.

— Ты безумен!

— Всегда был безумен! — восклицает он. — И двадцать лет назад был безумен тоже. Ужели ты не знала? Ведь это я.

— Уходи сейчас же.

— Подожди. Подожди чуть-чуть, послушай меня, — Кодор заискивающе улыбается. Он тянется к ней, пытается вновь обнять её пальцы своими тёплыми, мозолистыми, людскими ладонями.

Лореаса в бешенстве вырывает руки.

Испуганно крича, поднимаются в воздух птицы с опушки, стремглав летят прочь. Разбегаются мыши и ящерицы. Даже насекомые спешат скрыться. Некромантисса в гневе! Страшна ярость хозяйки чёрного дома!..

Лореаса может исчезнуть сей же час: раствориться туманом, улететь с ветром, нырнуть в землю, как рыба в воду — но не делает этого. Она сама не ответит, почему, но она ждёт.

— Один раз я послушался тебя, — торопливо говорит Кодор. — Я взял в жёны хорошую женщину и любил её, но всё это время я любил тебя больше. И вот что скажу: с меня хватит. Может, сейчас я не так красив, как в юности, но теперь-то уж я точно знаю, чего хочу!

Изумление, словно ураганный ветер, чуть не сбивает её с ног. Едва опомнившись, Лореаса сдвигает брови и смотрит на него с гневом куда большим, чем в действительности испытывает.

— А чего, по-твоему, хочу я?!

— Я могу только догадываться, — честно отвечает Кодор. — Ты двадцать лет подряд приходишь сюда в условленный день. Так же, как и я. И поэтому я решил, что мы хотим одного и того же.

Что тут ответишь?..

Плечи Лореасы опускаются. Встряхнувшись по-звериному, всем телом, обеими руками взявшись за собственные косы, она садится на траву и смотрит прямо перед собой. Взгляд её застывает, в глазах отражаются высокие злаки. Земля начинает ходить ходуном, словно кочки на болоте, но не проваливается, а поднимается всхолмием — двумя небольшими крутыми гривками, чтобы им с Кодором было удобней сидеть. Но Кодор, чтобы быть ближе, опускается на колени рядом с Лореасой и обхватывает её за плечи.

— Пугай меня как угодно, — говорит он тихонько ей на ухо, — я не боюсь. Я знаю, что состарюсь и умру, пока ты будешь молода. Я знаю, что ты наполнишь дом колдовством, и многие будут тебя бояться. Что мне до них! Я не из тех, кто мечтает только быть как все и избегать пересудов. Я Королевский Лесничий. И я хочу жить с тобой, Лореаса.

— А как же горожане? — спрашивает она. — Священница? Бургомистр? Разве они обрадуются некромантиссе?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});