Они ведь едят щенков, правда? - Кристофер Бакли

МОЖЕТ ЛИ АМЕРИКА ОБОЙТИСЬ БЕЗ ДАМБО?

Все упиралось в деньги. Ситуация с ассигнованием на Капитолийском холме была в последнее время ужасающая. Расходы на здравоохранение, на управление, на войну буквально утопили Пентагон. Наступила пора сокращений всего и вся. Даже адмиралов и генералов отправляли на пенсию. Такого массового увольнения военных не было со времен «холодной войны»: всего от ворот поворот получило более трехсот «звезд».

Тем временем лоббисты Министерства обороны вынуждены были бороться. В более счастливые времена, чтобы получить добро на программу вроде Дамбо, потребовалась бы пара встреч, несколько формальных комитетских слушаний, а потом все пожали бы друг другу руки и отправились на ранний ланч. А теперь? Сизифу и тому легче приходилось.

Помимо «фактора финансирования» (в переводе с вашингтонского это означало «чудовищный перерасход средств»), Жук и «Гроуппинг-Спрант» сталкивались с некоторой «проблемой восприятия» (в переводе с вашингтонского — со «зловещей реальностью»). Дамбо, MQ-9B, Пятый всадник Апокалипсиса — как бы он ни назывался — служил неприкрытым свидетельством того, что где-то по пути дядюшка Сэм тихонько превратился во всемирного Большого Брата. Да еще и крылатого. Теперь гордый американский орел сжимал когтями одной лапы традиционные стрелы Марса, а второй — пульт дистанционного управления.

А может быть, сенатор, вам предпочтительнее, чтобы мы вели войну по старинке: смотрели, как наших мальчишек взрывают заложенными на обочинах бомбами, и одновременно пытались внедрять джефферсоновскую демократию на месте? Ну и ну! Извините нас, мы вовсе не собирались вот так набрасываться на вас, но мы — американские военные, и мы вынуждены зачитать вам Билль о правах! Вы же не хотите укрывать здесь террористов, не правда ли? Нет, не желаете? Потрясающе! Не хотите ли жевательной резинки без сахара?

Тут Жук заставил себя выйти из состояния мечтательности. Как же он устал! Он сурово приказал себе: Не засыпать на сенатском слушании!

Ну вот. Теперь сенатор из великого штата — черт бы его побрал — Висконсин, где явно не производилось никаких комплектующих для Дамбо, — собирался обстрелять Чика собственными снарядами «Адского огня».

— Что же такое стряслось… — заговорил он.

Жук подавил стон. Он ведь уговаривал Чика закупить в Висконсине хоть какие-нибудь комплектующие — не важно какие — для Дамбо. Скажи ему, что ты разместишь на борту молочную корову из Висконсина. Или множество дохлых коров — и сбросишь их потом на «Аль-Каиду». Почему бы и нет? Ведь в Средние века во время осады катапультировали больных животных через городские стены.

— …что Соединенным Штатам понадобилось, — тут он покачал головой, — применять столь грозное оружие?

Жук подумал: Что же такое стряслось? Вы действительно хотите это знать? Я вам отвечу, сенатор. Вот что. Стряслось — вот что. Наша страна вот-вот потерпит крах. Нет, она уже терпит крах. И знаете, что еще? Все в этом огромном гадком мире по-прежнему желают нам смерти. Или, может быть, весть об этом еще не достигла Висконсина? Кстати говоря, вы пользуетесь там у себя, в Висконсине, нефтью? Ну, знаете, той самой, которую мы получаем из всех этих гадких стран на Ближнем Востоке? Или вы получаете все свое электричество из каких-то других источников? С помощью ветра? Солнечных батарей? Или метана — от страдающих кишечными газами коров?

Жук предвидел это — и снабдил Чика отличной ручной гранатой, которую тот должен был бросить прямо на колени сенатору. Все было ясно сказано в таблице «S» и отчеркнуто оранжевым маркером. И Чик, надо отдать ему должное (в отличие от некоторых других клиентов), хорошо справился с домашним заданием.

— Знаете, сенатор, — проговорил Девлин, изображая, как и полагалось, некоторое замешательство, — скажу вам начистоту: когда речь заходит о защите нашей страны, то лично я — за то, чтобы потерять скорее лишний доллар, чем жизнь хотя бы одного американца.

Жук мысленно зааплодировал. Да-а-а!

Итоги голосования Комитета по вопросу о финансировании MQ-9B были такими: 12 — против, 7 — за.

В ту ночь, после грандиозной выпивки, устроенной вместе с Чиком в клубе «Бомбами Бей» — вашингтонском заведении, так любимом подрядчиками оборонного ведомства, — Жук кое-как заполз в такси и возвратился в свою квартиру, находившуюся на другом берегу реки. Вместо того чтобы рухнуть в постель, он отстукал на компьютере изобиловавшее орфографическими ошибками, полное возмущения послание от лица «Гроуппинг-Спранта», пожелав отрядам висконсинской национальной гвардии, которые несли службу в Ираке и Афганистане, «удачи в делах — потому что вас (именно так) она, несомненно, очень понадобится».

На следующее утро Жук проснулся в жутком похмелье, словно после взрыва в Хиросиме, с холодным, липким страхом от мысли о том, что накануне, прежде чем броситься в объятья Морфея, он нажал на кнопку «Отправить».

Он доплелся до компьютера и с колотящимся сердцем проверил папку «Отправленные».

Там послания не оказалось.

Оно обнаружилось в папке «Черновики». Слава тебе, Господи.

Жук стер его, проглотил четыре «Эдвила» (вред для почек был вполне приемлемым риском) и, будто смертельно раненный енот, опять уполз в постель, где улегся и уставился в потолок, с распухшим языком и пульсирующей головной болью.

А где-то высоко, в эмпиреях, Дамбо, отвечающий за безопасность Америки XXI века, в последний раз взмахнул крыльями и, как Икар, сорвался с небес.

Глава 1

«Жук»

Какой-то неземной звук — трубы, рожки, пронзительный визг — заставил Жука вернуться в мир живых.

С трудом раскрылись слипшиеся веки.

Адские звуки не прекращались.

В раненый мозг Жука отчаянно карабкалось сознание, — и тут вдруг до него дошло: звонит его сотовый. Мелодия — первые такты «Полета валькирий» — сообщала, что это звонит жена.

— М-м-м-м. — И тут молот Тора обрушился на его мозжечок.

— Да, хорош у тебя голосок.

В голосе Минди неутешительным образом слились голоса Джиджет[2] и сержанта-инструктора по строевой подготовке морских пехотинцев. Жук взглянул на часы. Не было и семи утра; она встала еще в половине пятого, а сейчас закончилась тренировка.

— Был… в баре… с Чиком… после… — Эти слова хрипло вылетали из его гортани — буква за буквой, слог за слогом, будто сигналы морзянки из радиорубки тонущего судна. — …голосования. Мы… проиграли.

— Я знаю, — бранчливым тоном ответила она, как будто Жук не старался изо всех сил. А потом добавила: — Наверное, это как-то повлияет на курс акций?

Он мысленно ответил: Да, дорогая. По всей вероятности, это еще как повлияет на курс акций.

— Уолтер, — продолжала Минди (она отказывалась называть его «Жук» — терпеть не могла это прозвище), — нам нужно поговорить.

Можно не сомневаться, это самые злополучные слова для любой супружеской пары: «Нам нужно поговорить».

— Мы уже говорим, — отозвался Жук.

— Лучше выпей сначала кофе, дорогой. Я хочу, чтобы ты как следует переваривал информацию.

Переваривал. Как она любила это слово.

— Я перевариваю. Ну, так что случилось?

— Я перезвоню тебе через десять минут. Или нет, через пятнадцать. Ты успеешь принять славный горячий душ. — И она выключила связь, наверняка сразу же заведя свой секундомер.

Уолтер «Жук» Макинтайр некоторое время моргал, уставившись в потолок. Потолок взирал на него с явным презрением.

Он неуверенно поднялся на ноги — и ему в глаза ударил яркий, ослепительный блеск утреннего солнца. Он отпрянул от стекла, как вампир, застигнутый врасплох после рассвета.

Жук называл свой кондоминиум «военно-промышленным дуплексом». Легкомысленно назвал, ничего не скажешь. Это домовладение находилось в Росслине, штат Вирджиния, на том берегу Потомака, где некогда размещались конфедераты. Немодный почтовый индекс компенсировался воистину захватывающим видом на столицу страны. В это время года солнце вставало прямо из-за большого купола Капитолия, отбрасывая длинную патриотичную тень на Эспланаду — передний двор Америки. Минди, впервые увидев это зрелище, фыркнула: «Очень мило, дорогой, но все-таки — чуть-чуть шаблонно!»

Кофе. Нужно. Выпить.

По крайней мере, подумал Жук с той капелькой самодовольства, какую ему удалось выдавить из себя в нынешнем униженном состоянии, он еще не докатился до той стадии, когда утром приходится глотнуть спиртного, чтобы очухаться.

Экран компьютера светился. Жук содрогнулся, а потом с облегчением вспомнил про так и не отправленный, слава богу, и-мейл, и машинально приступил к ритуалу кофеинизации, служа себе самому и баристой, и фельдшером «скорой помощи».