Ведьмы Алистера (СИ) - Шатил Дарья

— Да вот, прогуливался, — ответил ей Люк. — Я так соскучился по тебе, моя дорогая подруга, вот и решил навестить.

Мегги вцепилась в его пиджак сзади, и Люк спиной ощутил, как девочка дрожит. Дрожит от ужаса. Видимых травм на ведьмочке не было видно, разве что лейкопластырь на губе. Что они успели ей сделать?

— Прекратите этот фарс, господин Толчен! — крикнула Вивьена. — Вы меня обвиняли в убийстве ваших ребят? А я говорила, что это не я! Но вы мне не верили! А теперь смотрите: в вашу хвалёную Церковь проник колдун, а вы ни слухом ни духом!

Голос Вивьены так и сочился ядом. Ведьма рассмеялась. Громко, злорадно, истерично.

— Ну, почему же «ни слухом ни духом»? — приторно сладко возмутился Люк, стягивая воздушные потоки вокруг них. — Они же меня сейчас слышат. Хотя сирена, конечно, не лучший аккомпанемент для моего голоса.

— И девчонка тоже у него! — Вивьена, ослеплённая своим праведным гневом, не обращала внимания ни на что вокруг. — Что бы вы делали, если бы он её увёл?

Четверо охотников за спиной Вивьены рухнули, даже пискнув не успев. Вивьена дёрнулась, и её речь прекратилась вместе со смехом. Наверное, стоило выводить её из строя первой, но кровавая магия не была мгновенной, для неё требуется подготовка, а пистолет нужно всего лишь снять с предохранителя. Так что выбор был очевиден.

— Да что вы стоите? Хватайте его! — взвыла Вивьена не хуже сирены.

От девочки за спиной Люка исходило странное невиданное ранее завихрение, не имеющее ничего общего со знакомыми ему стихийными потоками. Он ощущал пульсацию чужой силы затылком, но не позволил себе отвлекаться. Толчком воздуха он выбил из рук охотников оружие и отправил то в полёт. Это было проще, чем душить их.

Однако душить он их тоже продолжил: избавился ещё от двух — и если не убил, то чувств лишил однозначно. Люк разделался с ними быстро, но магических сил у него почти не осталось.

Их осталось трое: Люк, Вивьена и последний охотник. Тот, что с упоением кричал на ведьму, обвиняя ту во всех смертных грехах.

Когда мужчина бросился на Люка, тот едва успел оттолкнуть Мегги подальше. Люциан умел драться и считал, что неплохо обучен, так что парировать удары мужчины у него получалось легко.

Вот только уметь и любить — вещи разные. Люк любил решать вопросы либо миром и хитростью, либо магией. А его противник явно любил драться и делал это с упоением, настолько отдаваясь процессу, что в какой-то момент смог повалить Люка на снег. Люциан не знал, была ли улыбка охотника нервной или же он просто наслаждался адреналином от драки, но одно Люк знал точно — улыбка этого парня ему не нравилась.

Пока мужчины сражались, Вивьена попыталась обогнуть их по широкой дуге, чтобы схватить девочку. Но Люк вовремя заметил её манёвр и, собрав остатки своей силы в кулак, толкнул ведьму в сугроб, попутно прикрываясь от кулаков, которые градом сыпались на него.

Вылезти из сугроба со своей покалеченной ногой Вивьена, благо, не могла, и Люк сосредоточился на парне.

— Джон! Нет! — взвизгнула девочка, когда охотник-таки смог достать Люка и вскользь задеть его глаз.

Охотник на секунду опешил, и этого оказалось достаточно, чтобы Люк сбросил того с себя и поднялся на ноги. Передышка была короткой, но достаточной, чтобы заметить одну вещь.

Девочка, стоящая на коленях в снегу, светилась холодным лунным светом. А энергетические вихри вокруг неё заставляли воздух пульсировать и искажать восприятие.

Не раздумывая ни секунды, Люк бросился к Мегги. Та была на грани мощнейшего энергетического выплеска. Её нужно было как-то остановить и успокоить. Но Люк не успел.

Всё вокруг затопило холодным светом.

Последним, что он увидел, была Марта. Ведьма стояла в дверном проёме и с ужасом взирала на них, а с её руки капала кровь. И Люк понял, что скоро их ждёт ещё один выплеск.

***

Кристалл соли разлетелся вдребезги, и один из осколков попал в бокал, из которого Алистер пил. Бокал тоже разбился, порезав ему и губы, и подбородок, и руку. Чудо, что осколки не попали в глаза. Но Алистер об этом уже не думал.

Он думал о дочерях. И единственная мысль, которая толчками билась в его голове, полностью соответствуя биению сердца, была лаконичной: что, чёрт возьми, произошло?

Нет, не так. Красочно, большими буквами.

ЧТО, ЧЁРТ ВОЗЬМИ, ПРОИЗОШЛО?

Воспоминания о том, как в прошлый раз точно так же разлетелся поисковый кристалл, были ещё свежи, как бы Алистер не пытался убедить себя в обратном. Такое не забывается, от такого больно даже спустя столетия.

Алистер отбросил осколки, которые всё ещё сжимал в руке, в раковину и отстранённо подумал о том, что нужно обработать раны. Вот только вместо свежей раны на ладони была лишь запёкшаяся корочка. Мужчина провёл языком по губе, которая тоже уже почти зажила.

— Вот только какой ценой? — устало спросил он у самого себя.

Его девочки опять платили непомерную цену, а он ничего не мог поделать. По сравнению с тем, что выпало на их долю, пустота в его сердце — так, пшик на воде, и не более. И Алистеру было тошно от того, что он ничего не может сделать.

Кто он? Жалкий старик. Так как же старик может защитить ведьм? Сильных ведьм. Его ведьм.

Он не смог защитить Марту. Не смог защитить Терру. Не смог защитить Мегги. Даже мать свою, такого же обычного человека, как и он сам, не смог уберечь.

А ведь Алистеру так хотелось обезопасить их, защитить, стать для них опорой. Но судьба раз за разом тыкает его в собственную слабость, от которой хочется волком выть.

— Ты жалок, — укорил он сам себя.

За окном мела метель, а Алистер сидел на кухне и думал о своих девочках. Красные осколки на столе давали ему надежду на то, что Мегги ещё жива, а, значит, не всё потеряно. Главное, чтобы вернулась домой, а там будь, что будет. Главное, чтобы была здорова, а Алистер… Он выдержит. Всегда выдерживал, и сейчас выдержит. Если нужно будет порвать ещё одну нить — он порвёт, не моргнув и глазом. Главное, чтобы девочки были дома. И всё. Остальное не важно.

В кармане завибрировал телефон, и на экране высветился незнакомый номер. Алистер ответил.

— Алистер, — донёсся из трубки старческий, но всё ещё слишком высокий голос Джослин, — я тебе из больницы звоню, попросила медсестру набрать твой номер. Маргарет очнулась!

— Хорошо, — устало ответил он. — Я сейчас приеду.

— Не нужно. Отоспись. Всё равно сейчас ночь, да и врачи говорят, что с ней всё хорошо. Они в шоке, что Маргарет так резко пошла на поправку, — ответила женщина. И, получив тишину вместо положительной реакции, всё-таки спросила: — Это девочки?

— Думаю, да, — ответил Алистер, прекрасно понимая суть вопроса.

— Надеюсь, у них всё хорошо. Они наверняка скоро вернутся, — попыталась подбодрить старуха мужчину. Но без толку.

— Я тоже, — выдохнул он, скорее чтобы поддержать Джослин, чем действительно веря в её слова, и отключился, потирая глаза, в которые словно песка насыпали.

Алистеру очень хотелось верить, что магия, используемая девочками, идёт и на благо и им самим. Ведь они тоже Рудбриги. Его дочери.

Ему очень хотелось верить в это. Но внутри мужчина чувствовал себя разбитым. Прямо как старая тарелка в руках неумелого реставратора.

Он так и просидел на кухне до самого утра. Когда на небе забрезжил рассвет, на телефон пришло сообщение с номера старшей дочери. И мир Алистера рухнул во второй раз.

«Всё пошло не по плану. Везу Марту в Шарпу. Вернусь через пару дней и всё объясню. Проследите, чтобы Джилс никуда не делась».

========== Глава 49. Гори, гори ясно ==========

Коул вряд ли когда-нибудь привыкнет к магии. Нет, он уже не считал её абсолютным злом, понимая, что всё зависит от рук, её использующих. Теперь магия в представлении Коула стала пистолетом, который может быть использован для грабежа, а может пригодиться и для защиты. Он смирился с этой мыслью, пусть той и было сложно закрепиться в его упрямой голове.

Вот только смириться и привыкнуть — вещи разные. Коул смирился с тем фактом, что магия теперь является неотъемлемой частью его жизни, но принять и понять всё, что случилось этим вечером, он отказывался.