Пьесы - Николай Гуриевич Кулиш

хорошо сделал бы, потому жена, сынок, как коса: не отобьешь — не покосишь…

К о п ы с т к а. Вот смотри. Трах-тарарах! Резолюция принята!.. Слышал, дед, провокацию?

Д е д  Ю х ы м. Да я задремал немножко… Приснилось, будто бы я опять в солдатах, на Шипке. А есть, а курить — как, к примеру, теперь, да… Вижу — наш ротный папироску курит. Увидел меня, да и…

К о п ы с т к а. Закурите, дедушка Юхым!

Д е д  Ю х ы м (схватился за кисет). Рады стараться… Увидел, да как крикнет: здорово, молодец! Я так и вскочил. Смотрю, — а это ты…

Г а н н а. Ох уж мне это курево надоело! Даже окон не видать!

Д е д  Ю х ы м. Кури его, проклятое зелье, — оно богу не поклонилось. Говорят же люди, коли не брешут, что когда-то бог и святой Петр пришли на землю…

К о п ы с т к а. Тут вот монашки такого наговорили, что… Вот если бы дознаться сразу, когда они пришли?

Д е д  Ю х ы м. Кто?

К о п ы с т к а. Монашки…

Д е д  Ю х ы м. Да не монашки, а бог с Петром!.. И шли они степью. И все травы и цветы поклонились им низко, один табак не поклонился…

К о п ы с т к а (Ганне). Ты не видела их вчера?

Ганна молчала.

Д е д  Ю х ы м. Кого? Бога и Петра?

К о п ы с т к а. Да монашек!

Д е д  Ю х ы м. Да я тебе не про монашек, а про бога и Петра! Слушай! Один табак не поклонился. Тогда сказал бог: будешь ты, табак, отныне проклят, и будут тебя палить люди, пока свет…

К о п ы с т к а (задумавшись). Гм… Надо было молчать!

Д е д  Ю х ы м. Как — молчать?

К о п ы с т к а. Пусть бы они язычки свои поразвязали…

Д е д  Ю х ы м. Кто? Бог да Петр?

К о п ы с т к а. Да монашки, дед! Помолчать бы мне, говорю, да послушать, чего бы они наговорили…

Д е д  Ю х ы м. Да ты слушай! Бог табаку сказал…

К о п ы с т к а. Побегу! (Да и прочь из хаты.)

Д е д  Ю х ы м (Ганне). Куда это он сорвался? (После паузы.) А солнышко уже на полдник… Нет ли у тебя чего там?..

Г а н н а. Поесть? Вчера еще последнее выскребла — нешто не видел?

Д е д  Ю х ы м. Да нет… Воды горяченькой…

4

Двери настежь — сапожками заскрипел  П а н ь к о, секретарь сельсовета:

— Да что случилось — сюрприз какой али пожар, дядя Мусий?

За Панько вошел  М у с и й  К о п ы с т к а, за Копысткой  И в а н  С т о н о ж к а — хозяин хаты.

К о п ы с т к а. Да говорю же — провокация… В церкву, говорят, коней навели… Я сразу не разобрал дела, а потом подумал-подумал: ведь они всю деревню нам взбудоражат, особенно же богатеев этих — Гирю, Годованого… Хорошо, что догадался — трах-тарарах — погнал парнишку и сам вот…

П а н ь к о. Ерунда! Никакой военной опасности… Просто бабы понапивались опиуму религии и плетут языками…

К о п ы с т к а. Ой не скажи! Такого, брат, наплетут, что и… Побегу погляжу. Особо у Гири да Годованого.

П а н ь к о. Да плюньте и разотрите!

К о п ы с т к а. Нельзя!.. Не будь Гири, Годованого — наплевал бы, а так… чует моя душенька…

П а н ь к о. Не ходите — у меня к вам дело поинтереснее…

К о п ы с т к а. Я на минутку! Только до Гириного двора… Я сейчас!

Копыстка уже взялся за щеколду, а Панько тут бутылку из-под полы на стол, и:

— Выпьем, дядя Мусий?

К о п ы с т к а (глаза забегали). Нет, я, пожалуй… побегу (а сам за кисет, да еще и деду дал.) Вот только закурю… и побегу.

С т о н о ж к а. Поспеете, сваток! Садитесь, товарищ секретарь!.. Ганна! Нет ли у тебя там…

Ганна насторожилась. Стоножка ей тихо:

— Товарищ же секретарь наш… С утра не ели… и того…

Г а н н а. Только два-три капустных листика и ничегошеньки больше…

П а н ь к о (уши чуткие). Даешь, тетка, хоть капусты! Только бы в животе было не пусто…

С т о н о ж к а. Надо же, как это говорят, по-братски.

Дед Юхым, кашлянув, полез на печь.

А вы, батя, куда?..

Д е д  Ю х ы м. Да я, сынок, уж ел…

С т о н о ж к а. Ага! Вот и хорошо…

П а н ь к о (налив Стоножке). Хозяину! Пожалуйста…

С т о н о ж к а. Нашему брату и не годилось бы теперь пить, да уж пусть нам Советская власть простит…

П а н ь к о. Самое время теперь пить… Почему? А потому, что в самогоне хлеб есть, так сказать, — сила, а мы без хлеба… Хлебайте, дядя Мусий!

К о п ы с т к а (поколебавшись, взял рюмку, сполоснул зубы). И не пил бы, да вот из-за зубов… Крутят и крутят, точно в них контра завелась…

Г а н н а. А за монашками кто собирался побежать?

К о п ы с т к а (точно не ему было сказано). Вот мы-то выпили, а про деда забыли…

С т о н о ж к а. Да… того… Они задремали.

К о п ы с т к а. Не годится так… А знаете, что я надумал?.. Когда был я в городе, видел, как чествовали трудовых героев… Ой ловко вышло! Председатель такое слово сказал, что даже… Говорит: спасибо, товарищи, что потрудились для Советской власти. Вовек, говорит, она вас не забудет.

С т о н о ж к а. А что ж они за люди, эти герои?

К о п ы с т к а. Думаешь, паны! Наш брат, трудовой лимент!.. Один дед был из рабочих — так его на руках качали… Ей-богу! Чтоб попусту не пить, давайте-ка деда Юхыма почествуем? А?..

П а н ь к о. Вот кумедия будет. Даешь!.. Эй, дед!

К о п ы с т к а  и  С т о н о ж к а (деду).

— Дед Юхым!

— Батя!

Д е д  Ю х ы м. Ага!

К о п ы с т к а. К столу просим, как трудовой лимент…

С т о н о ж к а. Люди на рюмку водки просят…

К о п ы с т к а. Жаль, музыки нет, а то бы сейчас грянули деду «Интернационал»… (Налив рюмки, одну подал деду.) Ну, братья-товарищи, и вы, Тарасыч! Поздравляю вас, Юхым Тарасыч, как трудового героя, от всего сердца… Спасибо, что потрудились за свой долгий век, потому Советская власть… Вот не умею как следует говорить…

Панько засмеялся.

К о п ы с т к а. А ну, Панько, ты!..

Панько — в хохот.

Эх, кабы я умел говорить! Я бы тогда сказал такое, что все буржуи на свете попадали, а дед Юхым возрадовался бы…

П а н ь к о. А ну! Дядя Мусий! Ей-богу, антиресно…

К о п ы с т к а. Граждане буржуи! Сказал бы… Шапки снимите перед дедом, челом ему бейте, так вашу маму… Он вам землю пахал? Пахал… Овец пас? Пас. А сколько соли выволок?.. Сто лет работал! А что он себе заработал? Горб на спину, да палку в руки, да еще деникинских шомполов по спине… Эх, вы!! А еще ученые… Да что там говорить! Ура — и больше ничего!

П а н ь к о (даже зашелся). Ура-а!..

Д е д  Ю х ы м. Вот это мне напомнило, как когда-то мы генерала Гурко на ура брали… Еще в турецкую войну…

П а н ь к о. А ну, дед, а ну?

Д е д  Ю х ы м. Стоим мы раз, да… (Встал на ноги.) Как вдруг подъезжает вот так (показал в окно, на стог соломы), как до соломы… «Здорово, дети мои, орлы!»… (После этого покачал головой и торжественно добавил.) Да и заплакал…

П а н ь к о (так и залился). Заплакал? Ха-ха-ха… А генерала Скобелева вы, дедушка, видели?..

Д е д  Ю х ы м. А как же… Видал и Скобелева. Дисьвительно, подъезжает вот так… как до соломы… «Здорово,