Она Была Красива - Виктор Дан

– Не обманывай себя. Если хочешь, могу тебя посвятить в технологию подготовки и проведения липовых тендеров. Нам известны все приемы и методы, которые используются для того, чтобы тендер выиграла или не выиграла нужная фирма.

– Так почему вы их не схватите за руки?

– Кто это «вы»? Прокуратура?

– А кто же еще следит за законностью.

– Во-первых, очень трудно доказать умысел. Во-вторых, наши доказательства должен принять суд. В-третьих, есть такие древние слова: коррупция, кумовство, круговая порука.

– Не знаю, может он не лучший ученый, но он похвалил мой бизнес-план и предложил мне поступить к нему на кафедру в заочную аспирантуру. Он сейчас пишет докторскую диссертацию и ему нужны аспиранты.

– Составление бизнес-плана это не наука, а рутина, если известны исходные данные. Наука в этом деле – это методы прогнозирования сбыта и оптимизации бизнес-плана с выходом на компьютерные алгоритмы. Видел твои учебники и конспекты. Я достаточно убил времени на математику, чтобы оценить ситуацию. Тебе придется много работать.

– Ты считаешь меня дурой? Ты думаешь, я не потяну аспирантуру?

– Глупости! Моя жена не может быть дурой. Ты очень способная, но тебе предстоит пройти большой путь, чтобы сделать диссертацию, за которую будет не стыдно. Есть еще одно соображение. Он мог бы набрать к себе в аспирантуру честолюбивых и вполне неглупых девочек в городе. Думаю, Коваленко знает, кто твой муж. Он знает, что через год Сафонов уйдет на пенсию и у меня много шансов стать районным прокурором. Но даже это не спасет тебя от беззастенчивой эксплуатации. В ближайшие годы ты будешь работать не на свою кандидатскую, а на его докторскую.

– Насколько я знаю, это обычное дело в нашей науке.

– Допустим, так всегда бывает, безотносительно Коваленко или другой более квалифицированный ученый будет руководить твоей аспирантурой. Давай заглянем в будущее. Через четыре или пять лет напряженного труда ты защищаешь диссертацию и получаешь диплом кандидата экономических наук. Что это тебе дает в твоей агрофирме? Копию диплома повесишь над своим рабочим столом? Или начнешь разговоры о переезде в город, чтобы перейти на преподавательскую работу? Предупреждаю сразу, я из родительского дома никуда не поеду. По крайней мере, пока жива бабушка.

– Ты мне запрещаешь заниматься наукой?

– Да ни в коем случае! Но я не позволю жертвовать интересами семьи. Мы и так долго откладывали вопрос о втором ребенке. А ведь еще должен быть и третий.

– Тебе хорошо говорить. Рожать ведь не тебе.

– У тебя в этом плане есть какие-либо проблемы? Беременность или кормление ребенка мешает учить английский или читать статьи по экономике?

– Ты думаешь так просто выкроить время?! То кухня, то теплица, то огород…

– Огород отменяется. Из кухни ты сама вытеснила бабушку. Пока бабушка Наталья в добром здравии, да и твоя мать могла бы помочь. Живем-то мы рядом, можно сказать в одном дворе. Пусть теплицей и огородом займутся твои родители. И доход себе оставят. Обойдемся. Основное мы уже имеем.

– Ты эгоист! – Анастасия ушла из-за стола, хоть к еде и не притронулась.

Когда Михаил убрал посуду и помыл тарелки, жена уже лежала в постели. Она спала или делала вид, что спит.

Рано утром Анастасия его не провожала. А он ее не поцеловал на прощание. Впервые за время их совместной жизни.

Михаил не признался Анастасии, что сам задумал написать книгу и уже год собирает материалы. Его занимала проблема работоспособности законодательства. В самом общем виде он формулировал задачу как проблему создания обратных связей. Если нарушение закона есть отклонение, то оно должно в системе управления государством вызывать цепную реакцию противодействия, которое имеет конечным результатом устранение нарушения и его экономических и прочих последствий. Он видел многочисленные дефекты механизма обратных связей в законодательной и исполнительной системах Украины. Анализу этих случайных или намеренно оставленных разрывов и нестыковок он и хотел посвятить свою книгу. Первая глава, где он анализирует причины развала советской политической системы, уже была вчерне написана. Методология, позаимствованная из работ Винера, Бира и Глушкова, позволила убедительно показать, что советское общество и экономика управлялась с грубейшими нарушениями принципов эффективного управления, выработанных тысячелетней практикой и наукой последних десятилетий. Лучшая в мире советская конституция не работала. Избирательная система, планирование, подбор кадров, стимулирование, собственно вся экономика и социальная сфера были лишены мало-мальски надежных механизмов обратных связей. Несмотря на многие и многочисленные жертвы, огромная махина государства, как корабль без руля, села на мель и в одночасье развалилась.

Михаил в своей книге подавал материал с точки зрения юриста, но не смог не затронуть вопросы политической экономии и социологии. Его беспокоила мысль, что написанное им неявно подталкивало читателя к выводу: верхушка партии с попустительства остальной ее части совершила грандиозное по историческим масштабам предательство интересов народа. Он боялся, что его книгу могут истолковать, как призыв к отказу от государственной самостоятельности Украины и возврату к прежней системе, чтобы дискредитировать его идеи по совершенствования законодательства и структуры органов управления нынешнего государства. Михаил не собирался поворачивать историю вспять, но слова «рыночная экономика и частная собственность» не являются магическим заклинанием. Есть Гондурас и Замбия, есть США и Швеция. Оптимальную законодательную систему и механизмы ее эффективного функционирования нужно создавать сознательно, а не тушить пожары забастовок, кризисов и новых революций.

Анастасия допытывалась, что он пишет по вечерам, а иногда и по ночам. Он отшучивался, что в рабочее время не справляется с бумажной лавиной. Если бы она знала правду, то ее упрек об эгоизме Михаила получил бы явный и весомый аргумент.

* * *

– Н-н-да! – возглас Карташова вернул Михаила к грубой реальности. – Она ела колбасу под красное вино, а на десерт была французская любовь.

– Нужно срочно отправить все содержимое желудка в лабораторию.

– Непременно. Наши умельцы установят даже, на каком мясокомбинате произведена колбаса, не говоря уже о личности ее партнера.

Карташов нажал на кнопку. Почти сразу появился знакомый служащий.

– Сдай это в лабораторию на анализ, – патологоанатом передал расчлененный желудок прямо в лотке. – Там кто-нибудь есть на дежурстве?

– Да все в полном составе, как по военной тревоге.

– Вот и чудесно. Тебе, Миша, сегодня скучать не дадут.

– Боюсь, мне долго будет не до скуки…

– Н-н-да! Двинулись дальше, то есть ниже.

– Не буду вам мешать. Хочу присесть на пару минут. Ноги затекли с непривычки. Лучше бегать, чем стоять.

– Это уж точно. Там в углу топчан. Можно даже прилечь.

Михаил отыскал топчан с изголовьем, застеленный до половины простыней, а в ногах медицинской клеенкой.

Однако долго сидеть не пришлось. Новый возглас Карташова заставил его вернуться к анатомическому столу.

– У этой девушки нечего будет хоронить. Все тело пойдет на препараты для лаборатории. Шучу, конечно! Посмотри! Она предположительно на третьем месяце беременности, кроме того, занималась любовью еще раз незадолго до смерти…

– Интересно, это были разные партнеры или один и тот же? Как быстро мне ответят на этот вопрос.

– Думаю, завтра. Труднее установить, кто это был или были.

– Проверим всех подозреваемых. Начнем, естественно с мужа…

– Что тебя интересует сегодня еще? – спросил Карташов.

– Посмотрите внутренние органы. Не было ли у нее какой-либо хронической болезни. Хотя в нашем случае значение может иметь только венерическая болезнь или СПИД. Тогда после заражения месть партнера – естественный мотив убийства.

– Препараты для анализов на СПИД и другие болезни уже подготовил. Что еще? – Карташов, не дожидаясь ответа, ловко снял медицинские перчатки и принялся мыть руки.

– В чем она была одета? Где ее одежда?

– В шкафу полиэтиленовый пакет. Сейчас покажу.

– Одежду также нужно передать экспертам и тщательно обследовать. Тот, кто ее душил, мог оставить следы. Свои волосы, эпителий, кровь, наконец. Что у нее под ногтями, проверили?

– Слыхал, что осмотрели в первый же день. Чисто. То есть ничего интересного. Подробности узнаешь в лаборатории.

Тем временем Карташов достал пакет с одеждой и разложил на пустом мраморном столе. Всего четыре предмета: изящные босоножки на высоком каблуке, трусики, короткая юбка из тончайшей кожи черного цвета и желтая трикотажная майка.