Кот, который смотрел на звезды - Лилиан Браун

На следующий день после того, как газета напечатала историю про туриста, Квиллер отправился в центр города в редакцию «Всякой всячины», чтобы сдать статью для колонки

«Из-под пера Квилла» и сообщить о своём намерении уйти в отпуск. Он написал тысячу слов о Четвёртом июля[1] с точки зрения Бенджамина Франклина. (Как бы тому понравилось барбекю на заднем дворе и выпускницы средней школы в серебристых колготках?) Квиллер обнаружил, что кабинет главного редактора газеты украшен бумажными гирляндами и плакатом, на котором было намалевано:

С днём рождения, Джуниор! Поздравляем с шестнадцатилетием!

Джуниору Гудвинтеру было больше тридцати, но поджарая фигура и мальчишеские черты лица придавали ему вид вечного школьника.

— С шестнадцатилетием? — удивился Квиллер. — Тебе ни за что не дашь больше пятнадцати. — Опустившись в кресло, он опёрся правым локтем о левое колено. — Кофе ещё остался?

Джуниор крутанулся на вертящемся кресле и налил гостю полную кружку.

— Квилл, ты читал статью про туриста? Учительница из Содаст-Сити позвонила в редакцию и устроила нам разнос за то, что не отредактировали рассказ рыбака. Мы дословно напечатали всё, что он сказал. У Джил записано на пленке.

— Не обращай внимания, эта учительница — с причудами, — отозвался Квиллер. — Ничего страшного, если монотонность правильного английского разбавили капелькой живого местного говора.

— Согласен с тобой, — сказал Джуниор. — А потом позвонил какой-то тип и пожаловался, что в статье жена Хоули говорит лучше, чем муж. Он назвал это дискриминацией по половому признаку.

— Я видел их обоих! Именно так они, чёрт возьми, и говорят! Как я рад, что не сижу на твоём месте, Джуниор.

— Учительница из Содаст-Сити призывает нас печатать статьи о чистоте речи, вместо того чтобы «тратить столько места на спорт».

— Никто эти статьи читать не будет.

— Получилась бы пустая болтовня, вроде писаний Энн Ландерс…[2] Кстати, что ты делаешь четвёртого?

— Уезжаю на месяц на побережье.

— Кошек берёшь?

— Конечно! Там для них рай! Затянутая сеткой веранда — их седьмое небо! Я отправляюсь туда ради мира и покоя. Они — ради звуков и зрелищ: кричат чайки, пищат птицы-перевозчики, каркают вороны, шуршат бурундуки! И всё движется: птицы, бабочки, кузнечики, трава на берегу, волны в озере…

— Звучит очень привлекательно, — проговорил Джуниор. — А что ты там будешь делать?

— Читать, бездельничать, кататься на велосипеде, бродить по берегу…

— Ты сможешь присылать оттуда рукописи?

— Что?!

— У кого-нибудь там наверняка есть факс, ты сможешь им воспользоваться.

— Ты, кажется, забыл, что я отправляюсь отдыхать. Бог знает сколько времени у меня не было отпуска.

— Но ты ведь понимаешь, что, если в газете не появится твоя колонка, читателей хватит удар… Ты сам хвастался, что можешь писать одной левой, привязав правую за спину.

— Ладно… Скажи спасибо, что сегодня твой день рождения.

— Ты читал заметку Джил о новом ресторане?

— Да, и надеюсь побывать там. И в новом летнем театре тоже.

— Открытие в пятницу, — сказал Джуниор. — Не хочешь ли написать рецензию на спектакль? — Он заметил на лице Квиллера кислую гримасу. — Знаю-знаю, твой отпуск, но ты же писатель, а писатель пишет, как другие люди дышат. Что скажешь, Квилл? Ты способен написать рецензию с завязанными глазами.

— Ладно… Подумаю.

Перед тем как уйти, Квиллер заглянул в кабинет издателя. Они с Арчи Райкером дружили с самого детства и вместе работали в Центре. Оба вполне приспособились к жизни в глубинке, а Арчи даже женился на местной жительнице. Его румяная от природы физиономия лучилась довольством зрелых лет, а слегка выступавшее некогда брюшко ещё больше округлилось. Милдред Райкер вела во «Всякой всячине» кулинарную колонку.

— Вы уже переехали на озеро? — спросил Квиллер.

— Конечно! Теперь много времени уходит на дорогу, но оно того стоит. Какой там бодрящий воздух!

«И пьянящий, — подумал Квиллер, — у всех местных крыша едет, а те, кто приезжает на лето, тоже вскоре съезжают с катушек». Но вслух сказал:

— Я забираю кошек и во второй половине дня перебираюсь туда. Полли уехала на целый месяц.

У Райкера была Милдред, у Квиллера — Полли Дункан. Полли заведовала местной библиотекой, и возможность их брака широко обсуждалась пикакским обществом. Однако оба предпочитали жить по отдельности, тем более что их кошки терпеть друг друга не могли.

— Почему бы тебе не зайти к нам пообедать? Будут Комптоны… Милдред приготовит свои знаменитые свиные отбивные с печёными яблоками.

— В котором часу?

— Около семи… А что ты думаешь про таинственную историю в Фишпорте? До тебя дошли слухи о Хоули?

— Да, но я не считаю нужным их комментировать.

— Лично я думаю, — произнёс Райкер, — что всё это рекламный трюк, к которому прибегла Торговая палата, чтобы заманить в наши края побольше туристов.

Квиллер не мог уехать из делового центра, не заглянув в букинистический магазин. Он собирал старые книги, подобно тому как люди его достатка собирают картины. В настоящее время Квиллера интересовал Марк Твен. После яркого солнца в темноте лавки почти ничего не было видно. На столе что-то шевелилось; это Уинстон, дымчатый пушистый кот, водил хвостом по биографиям. Из задней комнаты доносились какие-то звуки и запах жарящегося бекона: Эддингтон Смит готовил себе ланч.

Звякнул колокольчик над дверью, и седой книготорговец торопливо вышел навстречу покупателю.

— Мистер К.! Я отыскал для вас ещё три книги, все в приличных переплётах: «Янки при дворе короля Артура», «Рассказ лошади» и «Знаменитая скачущая лягушка из Калавераса». Отец рассказывал мне, что Марк Твен когда-то выступал здесь с докладом и его книги были у нас популярны. На каждой распродаже имущества выплывают две-три.

— Отлично, Эд, присматривайте то, что мне нужно. Я уезжаю на несколько недель в отпуск.

— У вас есть что читать? Я знаю, вам нравится Томас Харди, а я как раз нашёл «Вдали от безумной толпы» в кожаном переплёте. Отец часто употреблял это выражение, я и не подозревал, что оно заимствовано у Томаса Харди.

— Или у Томаса Грея[3], - поправил старика Квиллер. — Первым его употребил Грей — в «Элегии, написанной на сельском кладбище».

— Не знал, — проговорил Эддингтон, который всегда был рад узнать что-нибудь новое. — Я расскажу об этом сегодня отцу, когда буду с ним беседовать. — Поймав вопросительный взгляд Квиллера, он добавил: — Я беседую с ним каждый вечер, рассказываю всё, что случилось за день.

— Когда умер ваш отец? — спросил Квиллер.

— В следующем месяце исполняется четырнадцать лет. Мирно скончался во сне… Мы вместе занимались книготорговлей почти сорок лет.

— Вам повезло.

Квиллер своего отца не знал.

Он купил томик Томаса Харди и ещё несколько книг и уже покидал магазин, когда букинист окликнул его:

— Где вы собираетесь отдыхать, мистер К.?

— В Мусвилле.

— Славное место. Увидите там летающие тарелки.

Квиллера от подобного предположения передернуло, но он ответил вежливым «возможно». И он, и Арчи Райкер, два профессиональных скептика, издевались над слухами о НЛО в Мусвилле. Торговая палата, напротив, поощряла их в надежде, что какой-нибудь невероятный случай сделает Мусвилл «северным Розуэллом»[4]. Туристы приходили в возбуждение от перспективы увидеть инопланетян. Дружелюбно настроенные местные жители называли их пришельцами, а прочие возлагали на них вину за плохую погоду и появление клещей. К своему ужасу, Квиллер обнаружил, что многие верят в инопланетное происхождение НЛО — и среди них жена Райкера, школьный инспектор и умудрённая, несмотря на юный возраст, наследница из Чикаго. Впрочем, возможно, они были не совсем искренни и просто поддерживали местную традицию, подобно тому как взрослые делают вид, будто верят в Деда Мороза.

Последнюю остановку Квиллер сделал в дизайнерской студии Аманды, где встретил только что вернувшуюся из отпуска Фрэн Броуди, помощницу хозяйки. Фрэн была одной из самых привлекательных и талантливых молодых женщин Пикакса, а теперь к этому добавился заграничный шик.

— Нет смысла спрашивать, хорошо ли ты провела время, — приветствовал её Квиллер. — Радость так и струится из твоих глаз.

— Это было сказочно! — воскликнула Фрэн, встряхнув волосами цвета спелой ржи. — Ты бывал когда-нибудь в Италии?

— Только в качестве иностранного корреспондента.

— Ты просто обязан съездить туда в отпуск и взять с собой Полли! Города! Пейзажи! Искусство! Пища! Люди! — Она закатила глаза. Можно было догадаться, что, говоря о людях, Фрэн многое опускает. — Садись, Квилл, нам нужно кое-что обсудить.