Адептус Астартес: Омнибус. Том II - Энди Смайли

— Воин Железных Рук, сын Ферруса и Медузы. Твой путь к более чистому воплощению начнется сегодня. Transunt Mechanica Purgatus.

Брат Гумех с абсолютным спокойствием смотрел, как серворука Сарлока изогнулась и открыла щипцы, чтобы четко пережать бедренную артерию его перебитой ноги. Он услышал голос Железного Отца:

— Смотри на меня. ЭТО больше никогда не подведет тебя.

Брат Гаумех смотрел в холодные, механические глаза Железного Отца, когда манипуляторы сжались и нахлынула боль. Он активизировал при-ан мембрану и перенесся разумом в другое место, он выбрал битву за город-улей Гантор Терентис, битву в которой он и получил эти раны. Безразличный к жужжанию пил и влажному хлюпанью разрезаемой плоти, он увидел возвышающуюся впереди шахту с необыкновенной точностью.

Гаумех следовал за сержантом Коуррасом, который шагал прямо к воротам литейной. Лучи и свинец бессильно отскакивали от его священной Тактической Брони Дредноута.

— Огонь на подавление.

Отряд остановился, когда сержант Коуррас перенес огонь на помост над воротами, битком набитому еретическими мятежниками. Выстрелы остальных Десантников раздались в унисон, поддерживая друг друга. Имея лишь минимальное прикрытие, культистов рвало на куски смертельным шквалом снарядов. Методично Железные руки обстреливали помост, пока последний из культистов не замолчал навсегда. Не было никакой пощады, лишь презрение к слабости врага.

Справа, укрываясь за обломком раздробленного камнебетона и погнутой арматурой, расположился отряд Ганторских Сил Планетарной Обороны. Сержант Коуррас приказал им подняться и атаковать, но они лишь пытались вжаться в землю и укрыться за мусором. Гаумех схватил ближайшего и поставил на ноги.

— Это ваш мир, и он был доверен вам Императором. Вы уже достаточно провинились, позволив этим мятежникам собрать такие силы, но теперь вы даже не можете уничтожить их. Вы будете сражаться или позволите страху овладеть вами?

Шокированный и испуганный человек, извиваясь в механическом кулаке Гаумеха, в ответ начал причитать и бормотать извинения. Космический Десантник отшвырнул его на три метра от себя. Гаумех вопросительно посмотрел на Коурраса, и сержант поднял свой штормболтер. Быстро и эффективно, истратив минимум боеприпасов, Железные Руки казнили своих бывших союзников.

— Слабаки — пророкотал сержант Коуррас. — нам лучше без них.

Не допуская ни секунды задержки Железные Руки продолжили штурм литейной.

Три серво-черепа парили около тела Гаумеха, работая над тремя частями тела одновременно: над ногой, рукой и глазом. Железный Отец Сарлок наблюдал за их работой, особенно обращая внимание на руку. Она была изготовлена очень давно и ее было невозможно копировать или восстановить. Она уже пережила двадцать владельцев, и Сарлок не сомневался, что переживет еще двадцать. Поразительные навыки Космического Десантника к излечению, были усилены набором пучков систем жизнеобеспечения висящими вдоль операционного стола. Их трубки и провода опутывали тело Космического Десантника, присоединяясь к Черному Панцирю. Космическому Десантнику будет позволено находиться в непродолжительной самоподдерживающийся коме до того момента, как он восстановит свои силы.

Отделившись от отряда в лабиринтах литейной, Гаумех стоял на пролете металлической лестницы. С воплями и ревом очередная волна культистов приблизилась к лестнице и раскололась надвое. У Гаумеха кончились осколочные гранаты, но пара точных очередей превратила штурм, в хаотическое карабканье по скользким от крови ступенькам. Тем не менее, дикая толпа безумцев, неизбежно прибывала. Гаумех встретил их, как только они вступили на пролет. Его механическая рука сомкнулась вокруг шеи первого еретика. Он сжал руку, ломая хребет как тонкий прутик, и затем сбросил тело в пресс, видневшийся внизу. Сын Железных рук отказывался отступить или сломаться душой, или телом, его кредо были: долг, стойкость к трудностям и безжалостность. Один за одним, культисты умирали, если не от удара железным кулаком, то разрубленные пополам боевым ножом в его правой руке. Несмотря ни все их усердие, утомленные бешеным подъемом они не могли закрепиться и их ножи, пистолеты и дубины не представляли никакой опасности керамитной броне Космического Десантника, но ослепленные безумием они рвались к нему и умирали десятками. Однако, пока эти умирали, другие, более сообразительные, отступники выбрали тактику хитрее. Гаумех использовал ухо Лаймана, чтобы заглушить крики атакующих и рев оружия. В гуще битвы он слушал лишь минимум необходимых звуков: удары сердца, звук шагов и свист снарядов, разрывающих воздух. Но враг может быть скрытен, и только звук, заряжающийся позади него конткров плазменного оружия, заставил его обернуться. Он увидел худого как скелет человека, обнаженного по пояс, чье тело было испещрено ритуальными татуировками, который целился в него. Гаумех метнул в него нож одновременно с выстрелом плазменного пистолета. Заряд плазмы угодил в вытянутую после броска руку. Это поглотило основной заряд, но перегретая плазма растеклась по всему телу и глубоко проникла в одну глазницу. Даже его тельца Ларрамана не мог закрыть такие раны и боль, сильнейшая за столетие войн, поглотила Гаумеха. Сквозь красную пелену агонии он увидел здоровым глазом, как татуированный отлетел, когда нож с хрустом вонзился в его грудь, и довольно ухмыльнулся. Но толпа культистов снова окружила его. К счастью он не был подвержен болевому шоку как обычные люди, и продолжал отбиваться левой рукой, с легкостью круша носы и челюсти своих врагов. Один глаз был прострелен, второй залило кровью, и он не мог уже рассчитывать на победу в этом бою. Внезапно он упал на пол, быстро перекатился к перилам, чтобы затем спрыгнуть на видневшийся внизу пол. Но его тело было медленно, оно разрывалась от боли, ран и усталости. Руки безумцев схватили его ногу, и он беспомощно повис между небом и землей. Гаумех умирал, и все равно его левая рука, изваянная из металла, с готовностью отозвалась и взвела болтер. Не имея возможности прицелиться, он просто дал длинную очередь на звук. Он почувствовал, как снаряды разрывают его собственную ступню, но держал курок до тех пор, пока не опустел магазин и хватка не ослабла. Последним чувством Гаумеха было чувство падения. Он упал в плавильный котел десятью метрами ниже, где его и нашел Апотекарий Железных Рук, который искал его, чтобы извлечь его геносемя.

Сарлок дал Гаумеху день на послеоперационное восстановление. Затем ему ввели стимулянт, чтобы прервать цикл пре-ан и он моментально очнулся. Медицинские сервиторы просто повернулись и покинули келью, оставив Гаумеха одного. Он моментально осознал присутствие его нового глаза из-за прицельных иконок, что легли поверх его поле зрения. После минутной концентрации он научился настраивать его фокус от микроскопического до телескопического и переключать видимые спектры. С трепетом он поднял правую руку. Она казалась окоченелой и это беспокоило его, но когда он наконец увидел ее то с трудом мог поверить, что возможно такое идеальное сочетание серво-движков и механизмов, такая гибкость сочленений в запястье и пальцах, такая мощь стальной ловушки в которую превратился его кулак. Наконец он спустил ноги на пол и встал на его новых ногах. Баланс был идеален и, сделав несколько движений, он убедился в этом окончательно. Удовлетворенный, что все прекрасно, он упал на колени и воздал горячую молитву Примарху и его мудрости. Один в его келье, он был ближе к Феррусу Манусу чем когда-либо. Он не потерял ничего ценного для себя, а получил то, к чему всегда стремился. Глубоко в душе, он с надеждой ждал того дня, когда его превращение будет закончено, и он сможет избавиться от проклятия слабой плоти навсегда.

Железные рыцари

Тони Баллантин

Башня крови

Кровь капала с потолка.

Капала на лысую голову Годэндага Моргенштерна, Адептус Астартес из ордена Железных Рыцарей, но космодесантнику не было до этого дела.

— Сколько этажей над нами?

Будь Годэндаг без силового доспеха, он всё равно смотрелся бы великаном рядом с крупной женщиной-бойцом Имперской Гвардии.

— Сто сорок три, — с трудом выдавила рядовая, поражённая видом сверхчеловека-полубога, и, несмотря на дикую усталость, выпрямилась во весь рост. — Под нами восемьсот шестьдесят пять. Мы дали орде бой на девятисотом этаже. Они отбросили нас. В бою многие погибли, но мы спасли гражданских.

— Но не всех, — сказал Ортруд. Железные Рыцари закончили осмотр восемьсот шестьдесят шестого этажа и теперь собрались вокруг командира.

— Не всех, — согласилась женщина, глядя на семерых нависших над ней мужчин в серо-чёрных доспехах, покрытых брызгами крови. Без шлемов их головы казались такими маленькими, что словно терялись в сердце мощных механизмов. — Далеко не всех. Тысячи остались в ловушке на милость тварям варпа.