Ученица Хозяина Топи - Александра Каплунова

смерти встанешь, обратися вовнутрь себя. Помни, Весенья, сила твоя велика…»

Эхо ее голоса звучало сейчас так звонко, что казалось рядом стояла родная.

Замерла Весенья, через силу отринув страх жгучий. Заглянула в себя, как бабуля говаривала, прислушиваясь, да выискивая внутри тот самый источник.

Почувствовала. Да только обращаться с ним не умела. Полон он был силы, что бурлила сейчас, крутилась в тугие спирали, рвалась наружу, не желая гибнуть вместе с владелицей. Обмякла Веша, уступая той силе, вот тогда то и хлынуло через край. Энергия живая, да необузданная, дикая, стремительная и стирающая все границы кругом. Взвилось болото, разбрызгивая черную кашу. Завизжала болотница, разжимая пальцы, да отлетая от несостоявшегося своего обеда, что тот нашкодивший кот от удара сапога.

— Паскуда! — прокричала ведунья вслед улепётывающей болотнице, отплевываясь от болотной жижи. Выкарабкалась на сушу, пока чавкающая чернота снова не потянула ко дну. Перемазанными пальцами попыталась хоть как-то очистить лицо, да только сильнее грязью замаралась.

— Вот будь после такого отзывчивой. Тьфу! — волосы медвяные, все промокшие, налипли путаными прядями к шее и плечам. Платье тоже неприятно теперь холодило тело. Оглядела себя Весенья, да расстроенно простонала, словно и сама какой нечистью была, птицы и те поспешили подальше упорхнуть.

— Вот как теперь в таком виде к Хозяину заявиться?

Подумалось даже вернуться к деревеньке, да в баньку к кому напроситься. Но солнышко уже к западу клонилось, совсем, почитай, времени малеха осталось. Покачала головой. Нет уж, не станет она отступаться от задуманного.

Кое-как обтерлась сухой травой, подобрала свою торбу, палку, да поспешила вернуться на тропу, обещаясь самой себе более ни на кого не оборачиваться.

И то ли болотница уже всем о своей встрече растрепала, то ли просто повезло Весенье, да только даже огни болотные не совались к ней более. Так и дошла до самой топи…

Здесь же, среди небольшого топкого озерца на островке высилась башня из чёрного камня. Высокая, крепкая, с зубцами на самом верху, разглядеть который можно было лишь голову задрав. Замшелая от основания до первых окон, она была велика. Пожалуй, объять ее могли не меньше сотни человек, и то если на вытянутых руках друг от друга встанут.

Через озерцо от тропы, на которой стояла Веська, тянулись мостки, по ним и пошла к тяжёлым двустворчатым дверям.

Не горел в окнах свет, не слышалось ни шороха, ни стука изнутри.

Жил Хозяин один, и подумалось Весенье, как же он один может этакую башню то содержать. Тут чтобы одни только полы намыть не один день уйдет. Этажей, говорят, там великое множество.

Приблизившись к дверям, постучалась. Большой навесной замок-колотушка когда-то медный, был весь закисший, да заржавленный.

«Вот уж хозяйственный, кто же дверь входную в таком виде держит,» — бурчала Веша в мыслях. Сама она девицей была домовитой, всегда за порядок, да чистоту радела. Когда в доме порядок, тогда и в голове все по полочкам, так бабуся говаривала…

Сами двери, некогда украшенные красивой росписью, теперича лишь облезлой своей сутью гостей встречали.

Стук молоточка утонул где-то в недрах башни. Ответа не последовало.

Поджав губы, Весенья постучала еще раз. И еще. И снова. Пока не стало ясно, что никто ее встречать не собирается.

Потянула на себя дверь.

— Хозяин? — Пролепетала в темноту. Показалось, что дохнуло из башни смердящим дыханием. Пробежались от затылка вниз мурашки. Но отступать Весенья была не привычна. — Есть кто дома-то? — Просунула голову внутрь, прислушиваясь и тут же поморщилась. Пахло преотвратно. — Я вхожу!

Заявила решительно и зашла. Дверь захлопнулась за спиной, чуть подтолкнув под пятую точку, хорошо успела руку со створки убрать.

Весенья оказалась в темноте, сжалась вся, теребя в пальцах дерево посоха. Попробовала снова позвать хозяина, но тьма не отзывалась. Пол под ногами был каменный, под подошвами что-то похрустывало, то ли ветки какие, то ли листва, в потемках не разглядишь.

— Святъ, — произнесла едва слышно, и тут же над правым плечом повис шарик золотистого света. Пожалуй, вызов светляка был одной из тех малостей, что сумела Веша сама освоить.

Поморщилась… Да, не так себе Весенья представляла чертоги ведуна всесильного. Бардак и разруха воцарились здесь во всей своей красе. Перед ней находился круглый прихожий зал, справа и слева в стенах множество дверей, а напротив — проход с лестницей, уходящей вверх. Почти весь пол был завален каким-то мусором и хламом. Старые стулья, покосившаяся тумба, добротная когда-то с красивым резным узором, на гнутых ножках, сейчас она стояла наперекос, раззявив пасть открытых настеж дверок. Заваленные стеллажи, где-то на полках книги, где-то вещи, где-то сами полки обрушились и свалилось с них все, что когда-то было сложено.

Нахмурилась Весенья. Да, работы здесь будет не мало. О том, чтобы жить в таком вот запущении и не думалось, а что не оставят ее тут сама себе думать запрещала.

— Есть кто дома? — голос девичий разнесся эхом. Пусто. Никто не откликнулся.

Показалось только Веше, что башня чуть вздрогнула. Словно сама просыпаясь. Зашуршало сквозняком, качнулась немного дверь слева, вторая по счету, да отворилась со скрипом.

По полу взметнулось, да тут же осело застарелой пылью. В носу засвербило, и Веська, не сдержавшись, чихнула.

Ну да делать нечего. Коли дверь открылась, чтоб в нее не пойти? Так рассудила девица, да двинулась дальше, обходя разбросанное, недовольно головой качая, на такой беспорядок глядючи.

За дверью оказалась… кухня?

— Мать честная… — Торбу даже из рук выпустила.

Огромный стол, посреди помещения стоявший, был весь грязной посудой завален. Где-то даже с остатками еды, свежей и едва узнаваемой, покрытой корочкой синюшной плесени. Добротная столешница едва виднелась под слоем тарелок, мисок, бутылок и кружек. Весенья даже рот ладонью зажала, чтобы не завопить от такого бесчинства. Не любила Вешка бардака, но это… Это и бардаком то было назвать сложно.

— Свинство… Какое же свинство.

В распахнутых шкафчиках картина оказалась не лучше. Множество разных припасов распиханы черте как, разве что не насильно всунуто.

— А, нет, насильно тоже, хорошо, коли ногами не заталкивали…

Там горшочки с крупами опрокинуты, здесь банка с медом подтреснула и содержимое ее течет прямиком на мешочки с сухими листьями смородины… А сколько на столешницах грязной посуды…

— Ну ладно, — протянула Веша, — ла-а-адненько…

Вернулась в прежний зал и вот интересно… Прохода к лестнице, словно и не бывало. Удивленно поводив ладонью по каменной кладке, где прежде лестница значилась, Весенья задумчиво вздохнула. Попробовала и другие двери, но те оказались заперты. Посему пришлось воротиться в заваленную посудой кухню.

В дальней части ее обнаружилась небольшая комнатушка,