Мокруха - Марк Смит

– Есть сотни различных способов стимулировать возбуждение мужского полового члена. Активные движения сжатыми в кулак пальцами лишь один из них.

Ларга с надеждой заморгал, просительно глядя на нее.

– Вы не могли бы показать, как надо правильно делать? Мора взяла пластмассовый пенис и продемонстрировала.

– Большинство мужчин не верят, что такой может существовать в действительности.

Ларга принялся за работу. Бедняга. Он старался изо всех сил. Но ему не удавалось расслабиться, и в итоге шмяканье кулаком возобновилось. Мора вздохнула. Этого следовало ожидать. Некоторые клиенты умеют избавляться от напряжения, и для таких ее уроки не проходят даром. Другим просто нравится драчить свой член на глазах у женщины. Ларга закряхтел. Мора поняла, что он вот-вот кончит.

– Не напрягайтесь! Расслабьтесь! Дышите глубже!

Но Ларга не сумел расслабиться и с громким стоном эякулировал себе на живот. Мора протянула ему коробку с бумажными салфетками.

– Ничего, первый блин всегда комом.

Ларга быстро вытерся и начал натягивать на себя одежду.

– Можете помыть руки вон там.

Мужчина нахохлился и пошел к рукомойнику. Он двигался суетливо, словно совершил что-то постыдное. Чтобы облегчить ему чувство вины, Мора заговорила на отвлеченные темы.

– Чем вы зарабатываете на жизнь, мистер Ларга?

– Пишу сборники кулинарных рецептов.

– Это должно быть интересно.

– Не жалуюсь.

Ларга кивнул и пальцами поправил редеющие волосы.

– А вы сколько времени работаете… как это… тренером?

– Я занимаюсь этим делом уже около трех лет.

Мора видела, как Ларга разглядывает ее. Вернее, ее груди. Ей не привыкать. С четырнадцатилетнего возраста она наблюдала, как мужчины сначала смотрят на ее лицо, затем медленно переводят взгляд на грудь, после чего перестают замечать все остальное. Мора злилась, но, с другой стороны, понимала, что это неизбежно. Груди представляли собой самую выдающуюся черту ее внешности. Они подчеркивали худосочность ее телосложения. Мора выглядела, как фотомодель или, по выражению завистливой школьной подруги, «пугало на палочке». Незнакомые люди с уверенностью принимали ее груди за искусственные, но, по правде говоря, если бы Мора решилась на операцию, то скорее уменьшила бы их. Они торчали, привлекая всеобщее внимание и заставляя мужчин подходить и говорить ей самые пошлые глупости. К примеру, то, что собирается сказать сейчас Ларга.

– У вас самой, наверно, это получается очень неплохо.

– Что получается?

– Ну, это, как ее… аутоэротика.

Мора улыбнулась и зажгла ароматическую лучинку.

– Итак, встретимся через неделю. В это же время вас устроит?

Ларга кивнул и направился к двери.

– Делайте дома упражнения, которые я вам показала! Ежедневно!

Дверь затворилась, и Мора осталась в кабинете одна. Она аккуратно сняла с кресла простыню и бросила в контейнер со стиркой. Потом наклонилась, достала из тумбочки чистую простыню и накрыла ею кресло. Ей вспомнился Ларга, и Мора невольно улыбнулась.

Есть мужики, которым от природы дано умение спускать в кулак.

Ларга к их числу не принадлежит.

3

Денек в мастерской выдался горячий. Разделывали тушу «тойоты-RAV». Трое мужчин в толстых робах и защитных масках потрошили автомобиль электрическими резаками, рассыпая вокруг фонтаны искр. Сияющие металлические внутренности выпадали наружу, и прямо на глазах машина превращалась в скелет. Ампутированные части подбирал парнишка, грузил на ручную электротележку и увозил прочь. Мужчины работали молча, слаженно и умело. Они были настоящими специалистами своего дела.

Остов другого автомобиля – возможно, «камаро» – покоился в сторонке, начисто обглоданный, словно после нападения стаи пираний. Несколько целых машин, прикрытых замасленными чехлами, выстроились в дальнем конце обшарпанного гаража и дожидались, когда настанет их очередь отправиться на бойню.

Неожиданно в гараж въехал новенький «мерседес» и остановился прямо посередине, нарушив рабочий ритм потрошителей. Те оторвались от своей жертвы и, узнав владельца «мерседеса», один за другим повыключали резаки с громкими щелчками.

Из автомобиля выбрался мужчина, похожий на нехорошего омбре из старого вестерна, и по-хозяйски оглядел мастерскую. Он и был здесь хозяином, эль-хефе. Его звали Эстеван Сола, родом из бандитского городка Хуареса, что в Мексике на границе с Соединенными Штатами. Он контролировал крупный канал контрабандных поставок наркотиков в Америку и ради процветания собственного бизнеса истребил немало сотрудников Агентства по борьбе с наркотиками США. Благодаря своему небывалому везению и жестокости, Сола сумел силой втереться в Ла-Эме, организацию мексиканской мафии в Лос-Анджелесе, и достиг в ней довольно высокого положения. У него имелись подчиненные. Его боялись. К нему относились с уважением.

Работники мастерской поспешили обратить к Эстевану свое неподдельное внимание. А нет, так рискуешь быть избитым до полусмерти.

– Ола, компаньерос!

Эстеван говорил властным, хриплым басом, от которого у большинства мужчин подрагивало в мошонке.

– Ола, сеньор Сола!

Красавцем Эстевана никак не назовешь – рябое, темнокожее лицо лоснится от жира; под черными, кустистыми усами прячутся слишком тонкие губы – но женщин, непонятно почему, влекло к нему неудержимо. Они вроде бы и не замечали его прилизанных волос, уложенных с помощью какого-то швейцарского косметического средства, чтобы выглядели густыми и блестящими, а на самом деле были жидкими и слабыми. Или мягкого, чувственного выражения глаз, свидетельствующего об артистической восприимчивости их владельца, но скрытого день и ночь за дорогими темными очками «рей-бэн», придающими Эстевану самоуверенный вид. И если бы удалось снять с него внешние атрибуты власти, лишить ослепляющего блеска богатства и приглядеться к нему без страха подвергнуться насилию, то Эстеван мог бы сойти за трактирного полового. Сейчас же, рядом со сверкающим «мерседесом», сопровождаемый своим помощником – тощим гринго по имени Мартин, одетым в джинсы от Армани, – Эстеван казался неотразимым и всемогущим.

И в этом имелся определенный расчет. Эстеван не разрешал никому из подчиненной ему команды брить головы под пелона или носить короткие штаны в сочетании с длинными носками – наряд, столь модный среди большинства лотино-гангстеров. В подобных прикидах красовались те, кто угодил за решетку, а Эстеван твердо верил – как человек выглядит, так он и кончит. А значит, лучше и безопаснее иметь внешность кинопродюсера.

– Кеонда? Как дела?

Один из рабочих выступил вперед, протянув руку для приветствия. Эстеван сжал ее в своей лапище, как в тисках. Рабочий не мог не заметить сияющих перстней, унизывающих пальцы эль-хефе, и не почувствовать под ладонью их твердых бугорков. Но не изысканность украшений поразила его воображение, а мысль, что от удара кулаком, облаченным в такие доспехи, не поздоровится.

– К нам на разборку поступила пара новых машин.

– Вы сами их угнали?

– Нет, какие-то полосе Лонгбич. Эстеван засмеялся.

– Не доверяю я этим пендехос– дай им волю, они и мою машину угонят!

Рабочие тоже засмеялись. Попробуй только не оценить шутку эль-хефе!

– Если кто-то из них когда-нибудь попытается украсть ми коне… – Эстеван выдержал театральную паузу.

– Муэрте!

Гринго Мартин, с напомаженными волосами, разодетый, в дополнение к туго обтягивающим штанам, в потертую кожаную куртку и яркую рубашку с большим воротником, придающие ему схожесть с эксцентричной рок-звездой, решил подыграть своему боссу.

– Почему бы вам не провести для них презентацию?

Рабочие подобострастно закивали. Эстеван торжественно провозгласил, будто иллюзионист, готовящийся показать свой коронный трюк:

– Вор – все равно, что кулеро!

Зрители непонимающе молчали, зная, что кулеро – это контрабандист, использующий для перевозки наркотиков через границу собственную прямую кишку. Элемент загадочности помог Эстевану усилить исполнительский эффект.

– Мира!

Эстеван подвел рабочих к водительскому сиденью «мерседеса».

– Если я нажму эту кнопку, можно спокойно ехать. А если нет… и вы сядете, то надавите вот на эти пластины…

Эстеван огляделся, поднял с пола тяжелый пластмассовый ящик и положил его на сиденье. Потом нажал кнопку на брелке дистанционного управления.

Бах!

Острый клинок стремительно выстрелил из-под сиденья и насквозь прошил пластмассовый ящик. Будь на его месте настоящий угонщик, в его задницу вонзилось бы два фута нержавеющей стали.