Удачный брак - Маккрейт Кимберли

— А как ты вообще оказалась в частной конторе? — спросил Зак. — Ты же всегда спала и видела, чтоб стать прокурором. Я тебя не осуждаю, просто удивился, когда увидел, что ты ушла.

— Увидел? — переспросила я.

И тут я поняла. Ежегодные выпуски «Выпускников Пенсильванского юрфака». У Виктории со времен университетского женского клуба сохранилась неуемная жажда деятельности, которая заставляла ходить на все встречи выпускников и обновлять информацию о выпускниках ежеквартально. Думаю, ею двигали благие мотивы, как-никак работа в «Янг & Крейн» очень престижна, фирма имеет высокие доходы, занимается сложными делами, у нее безукоризненная репутация, и зарплаты ого-го. Я даже имела шансы стать партнером, пусть и в далекой перспективе. Но я не по своей воле отказалась от изначального плана посвятить свою профессиональную карьеру государственной службе, честной работе за маленькие деньги в прокуратуре.

— Я бы меньше удивился, если бы ты вообще забросила юриспруденцию, чем тому, что ты переключилась на защиту корпоративных клиентов.

Я поморщилась, попытавшись скрыть это за улыбкой.

— Это жизнь. Не всегда получается так, как хочешь.

— Что это значит? — спросил Зак. — Тебя не могли уволить. Ты слишком хороша для этого.

— Мы не могли себе позволить, чтобы я и дальше там работала.

Это была правда, хотя и далеко не вся. Из-за моего мужа наша жизнь пошла под откос, и моя работа в «Янг & Крейн» должна была помочь нам выбраться обратно.

Около года назад Сэм напился на работе во время обеденного перерыва, послал главного редактора журнала «Мужское здоровье», где трудился, куда подальше и уснул в туалете. Лицом вниз, прямо под писсуаром. Это стало последней из множества остановок по пути вниз по карьерной лестнице, который начался с «Нью-Йорк таймс». Его вышибали с одного места за другим из-за пьянства. Сэм допускал фактологические ошибки в текстах, срывал сроки. Враждебно относился к окружающим.

К счастью, когда Сэма наконец уволили из журнала, у него уже был контракт с издательством, пожелавшим издать книгу на основе его популярной колонки советов. К несчастью, мы давно уже истратили довольно скромный аванс, а книга была далека от завершения. Сэм вообще сейчас очень мало писал. Но, быть может, мы и протянули бы на моем мизерном жалованье госслужащего, если бы не то ДТП.

Через неделю после увольнения мы отправились на дешевом маршрутном такси к нашему приятелю в Монток, чтобы развеяться, вкусно поесть и пропустить по стаканчику. В какой-то момент, когда я отправилась спать, Сэм, по-видимому, решил, что он «совершенно трезвый, чтоб сесть за руль» и «позаимствовал» у нашего приятеля отреставрированный ретроавтомобиль с откидным верхом, чтобы сгонять за пивом. В итоге он въехал в паб «Англерс», нанеся огромные повреждения как историческому зданию, так и автомобилю. Что примечательно, Сэм, слава богу, не получил ни царапины, но необходимо было компенсировать разрушение бесценных семейных реликвий, поскольку на Сэма подал в суд владелец «Англерса» за преднамеренное поведение, последствия которого не покрывает страховка, другими словами, за вождение в пьяном виде. Нас обязали выплатить двести тысяч долларов из собственного кармана в течение ближайших двух лет. Этот факт я намеренно утаила, когда заполняла в «Янг & Крейн» финансовую декларацию. Иск был подан лично против Сэма, а потому оставался за скобками моей кредитной истории. Разумеется, я была осторожна. Я понимала, что мне нельзя говорить правду во избежание ее толкований. Юридические фирмы не хотят нанимать специалистов, погрязших в долгах, поскольку появляется риск злоупотреблений с их стороны, а внушительный долг считался нашей совместной ответственностью. Выплачивать его было непросто даже с учетом зарплаты в «Янг & Крейн», но возможно без объявления себя банкротами при условии, что мы откажемся от всего «несущественного» типа процедуры ЭКО, которую рекомендовал репродуктолог в качестве следующего шага. Но это все и упрощало. Новорожденного мы с Сэмом потянули бы в последнюю очередь. Злилась ли я на все это? Разумеется. Иногда я была просто в ярости, но моей ярости никогда не хватало, чтобы надежда не одержала верх. Ведь если бы я перестала верить, что все наладится, доверять радужным представлениям Сэма, то осталась бы один на один с реальностью. А реальность эта никуда не годилась.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Не могла себе позволить работать в прокуратуре? — не унимался Зак. — Что это значит?

Мне всегда нравилась его прямота.

— У нас возникли непредвиденные финансовые затруднения. Это длинная и запутанная история. В любом случае работа в прокуратуре — не лучший способ подзаработать деньжат.

— Брак… — Зак уныло покачал головой.

— Ну, очевидно, это не конец света, — сказала я. — Я работаю в одной из лучших юридических фирм, а не на соляном прииске.

В единственном глазе Зака читалась грусть.

— Но я знаю, как важна для тебя была эта работа. Мне очень жаль.

Мне обожгло горло, и я отвела глаза.

— Это самое тяжелое в браке, да? — продолжил Зак. — Чужие проблемы становятся твоими. Не всегда это справедливо.

— Да, не всегда. — Зак озвучил абсолютно правильную мысль, причем куда вежливее, чем могла бы я.

— То есть все дело в твоем муже. Ричард, да?

— Ричард? — Я ощутила укол вины, когда вспомнила, откуда Зак знает это имя. — Нет, не Ричард. Его зовут Сэм.

— Как я понимаю, он не юрист…

— Писатель.

Зак попытался посмотреть мне в глаза.

— Писатель… творческая профессия. — Он улыбнулся. — Я рад, что ты счастлива. Я тебя вспоминал все эти годы, думал, как ты там. Хорошо, что все удачно сложилось.

Нет. Все сложилось неудачно.

Я молча потупилась, глядя на стол. Нужно вернуться к нашей теме.

— А где твой сын?

— В лагере в Калифорнии со своим лучшим другом. — Зак слабо улыбнулся. — Аманда не хотела его отпускать, но мы переехали сюда прямо посреди учебного года, и он очень скучал по ребятам. Аманда в этом плане молодец. Она всегда выбирала то, что лучше для Кейза, даже если выбор ей тяжело давался. Я не могу сказать Кейзу о случившемся по телефону, это было бы… Но ему нужно знать про Аманду.

— А твоя мама?

Он чуть помялся:

— Она умерла.

— Мои соболезнования. Может, родители друга Кейза могли бы сказать? — предложила я. — Как думаешь, они смогут забрать его из лагеря?

— Возможно, — тихо пробормотал Зак. — Если честно, то я не особо с ними знаком. Друга вроде зовут Билли.

— Я могла бы позвонить в лагерь и узнать, — предложила я. — Уверена, у них есть контакты родителей Билли.

— Это было бы классно! Спасибо! — сказал Зак. — Но я даже не знаю названия лагеря. Всем занималась Аманда. — Он помолчал немного. — Наверное, ты считаешь меня полным кретином, да? Но готов поклясться, ты тоже не мчишься каждый вечер домой, чтобы поставить на стол перед Ричардом горячий ужин.

Я рассмеялась чересчур громко.

— Нет. Но все семьи разные, — сказала я. Если уж речь о моем отношении к ситуации, а у меня, разумеется, сформировалось собственное отношение, то в моих глазах Зак не стал бы хуже, если бы у него была самая обычная семья при условии, что именно этого хотела и его жена. — У тебя дома где-то есть информация о лагере?

— Уверен, что есть. В гостиной есть маленький столик, где Аманда хранит все бумаги. Там должны лежать все документы и информация о лагере.

— У кого-то из соседей есть ключи от дома? — спросила я. — Это куда быстрее, чем если я буду рыться в конфискованных предметах в поисках твоего ключа.

— Запасной ключ лежит под кадкой с растением перед домом. Аманда хранила его там на случай всяких непредвиденных обстоятельств.

— Эээ… вы храните ключ от дома под горшком с растением перед входной дверью? — уточнила я. — В Нью-Йорке?!

— Ну, в свете произошедшего звучит очень глупо, — пробормотал Зак. — Если честно, то я никогда раньше об этом и не задумывался. Центр-Слоуп кажется таким безопасным местом.