Дневник падшего Ангела - З. Сергеева-Говорухина

планы.

Я не успела произнести и звука, как в грудь что-то врезалось и все внутри обожгло. Толчок был такой силы, что меня отшвырнуло назад и впечатало спиной в дверь…

Говорят, после смерти мозг человека живёт ещё несколько минут. Мой точно отработал эти последние минуты на все сто процентов, потому что всё, что я видела, помню очень чётко.

Человек снял маску. Лысая голова афроамериканца с глубокими складками на лбу, широким носом и глазами на выкате мне не понравилась. Хотя на убийцу он не был похож. Черные круги под глазами, дешёвая, местами засаленная одежда и общая неухоженность выдавали в нём работягу. Я хорошо запомнила его взгляд, полный сожаления, который он мельком бросил в мою сторону. Он вынул из протёртых и немного висевших на его худой фигуре джинс дешёвый телефон и нажал пару клавиш:

— Забери меня, я сделал, как договаривались.

Через мгновенье в комнате появился мужчина с огромными крыльями, в дорогом темно-синем костюме. Не была бы мёртвой, подумала бы, что спятила. Как же он был прекрасен! Высокий, подтянутый, коротко стриженный брюнет. Перья его шикарных крыльев лоснились в лучах солнца, переливались всеми оттенками глубокого чёрного.

— Я всё сделал, согласно уговору, демон. Теперь твоя очередь! — нервно воскликнул человек, размахивая пистолетом и кивая в мою сторону.

Красавец-демон сложил крылья и подошёл ко мне. Он не обращал внимания на нервного убийцу, склонился и провёл рукой по моим русым волосам.

— Хороший демон получится, красивый, — приятно улыбнувшись, заглянул в мои широко распахнутые зелёные глаза и положил руку на мой лоб.

От его касания исходило уютное, почти родное тепло.

— Абрахам! — раздалось из-за спины демона. — Нарушение протокола! Это — жертва, и ты не можешь её забрать! Теперь она наша, — грозно вмешалась сгорбившаяся старушка в серой до пят рясе, появившаяся непонятно откуда за спиной демона.

— Какая, к чёрту, жертва!? — процедил демон и яростно взглянул на моего убийцу.

— Она сама попросила не убивать мальчишку. Да и он почти такого же возраста, как моя бедная Сюзи! Ты сказал — нужна смерть! Ты получил! К тому же красотку! Ты обещал помочь моей Сюзи! Помоги! Молю! — человек упал на колени и пополз к демону.

— А ты у Ангела попроси, пусть он поможет, — огрызнулся Абрахам, вперив яростный взгляд в лицо старушки: — Это же ваша работа! Помогать.

— Пути Господни неисповедимы. Забрал, значит, так надо. Ему виднее, — прошамкала старуха, не глядя на мою убийцу, и положила руку туда, где минуту назад лежала рука демона.

— Но она жива! Но больна сильно, помогите ей! Молю! — афроамериканец полз к Ангелу.

— Молись, и молитвы твои будут услышаны, — отрешённо проговорила женщина, пуская в мою голову тепло, правда, не такое приятное, как шло от Абрахама.

— Как зовут её? — спросил у Ангела, смотря на меня.

— Ангелина, — медленно произнесла женщина и…

Что было дальше — сказать невозможно. Мой мозг добросовестно отработал шесть минут.

И умер.

Начало октября, 2015 г.

Приходила я в себя сложно, долго и тяжело. Чёрт подери, да кого я обманываю? Это было ужасно! Я очутилась в небольшой комнате с мизерным по размеру окном и крайне скудной обстановкой — здесь была лишь узкая, неудобная, жёсткая кровать. После номера в пятизвёздочном отеле мне было с чем сравнить. Оглядев себя, обрадовалась, что не голая. В чём была утром — в джинсах, джинсовой рубашке без рукавов, но уже с кровавой дырой в районе грудной клетки и любимых туфлях Jimmy Choo — в том и осталась. Поднялась, покрутила головой, оглядывая комнату. Разглядеть в небольшое окно ничего, кроме синего неба, не удалось. Подёргав за ручку двери, которая оказалась плотно запертой, походила из угла в угол и, наконец, намаявшись, залезла на кровать с ногами. Не знаю, сколько я сидела в этой конуре с запертой дверью, но, наконец, пришла другая сморщенная старушка в темной-серой рясе.

— Пойдём, — поманила меня трясущимся пальцем и засеменила по пустым узким коридорам.

— Я мертва?

— Да.

После такого лаконичного ответа спрашивать больше ничего не хотелось, и я уныло плелась за старухой, цокая каблуками по каменному полу, уперев в него взгляд. Слезы лились сплошным потоком — я оплакивала свою короткую жизнь и не представляла, что будет с мамой и братом, когда они найдут меня мёртвой. И как я буду теперь без них.

Проревев ещё три длинных коридора, меня осенила мысль: «Если меня сюда притащили, значит, ещё не конец! Значит, жизнь после смерти всё же существует! Так что хватит ныть, Шевцова!». Я немного приободрилась.

Женщина привела меня в комнату ненамного больше моей коморки, и убранство в ней было тоже очень простым, хотя и не таким скудным: письменный стол, два высоких стула и множество стеллажей с книгами и папками. Владельцу этой комнаты совсем не повезло — окна тут не было, даже мизерного.

Грозная с виду старушка молча указала мне рукой на стул перед столом, и я, решив не ждать приглашения дважды, поблагодарила и села.

— Здравствуй, Ангелина. Меня зовут Каздоя, я — Иерарх-распределитель.

«Ну и имечко! А я ещё претензии маме за своё предъявляла».

Старуха взяла папку, лежавшую сверху стопки — видимо, готовилась к встрече, открыла её и, глядя на меня в упор, начала вещать монотонным лекторским голосом:

— Мы изучили твоё дело, Ангелина. Безусловно, то, что ты попала к нам — чистая случайность… — скривив недовольную мину, Иерарх с водянистыми глазами и жидкими волосами мышиного цвета, стянутыми в пучок на затылке продолжила: — Если бы не демон и не твоя жертва… Изучив твои прижизненные поступки, а также рассмотрев все твои помыслы, включая тайные… — зачем-то выделила она, приподняв брови и многозначительно на меня взглянув, — …мы решили дать тебе шанс попасть в ряды служителей Господа, а именно — Ангелов.

— Так верните обратно, раз случайность, — выпалила я, перебив Иерарха.

Но Каздоя, раздражённо подняв руку и призывая к тишине, дала понять, что моё мнение тут никого не интересует.

— Пока мы не приняли окончательное решение… оно будет принято возможно завтра… дабы не тратить время понапрасну, выдаём тебе для изучения вот это.

Она подставила ладонь, будто ждала с неба манну небесную. И на ней вдруг появился увесистый старинный фолиант в коричневом кожаном переплёте с золотым потёртым корешком.

«Ангельские каноны», — с трудом прочла я излишне витиеватые буквы.

Иерарх поднялась, давая понять, что аудиенция окончена. Сопровождавшая меня старушка молча поманила за собой, и я, прихватив со стола каноны, попрощалась с Каздоей, поджавшей губы в тонкую нить и сухо кивнувшей в ответ.

Книга