Персиковый мед Матильды - Анна Данилова

– Кто?! – Кристине вдруг стало холодно. Словно это с нее сняли платье и оставили ее в лесу – одну, ночью. Почему ночью?

– Наша Мати. Думаю, ее тело там… в лесу. Там, среди хвойных иголок, я увидел и это…

На экране появился еще один снимок. Женская туфля светло-розового цвета. Это была туфля Мати. Она любила надевать их именно с этим красивым, правда, немного легкомысленным (как и сама Мати) платьем. Значит, она вышла из леса босая?

– Йохан, мне страшно… Какие ужасные находки! Но, может, все не так, как ты думаешь? И она жива? – Глаза Кристины наполнились слезами. – Йохан! Мы с тобой знаем, Мати часто бывала в этом лесу… не одна. Зачем ее было кому-то убивать? Она и так никому не отказывала. Какой в этом смысл?

– Какой-нибудь психопат. Некрофил… Идиот, понимашь, мама?! Вокруг полно больных людей!

– Что ты решил?

– Я и позвал тебя, чтобы поговорить. Спросить тебя. Пойми, мы Мати уже ничем не поможем. Она наверняка мертва. Другой вопрос – ты. Мне важно, чтобы ты сама приняла решение: обращаться в полицию или нет? Ты должна понимать, что если мы обратимся в полицию и они обнаружат труп Мати в лесу, то нам с тобой придется ее опознавать. Это тяжелое испытание. Я ужасно боюсь за тебя. Ты и так держишься с трудом. Я же знаю, как ты больна. К тебе аппетит вернулся лишь недавно. Ты похудела. Такой стресс может только навредить тебе. Еще раз повторю – Мати-то мы все равно уже ничем не поможем. Но, с другой стороны, а вдруг ты успокоишься, когда полиция найдет преступника, того, кто ее убил? Как именно, ты считаешь, нам надо поступить?

– Йохан… А ты думаешь, мне будет легче, если я буду знать, что моя дочь лежит под землей, в лесу, зарытая, как собака? А убийца гуляет на свободе, пьет пиво и готовит новое убийство?

Она сказала это так твердо, что Йохан покачал головой. Он не ожидал от матери такого адекватного понимания ситуации, такой трезвости ума и выдержки.

– Мама, нам стоит сделать всего лишь один звонок, и все завертится. В лес приедут полицейские с экспертами. Ты все правильно говоришь, ты умная и все понимаешь, но твое здоровье… Это будет шок, стресс. А ты у меня одна.

– Не переживай за меня. К тому же может оказаться, что в лесу нет нашей Мати. Что она просто провела там весело время и нагишом отправилась с каким-нибудь водителем в отель. Может, этот мужчина дал ей свою рубашку и штаны? Мати сколько раз возвращалась домой под утро, разве мы видели, в чем она приходила?

– Но зачем было оставлять свое любимое платье в лесу?

– Выпили много. Вот и все.

Ей было неприятно говорить об этом, тем более что, произнося подобные вещи, она представляла себе пьяненькую Мати, растрепанную, с хвойными иголками в волосах и с блуждающей улыбкой, раздетую, розовую, с полными грудями, торчащими в разные стороны, и округлым животиком. Она была создана для материнства, для семьи.

– Я не знаю… – вдруг произнесла Кристина упавшим голосом и расплакалась. – Не знаю!

– Там пятна на платье, видишь? Мне показалось, что это кровь. Конечно, прошло много времени – дожди, снег, грязь. Хотя, может, это пятна от оранжевой коры? Не знаю. Марта говорит, что не надо ворошить прошлое.

– Она так сказала?

– Она тоже, как и я, боится за тебя.

– Я хочу увидеть это место, – немного успокоившись, произнесла Кристина. – Не сегодня, конечно.

– Так я и думал, – Йохан обнял мать и поцеловал. – Какие же у тебя соленые слезы, мама…

2. Москва

Елена Николаева, услышав звонок, очнулась от размышлений и поднялась с кресла, где сидела все время, которое понадобилось Ольге для того, чтобы добраться сюда из Замоскворечья. Елена и Ольга были близкими подругами, много времени проводили вместе, несмотря на то, что муж Елены, Борис, считал, что замужней женщине надо бы побольше времени уделять мужу, семье. Это Ольга живет одна, и у нее только одна забота – встречаться с приятельницами и бездельничать. А Лена, вместо того чтобы ходить с Ольгой по магазинам и кафе, могла бы заняться, скажем, вопросами ремонта или нанять садовника, чтобы тот посадил на даче клубнику и помидоры. Но все эти упреки были несерьезными, они оба знали это, и Лена воспринимала их с легкостью, нисколько не обижаясь и не обращая на них никакого внимания. Все это были только слова, и Лена знала: Борис, случись что с Олей, всегда поможет ей и связями, и деньгами. Он и сам не заметил, что Ольга стала словно частью их семьи, их жизни.

Особенно часто подруги виделись, когда в семье Николаевых происходило что-то важное, такое, что требовало срочного обсуждения. Все эти события являлись этапами жизни семьи, и так уж сложилось, что именно Ольга была свидетельницей того, что случалось с Леной и ее семьей со дня свадьбы. Сложные поначалу отношения между Леной и Борисом, небывалый карьерный взлет Бориса, беременность Лены, рождение Кати, покупка загородного дома, затем – квартиры на Чистых Прудах, болезни Лены и Кати, измена Бориса, ссора Лены с Борисом, начало бракоразводного процесса, затем примирение супругов, первые ошибки юной Кати, ее первый возлюбленный – ровесник родителей, учитель истории Лев Иосифович, как следствие – ранняя беременность Кати и аборт, болезнь Кати, ее встреча с Сашей – всё, всё знала Оля.

Лена открыла дверь и впустила подругу. Они обнялись, как очень близкие люди.

– Тебе кофе или чаю?

– Кофе.

Ольга, привлекательного вида кареглазая блондинка с пышными формами и нежным лицом, нахмурила брови, глядя на Лену, свою противоположность – белокожую брюнетку с пухлыми красными губами и ярко-голубыми глазами.

– У тебя снова неважный вид. Не спала? Все о Кате думала?

– Думала.

– Опять чувство вины?

– Да, – Лена опустила голову. На эту тему было сказано слишком много, но тем не менее ей постоянно требовались советы или просто участие Ольги, ее желание выслушать Лену в очередной раз, посочувствовать и, главное, чтобы Оля произнесла те слова, которые Лена хотела бы услышать: что Лена ни в чем не виновата и все, что произошло с ее дочерью, – течение самой жизни, и в данной ситуации ничего от Лены не зависело. Больше того: замужество Кати было единственно верным решением.

– Послушай, подруга. – Ольга прошла за Леной в кухню, села на свое любимое место возле окна, придвинула большую хрустальную пепельницу: – Ты знаешь, в моей жизни было тоже много разного. И мне пришлось обращаться к психологам. Так вот, повторяю снова и снова: чувство вины – самое худшее, что может случиться в твоей ситуации. Тебе следует избавиться от него во что бы то ни стало. Чувство вины губит человека, превращает его в раба собственной глупости. Перед кем ты виновата? Уж не перед своей ли дочерью?

– Тебе с молоком или без? – упавшим голосом спросила Лена, разливая по чашкам кофе.

– С молоком, ты же знаешь. И сахара – одну ложку.

– Да, перед дочерью.

– А разве не твоя дочка Катя, еще учась в школе, связалась с этим самым… Львом Иосифовичем, чтоб ему пусто было? Разве это не она виновата в том, что скрыла от тебя эту связь, что она, еще школьница, позволила себе? Что перешагнула ту грань, за которой…

– Оля, все так. Да, она скрыла от меня, что у нее роман с учителем истории. Но ты же знаешь, какая Катя впечатлительная девочка. Она встречалась с Львом Иосифовичем потому, что была страстно влюблена. Мы с тобой уже это обсуждали. В ее тогдашнем возрасте чувства наиболее яркие, свежие. И наслаждение, которое она получала, встречаясь с этим мужчиной, вернее, память об этом наслаждении останется с нею на всю жизнь. Она была счастлива, а за счастье, как тебе известно, надо платить. Согласись, она расплатилась сполна. Я же заставила ее сделать аборт. И неизвестно еще, чем все это кончится.

– Она, слава богу, забеременела, так что бесплодием тут и не пахнет. Значит, так, подружка. Давай начнем рассуждать с самого начала, и тогда, быть может, ты поймешь: твоей вины в том, что твоя дочка вышла замуж, можно сказать, за первого встречного, нет.

– Хорошо. Только постарайся не сделать мне очень больно.

– Уж лучше сначала сделать больно, чтобы помочь тебе понять главное – ты ни в чем не виновата. Значит, так. Твоя дочь стала любовницей сорокалетнего мужика. Забеременела от него. Испугалась и рассказала тебе об этом, не зная, что ей делать. Эта свинья, этот учитель, хоть и предложил жениться на ней, но всем, по-моему, было ясно, что их отношения ни к чему хорошему не приведут. Да и рожать Кате, десятикласснице, тоже было ни к чему, ей требовалось школу закончить, прийти в себя. Думаю, внушение, которое вы с Борисом ей сделали, после чего она и сама пришла к выводу, что Лев Иосифович ей не пара, оказалось полезным. Она разорвала отношения с ним, перешла в другую школу, сделала аборт, и на этом история закончилась.

– Закончилась? – Лена уронила ложку с сахаром и посмотрела на Ольгу широко раскрытыми глазами. – Оля!

– Ну, наступила депрессия. Да, ей пришлось несладко. Но для ее возраста она еще легко отделалась. Полежала пару недель в нервной клинике, потом пошла на поправку. Вы, как родители, сделали для нее все возможное, чтобы она окончательно выздоровела, вернулась к занятиям, закончила наконец школу. Итак, это тяжелое испытание вы выдержали. Все трое. Теперь что?