Удачный брак - Маккрейт Кимберли

— Мне нечего скрывать, — сказал Зак. Так говорят все юристы, которые обнаружили себя не на той стороне закона.

— С тобой все нормально? — поинтересовалась я. — Давай начнем с этого.

— Ну, я в Райкерсе, так что… — негромко произнес Зак. — Бывало и получше.

Я с трудом могла себе представить Зака в Райкерсе, тюрьме, которая разрослась настолько, что занимала целый собственный остров. Это безжалостное место, где содержались члены банды «Латинские короли», убийцы-садисты, но рядом мог ждать суда и парень, толкнувший пакетик травы за десятку. Зак отнюдь не был воротилой преступного мира. Он всегда казался мне… как бы это выразиться… мягкотелым. Его на части разорвут в Райкерсе.

— В чем тебя обвиняют? Мне нужны только формулировки обвинения, а не детали того, что там произошло.

Очень важно не предавать огласке ничего, что инкриминировано, и об этом слишком легко забыть. Однажды у нас все обвинение строилось на одном-единственном записанном звонке из тюрьмы.

— Нападение на офицера полиции. — В голосе Зака слышался стыд. — Это вышло случайно. Я был расстроен. Кто-то схватил меня за руку, а я дернулся и попал офицеру локтем в лицо, отчего у него из носа пошла кровь. Мне очень жаль, но я не нарочно. Я даже не знал, что он стоит позади меня.

— Это случилось в баре?

— В баре? — озадаченно переспросил Зак, и мои щеки зарделись. Странный вопрос. Проблемы у большинства людей начинаются отнюдь не в баре. — А! Нет, не в баре. Это случилось в нашем доме в Центр-Слоуп.

— Центр-Слоуп? — По соседству с нами, ну, или почти по соседству. Технически мы жили в Сансет-Парк.

— Мы переехали в Бруклин из Пало-Альто четыре месяца назад, — сказал он. — Я продал свою компанию и полностью отошел от дел. Тут я запускал новый проект. Совершенно новая территория. — Его голос напрягся.

Зак всегда был таким, слегка чудаковатым. Моя соседка по комнате в общаге Виктория называла его «долбанутым», а то и похуже, когда была не в духе. Но лично мне Зак нравился. Да, он был ботан, но надежный, умный, он умел слушать и не боялся рубить правду-матку. Еще он был одержим учебой, как и я, и меня это радовало. Но у нас было и еще кое-что общее. Когда я поступила в Пенсильванский университет, то только-только выкарабкивалась из горя, поскольку в старшей школе лишилась обоих родителей. У Зака умер отец, и он понимал, каково это — тянуть себя вперед самому. На нашем юрфаке не все это осознавали.

— Я живу в Центр-Слоуп, — подала я голос. — На углу Четвертой авеню и Восемнадцатой улицы. А ты?

— Монтгомери-Плейс, между Восьмой авеню и Проспект-Парк-Уэст.

Ну конечно. Единственный раз я ходила в эту дорогущую часть Центр-Слоуп, чтобы прицениться (и только лишь) к продуктам на таком же дорогущем фермерском рынке на Гранд-Арми-Плаза.

— Что полиция делала у тебя дома? — спросила я.

— Моя жена… — Зак осекся. Он молчал довольно долго, а потом продолжил: — Аманда лежала у подножия лестницы, когда я вернулся домой. Это было очень поздно. Мы в тот вечер ходили на вечеринку к соседям, но вернулись по отдельности. Аманда ушла домой раньше, а когда я вошел… Господи! Все было залито кровью, Лиззи. Просто море крови. Честно говоря, меня чуть не вывернуло наизнанку. Я с трудом заставил себя проверить ее пульс. Гордиться особо нечем. Что я за мужик, если так испугался вида крови, что не бросился на помощь собственной жене?

Его жена мертва? Вот черт!

— Мне очень жаль, — выдавила я.

— Но я заставил себя набрать 911, — продолжал он. — Потом попробовал сделать искусственное дыхание… но она уже умерла, Лиззи, и я понятия не имею, что с ней произошло. Я так и сказал полиции, но они не стали меня слушать, хотя это именно я их вызвал. Думаю, все из-за того парня в костюме. Он буравил меня взглядом из угла комнаты. Но от Аманды меня попытался оттащить другой детектив. Она лежала там на полу, и я не мог просто взять и уйти… — Его голос снова дрогнул. — Прости, но твой голос — первый дружелюбный голос, который я слышу. Честно говоря, мне трудно уложить случившееся в голове.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Это понятно, — ответила я. И правда понятно.

— Неужели они не видели, в каком я состоянии? Стоило бы дать мне минуту прийти в себя.

— Стоило бы.

Тот факт, что полицейские не дали Заку очухаться, не сулил ничего хорошего. Наверняка полиция заподозрила, что Зак ответственен за смерть жены. А лучше всего контролировать потенциального подозреваемого, заперев его в тюрьме за менее серьезное правонарушение.

— Мне правда нужна твоя помощь, Лиззи, — произнес Зак. — Мне нужен хороший… даже нет, отличный адвокат.

Не в первый раз бывшие однокашники звонили мне за помощью в уголовных делах. Очень непросто найти высококлассного защитника, и мало кто из выпускников юрфака Пенсильванского университета занимается уголовным правом. Но обычно это всякая ерунда: вождение в нетрезвом виде, хранение мелких доз наркотиков, экономические преступления. И всегда для родственников и друзей. Но никогда они не просили о помощи для себя и уж точно не названивали из Райкерса.

— С этим я точно тебе смогу помочь. У меня есть несколько знакомых адвокатов…

— Знакомых? Нет, нет. Мне нужна ты.

Положи гребаную трубку.

— Ой, я тебе совершенно не подхожу. — Слава богу, это абсолютная правда. — Я только недавно начала работать защитником, а весь мой опыт ограничен экономическими…

— Прошу тебя, Лиззи. — В голосе Зака сквозило ужасающее отчаяние. Но он был мультимиллионером, и ему на выручку готовы были броситься уймы адвокатов. Почему я? Если подумать, мы с Заком отдалились задолго до выпуска. — Мы же оба знаем, что происходит? Мне скорее всего придется сражаться не на жизнь, а на смерть. Ведь обычно все заканчивается тем, что обвиняют мужа. Нельзя, чтобы в этот момент рядом со мной стоял какой-то хлыщ в костюмчике. Мне нужен кто-то, кто понимает, кто знает меня. Кто-то, кто сделает все возможное и невозможное. Мне нужна именно ты, Лиззи.

Что ж, я ощутила прилив гордости. Я всегда была в хорошем смысле амбициозной до ужаса. Это моя основная характеристика. Я определенно не могла считаться самой умной ни в Стэвисент Хай Скул, ни в Корнелле, ни на юрфаке в Пенсильванском. Но не было никого, более сосредоточенного на учебе. Родители научили меня безыскусной решимости. Особенно папа, это правда. Наше усердие сослужило и мне, и отцу одинаковую службу: оно стало той веревкой, за которую мы неоднократно вытягивали себя из трясины, но на ней же нас могли и вздернуть.

Я все равно не собиралась брать дело Зака.

— Мне лестно слышать комплимент, Зак. Правда. Но тебе нужен адвокат, у которого больше опыта в защите подозреваемых в убийстве и правильные завязки в бруклинской прокуратуре. У меня нет ни того ни другого. — Все так и есть! — Но я смогу найти тебе великолепного адвоката. Кандидат приедет к тебе прямо утром, до того, как предъявят обвинения.

— Слишком поздно. Мне уже предъявили обвинения. И отказались выпускать под залог.

— Ох. — Видимо, его арестовали раньше, чем я думала. — Это несколько удивительно, когда человека обвиняют в нападении на полицейского.

— Нет, если они считают, что я убил Аманду, — сказал Зак. — Это следующий шаг, да?

— Не исключено, — согласилась я.

— Наверное, стоило позвонить тебе до того, как мне предъявили обвинения. Но я был так… шокирован происходящим. Мне выделили государственного защитника. Довольно приятный парень и даже, кажется, вполне компетентный. Определенно радеет за результат. Но если быть совсем уж честным, то я был в прострации во время слушаний. Словно бы притворялся, что ничего этого не случилось и быть такого не может. В итоге я выглядел полным придурком, я знаю.

Вот тут я могла бы расспрашивать его о подробностях. Когда его арестовали? В какой именно последовательности происходили события тем вечером? Все эти вопросы задаст Заку адвокат. Но я-то не его адвокат и меньше всего хочу, чтоб он меня в это втягивал.