Она Была Красива - Виктор Дан

Поездка Анны закончилась успешно: к отчету прилагалась копия акта приемо-сдаточных испытаний. Вся продукция принята без рекламаций. В начале июня пришло письмо с извещением о разрыве договорных отношений.

Позвонили от Фесенко с информацией, что Олег Копылов для допроса доставлен.

* * *

Когда Михаил вошел в комнату, Копылов встретил его стоя. Олег был ростом почти вровень с Михаилом, только худой и слегка сутулый. А лицом – вылитая мать, волосы цвета воронова крыла. Красивый, с азиатскими четами. Однако нос тонкий и с горбинкой.

«Вежливый или робкий?», – задал себе вопрос Михаил.

– Следователь прокуратуры Михаил Егорович Гречка. Ваша мама просила городского прокурора, чтобы меня привлекли к расследованию убийства вашей жены…

– Я не убивал!

– Охотно поверю доказательствам, но пока их нет. Пока не известен настоящий убийца, вы остаетесь главным подозреваемым. С этим нужно смириться или снабдить нас фактами, которые помогут найти убийцу.

– Кажется, я уже все рассказал и не один раз.

– Так говорят все. Но в том случае, если не проигрывают лживую легенду, каждый раз всплывают все новые упущенные подробности. Таково свойство памяти.

– Готов повторить еще раз.

– Я читал ваши показания. Лучше задам вам вопросы, а вы на них искренне и максимально полно ответите.

– Задавайте! – Олег передернул плечами и изменил позу.

Михаил заметил, что Копылов в наручниках. Он вышел за дверь и попросил сопровождающего снять наручники.

– Спасибо! – поблагодарил Копылов, моргая своими темными глазами. Он заметно волновался в ожидании допроса нового следователя.

– Первый вопрос! Как вы объясните свою судимость. Обвинение будет ссылаться на вашу неуравновешенность и жестокость.

– Могу рассказать, как все было. Ваше дело верить или нет.

– Готов внимательно выслушать.

– Мой сын подрался с мальчиком из нашего дома. Они то дружат, а то дерутся. Обычное дело. Но мальчик на этот раз нажаловался родителям. Его отец отловил моего сына во дворе и начал запугивать. Сын утверждает, что даже дергал за ухо. Я пошел переговорить с этим тупым папашей, чтобы не вмешивался в отношения между детьми. Конечно, я всегда предупреждал сына, чтобы избегал драк, особенно с ребятами младшими по возрасту и более слабыми. Мужика того не было, открыла мне его беременная жена. Я попытался объяснить, зачем пришел. Но она подняла такой хай, что соседи начали выглядывать из-за дверей. Мне осталось уйти. А через три дня я получил повестку. Меня вызывал районный прокурор. Оказывается, я избил беременную женщину. Возможно, травмировал ребенка. Есть свидетельские показания соседок. Правда, только одна дала показания, что своими глазами видела, как я дважды ударил ногой в живот. Я недоумевал, зачем эта клевета. Но когда их адвокат предложил закрыть дело, если я уплачу 3000 долларов, мне стало ясно зачем. Я отказался. Несмотря на квалифицированную защиту, ходатайства коллективов, где я работал, мне все равно дали два года условно и заставили оплатить судебные издержки. Причем, в решении суда записали, что если после рождения ребенка будут обнаружены какие-либо дефекты, то мне придется сесть в тюрьму.

– Нечто подобное рассказала ваша мама.

– Конечно, нашлись люди, которые считают, что я мог сорвать зло на беззащитной женщине. Им легче затоптать невиновного, чем защитить. Только знали бы вы истцов. Это самая скандальная парочка в нашем доме. Непонятно, на какие доходы живут. Но все побоялись дать против них показания.

– Второй вопрос! Вы знали, что Анна ждет ребенка?

– Да!

– Подробнее!

– Она приехала из длительной командировки в конце апреля. Мы соскучились и потеряли бдительность. Когда стало ясно, что будет ребенок, мы даже обрадовались. Иначе она бы не решилась.

– А вы?

– Я всегда был «за», но мама резко возражала. А родители Анны предупредили, чтобы на них не рассчитывали.

– Вы сказали своей матери?

– Нет, все не мог решиться, пока оставалась возможность аборта. Но я был против аборта, а Анна колебалась.

– С каким настроением Анна вернулась из командировки? Ваша мама заметила в ней перемену.

– С хорошим настроением. Она там подработала денег. Заказчики заплатили за сверхурочные, так она сказала.

– Сколько, если не секрет?

– Секреты от следователя?! Полторы тысячи долларов. Правда, мы их быстро потратили. Сыну и мне обувь и зимние куртки. Себе она обновила гардероб основательно. Я не возражал, ведь это ее приработок.

– Нам директор говорил о технологических ноу-хау. В чем это выражалось, если не секрет.

– Этот секрет унесла в могилу Анна.

– Даже так?!

– Конечно, Николай Константинович хороший физик, однако его датчики очень капризны в регулировке. Анна много сил потратила и однажды случайно обнаружила ту последовательность подборки параметров схемы, которая дает нужный результат. С тех пор данную операцию выполняла только она. Просто Тураев без нее не мог обойтись. У других выход годного 5-10 процентов, а у нее 100.

– Как на это реагировал Тураев?

– Конечно, это его бесило, пока не смирился.

– Вы считаете, что смирился?

– Мы дружим семьями много лет.

– Тогда вы должны знать причину развода Тураевых.

– Нет даже догадок. Непонятно. Николай ссылается на ее помешательство. Водил по психиатрам. А она открыто говорила и говорит, что он импотент и ей опротивел. Все довольно неожиданно.

– Что вы можете сказать о новом муже Ирины Ивановны?

– Ничего, кроме того, что он алкоголик. Жена от него уехала лет пятнадцать назад. Жил холостяком. Ирина утверждает, что он давно объяснился ей в любви. И как только узнал о разводе, то сразу предложил ей переехать к нему. Что она и сделала.

– Зубенко, новый муж Ирины, имеет какое-либо отношение к фирме?

– Никакого! Но довольно часто приходил, зная, что в шкафу и холодильнике всегда есть спиртное. Особенно, когда отсутствовала Ирина. Откровенно побирался.

– Где он работает или работал?

– Сейчас не знаю, а когда-то был монтажником радиоаппаратуры на радиозаводе. Там и спился.

– Он мог в тот вечер прийти в офис?

– Мог, если знал, что там кто-либо есть.

– Вы не заметили признаков его посещения?

– Нет. Иначе я бы не стал…, – вдруг Олег замер на полуслове и переменился в лице.

– Что-нибудь случилось? Вам плохо!

– Нет. Я вдруг вспомнил, что при входе в офис сильно хлопнула входная дверь от сквозняка. Так бывает, когда открыт черный ход.

– Разве в офисе есть черный ход?

– Да. На кухне пробили дверь и сделали лестницу на противоположной стороне дома. Якобы по условиям пожарной безопасности.

– Когда это было?

– Еще пять лет назад. А вы разве не знали о существовании другого входа?

– Не знал. Я весьма поверхностно изучал место преступления, так как подключился к расследованию только на третий день.

Михаила охватила досада, что он умудрился не зайти на кухню, которая служила местом отдыха и приема пищи. Доверился Фесенко и его людям. Он решился задать еще один, последний вопрос.

– Вы знаете что-нибудь о посещении вашей фирмы китайским бизнесменом.

– Знаю! Присутствовал, когда он осматривал производство. Я неплохо знаю английский, поэтому помогал их переводчику, когда у того возникали проблемы с русским. Это касалось в основном специальной терминологии. Но этот узкоглазый не бизнесмен, а скорее радиофизик. Слишком много задавал специальных вопросов.

– Почему не последовало продолжение? Что по этому поводу сказала Анна?

– Они за нашу технологию предложили такие смешные деньги, что продолжения не было. Подробности знает Тураев. Скорее всего, они вынюхивали и, возможно, у них это получилось.

– Как и у российских.

Копылов напрягся.

– О российских ничего сказать не могу, с ними не общался.

– Вопросы пока исчерпаны.

Михаил позвал охранника и попросил вернуть Копыленко в камеру. А подследственному сказал:

– Олег, возвращайся в камеру и не волнуйся. Если ты не виновен, то тебе бояться нечего. Считай эти трудности своим вкладом в расследование.

– Это у вас такой юмор?!

– Без шуток!

– И долго мне еще париться?

– Дней десять не меньше, а потом выпустим тебя с подпиской о невыезде до суда

– Будет суд?!

– Только в том случае, если не найдем настоящего преступника. Но уверяю тебя, суд тебя оправдает.

– Наш суд оправдает? Самый короткий анекдот.

– У тебя есть адвокат?

– Назначили одного…

– Пусть он свяжется со мной дней через пять-шесть.

– Почему не сегодня?

– Буду очень занят. Впрочем, хоть и не должен тебе говорить, но скажу. Уезжаю в командировку, в Златоуст.