Воспоминания (1915–1917). Том 3 - Владимир Джунковский

Наш голос, наше лицо и наше сердце, это Советы рабочих, крестьянских и солдатских депутатов и Временное правительство.

Все должно быть исполнено, что исходит от них. Кто против них, тот против нас.

Нет никакого сочувствия тому, кто льет кровь в тылу, кто мешает пополнить армию, кто хочет дать все сразу, чтоб погубить, вырвать и то, что уже завоевано.

Мы ж с вами, дорогие учителя и борцы!

Мы с вами, Керенский, и свободу не погубим!»

А затем тот же комитет обратился и к офицерам:

«Товарищи офицеры!

Полк переживает исключительный момент, прислушайтесь к новому настроению, дайте вашу работу. Спешите помочь и сбросьте с себя спячку, апатию, бездействие.

Долой малодушие, долой бесцветное прозябание. Куда запрятались наши думы, наши сердца. Где прежние ценные порывы бывших студентов?

Товарищи, дайте возможность верить в вас, покажите ваши физиономии, возьмите к себе тех, с кем вы пойдете умирать. Они одни. Полк воскреснет, если встрепенетесь вы.

Товарищи, именем комитетов требуем от вас самое напряженное участие в жизни солдата. Помните вину несчастия Родины, вину гибели Свободы будем делить все поровну. Зовите солдата смелее, проще и тверже, он пойдет с вами. Вот пути к достижению цели: идите в комитеты, там солдат говорит с вами, работайте в окопе, смотрите за всякими нуждами в роте, упорно долбите об основных истинах, 24 непрерывных часа будьте с ними, больше сердечности, решительности и меньше сентиментальности. Нам многим пути известны.

Так ждем помощи…»

Тяжелое положение офицерства

В это же время я получил от бывшего командира 26-го Сибирского полка Романова ряд писем бывших офицеров его 26-го полка, а в то время находившихся в 57-м полку, воззвания комитета которого, я только что привел.

Посылая мне эти письма для прочтения, генерал Романов написал мне следующее письмо:

«9 июля 1917 г.

Глубокоуважаемый Владимир Федорович!

Извиняюсь, что невольно отрываю от Вас часть времени, которым Вы, наверно, заняты службой и не располагаете. Но это касается подчиненных Вам, почему я счел долгом сообщить Вам. Со своими «птенцами», как зовут себя убывшие из полка, которым я командовал (26-й Сибирский) я нахожусь в постоянной переписке и вот из 57-го полка я получил несколько почти одинаковых писем. Не сочтите за труд их прочесть. Жалко молодежь, которая не имеет, видимо, поддержки ни от кого, кроме Вас, которого любят и готовы охранять, как родного отца. Эти письма прошу не отказать вернуть мне.

В апреле месяце я назначен командиром бригады 178-й пехотной дивизии, где и нахожусь теперь.

Сохраняя о Вас, как о начальнике наилучшие воспоминания, прошу принять от меня пожелания Вам здоровья. Да хранит Вас Бог.

Искренне уважающий Вас и готовый к услугам,

генерал Романов».

Я очень поблагодарил Романова, что он поделился со мною этими письмами и, прочтя их, возвратил ему; офицеры изливали своему бывшему командиру все, что наболело в душе каждого из них, какие нравственные муки и страдания они переживали. Больно, тяжело было читать эти откровенные исповеди и не иметь возможности облегчить положение несчастных офицеров, реально поддержать их угасающий дух. Прочтя эти письма, какою фальшью повеяло от вышеприведенного воззвания к офицерам этого же полка.

Подробности ликвидации большевистского движения в Петрограде мы узнали из нижеследующей телеграммы, разосланной по войскам.

«Несвиж. 9 июля 1917 г. По приказанию командарма сообщаю для скорейшего распространения в войсках следующую телеграмму начальника политического отдела кабинета военмина[754][755]:

Петроград. 7 июля 23 ч. 30 м. Сведения за 7-е июля. Временное правительство, в соглашении с Центральным исполнительным комитетом, назначило командующим сводным отрядом, прибывшим из Действующей армии для водворения революционного порядка в Петрограде, члена Центрального исполнительного комитета Всероссийского совета солдатских и рабочих депутатов, уполномоченного военного министра при армии, поручика Мазуренко[756], который для согласования действий лично подчинен главнокомандующему Петроградским округом. Мазуренко, в своем первом приказе по сводному отряду, объявляет: мы, пришедшие с боевого фронта, обязаны избавить столицу революционной России от безответственных групп, которые вооруженной силой старались навязать свою волю большинству революционной демократии, а собственную трусость и нежелание идти на боевой фронт прикрывают крайними лозунгами и творят насилия, сея смуту в наших рядах и проливая кровь невинных на улицах Петрограда. Действующая армия честно исполняет свой долг на полях сражений и не может допустить, чтобы в момент исполнения революционного долга на фронте ей всаживали нож в спину.

Анархические вооруженные выступления безымянных кучек, самоокапывание в тылу трусов и дезертиров, соединенное с позорным удержанием у себя несоразмерно громадного количества пулеметов и прочего оружия, есть тот занесенный острый нож, который не позволит всадить себе в спину Действующая армия.

Мы будем действовать против тех, кто нарушает волю революционного народа и постановления революционной власти, кто ведет Россию сознательно или несознательно к прежнему царству произвола и насилия, мы будем выполнять распоряжение и приказы центральных органов революционной демократии и Временного правительства, согласуя свои действия с властями Петроградского гарнизона, оставшимися верными делу революции.

С прибытием всех частей этого свободного отряда действующей армии, сегодня главнокомандующим Петроградским военным округом генералом Половцевым[757] отданы приказы пулеметному полку сдать все свое оружие, в том числе и все пулеметы, для чего прибыть поротно на Дворцовую площадь к штабу округа. Если это приказание не будет исполнено в точности к утру 8 июля – будет применена вооруженная сила.

В течении дня продолжалось обезоруживание вооруженных банд. Кое-где шла перестрелка. Город постепенно принимает обычный вид – мосты наведены, движение трамваев восстановилось, магазины открываются, работы на заводах возобновляются. За минувший день арестованы, в числе других большевиков Козловский[758] и Суменсон[759] по обвинению в получении денег из немецких источников.

По поводу слухов о массовых арестах, Центральный исполнительный комитет особым воззванием успокаивает население, что Временным правительством, в полном согласии с центральным комитетом, приняты меры лишь к обеззоруживанию «вооруженных групп» и особой резолюцией признает, что меры, принятые в эти тревожные дни Временным правительством, соответствовали интересам революции.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});