Цусима — знамение конца русской истории. Скрываемые причины общеизвестных событий. Военно-историческое расследование. Том II - Борис Галенин

Такое развитие событий вынудило прекратить сближение изменением направления влево на вычисленный (на маневренном планшете. — Б.Г.) курс 25° (курсовой угол броненосца “Микаса” увеличился с 60° до 109° правого борта).

По каким-то причинам этот румб в неприятельской истории не зафиксирован (японцам очень трудно объяснить новый курс, опираясь на объявленный пеленг SO 11°).

Тем не менее такое маневрирование неотвратимо»{450}.

5) «Дистанции (между “Микаса” и “Суворовым”. — Б.Г.) ничего другого “не оставалось”, как вырасти до 5800 м (31,4 кб). Наступила очередь нового изменения курса (с NO 25° на SO 79° или 101°. — Б.Г.)…

Предполагаемое нахождение почти впереди кораблей вице-адмирала З.П. Рожественского вполне допускало такой маневр»{451}.

6) «…дистанция вновь начала уменьшаться. И с небывалой скоростью. Реакция, впрочем, также была быстрой: через минуту следования этим курсом 1-му боевому отряду пришлось лечь на курс 73°»{452}.

Весь предыдущий расклад был сделан для «японских» расстояний от «Микаса» до «Суворова» и «Ослябя» по завершении «Микаса» поворота с SW 56° на NO 67°: «Микаса» — «Суворов» — 39,3 кб (7282 м), «Микаса» — «Ослябя» — 40,8 кб (7560 м).

7) Далее в книге говорится, что такой же ход рассуждений верен и для истинной «русской» дистанции 32 кб между «Суворовым» и «Микаса» в 13:49:

«Только развитие ситуации намного динамичнее: минута следования курсом 67° — и поворот на курс 20° для того, чтобы “остановить” дистанцию[430]. А далее — как было сказано выше.

Броненосец “Микаса” имеет полную возможность успеть произвести первый залп. Если вспомнить слова вице-адмирала З.П. Рожественского, то японский флагман чуть более минуты выдерживал курс, а затем открыл ответный огонь».

Как видим, мы еще раз получили подтверждение — уже не «на пальцах», а расчетным путем, — что не «Суворов» при сближении эскадр (не получив еще ни одного попадания!) «постепенно уклонился вправо» на несколько румбов, как утверждает «Сражение в Японском море», иллюстрируя свое утверждение соответствующими схемами, а строго наоборот: флагман Того отвернул на 4R влево с канонического курса NO 67°! А затем уж открыл огонь.

Вот так, господа хорошие.

8) «На дистанцию 28 кабельтовых (как это указано в русских источниках) японские броненосцы выйдут не в 14 часов, а в 13 час. 55 мин. (судовое время — русское)»{453}.

9) «…враг (адмирал Того. — Б.Г.) в начале боя постоянно менял курсы[431]. И это был не новый способ применения оружия, а совершенно противоположное. Резкопеременное маневрирование было как раз сильной помехой в работе управляющих огнем 1-го боевого отряда Соединенного флота…»{454}

Резкопеременное маневрирование служит в данном случае вежливым эвфемизмом для слов «лихорадочное метание».

«Большие углы отворотов от генерального курса не позволяют отнести действия 1-го боевого отряда (Соединенного флота. — Б.Г.) даже к противоартиллерийскому маневру»{455}.

«Высокий профессионализм артиллеристов (вернее — чудовищная мощь новой японской взрывчатки, вспомним в очередной раз слова адмирала А.В. Шталя о 150-кратном японском огневом превосходстве! — Б.Г.), а не навыки в маневрировании адмирала Того, решил участь 2-й эскадры!»{456}

10) «Непростительному промаху японского командующего немало способствовал и выход русских броненосцев вперед, который так и остался незамеченным»{457}.

Адмирал Того «решил поворачивать на боевой курс 67°, выбрав ориентиром только броненосец “Ослябя”, почему “Микаса” и оказался на невыгодном для себя курсовом угле “Князя Суворова” 79° левого борта»{458}.

Задачи прямая и обратная

К сожалению, Кокцинский останавливает свой анализ маневрирования главных сил Соединенного флота на 7-й минуте Цусимского боя — в 13:56, когда через минуту следования курсом SO 79° «Микаса» ложится на курс NO 73°.

Считая почему-то, что дальнейшее сближение на дистанцию 25,1 кб (4600 м) «происходит очень удачно, так как неприятель, ложась на параллельный курс, практически прекращает сближаться со 2-й эскадрой».

Непонятно вот только, отчего Кокцинский, только что самоличными расчетами убедившийся в правдивости показаний адмирала Рожественского, считает курс NO 73° параллельным курсу 2-й эскадры, да еще в 13:56. Мы хорошо знаем, что это не так. И до удачного сближения с русской эскадрой было еще далеко.

Тем более, что сам Игорь Михайлович на основе произведенных им расчетов считает единственно правильным курсом огибания Соединенным флотом головы 2-й эскадры курс NO 56°. Тот самый курс, который выше был получен нами «эмпирическим» путем.

Все предыдущие значения курсов, по словам Кокцинского: «Образуют характерную “змейку”… вьющуюся вокруг единственно правильного пути расчетного перемещения, то есть NO 56° является генеральным курсом 1-го боевого отряда Соединенного флота. Адмирал Того несколькими изменениями направлений движения опытным путем подобрал своему отряду нужное значение курса. Это, конечно, не высший пилотаж маневрирования, но все же не только допустимый, но и необходимый практический путь решения задачи».

Вместе с тем повторим: «Большие углы отворотов от генерального курса не позволяют отнести действия 1-го боевого отряда (Соединенного флота. — Б.Г.) даже к противоартиллерийскому маневру»{459}.

Следует сказать, что расчеты Кокцинского, помимо того, что подтверждают наши умозаключения, говоря языком математики,решают и «обратную задачу».

До этого мы, убедившись в недоброкачественности японского источника, выбирали «опорные точки» для графического решения задачи, опираясь на Критерий Цусимы и исходя из правдивости показаний адмирала Рожественского.

Сейчас И.М. Кокцинский, прокрутив возможные варианты маневрирования эскадр и «вычислив» истинное маневрирование, пришел этим путем к заключению о правдивости показаний адмирала Р.

Математически подтвердив тем самым Критерий Цусимы. Поверив, так сказать, векторной алгеброй маневренного планшета логическую гармонию предыдущих рассуждений.

Воплотить невыразимое

Таким образом, к некоторому удивлению самого автора, «идеологическая» реконструкция Цусимского боя, которой посвящена большая часть трилогии, пополнилась реконструкцией математико-графической. И можно с большой долей вероятности полагать, что, кроме некоторых нюансов, восстановить которые вряд ли удастся за отдаленностью времен, истинную картину завязки боя полученная реконструкция отражает. Не только качественно, но и в главных деталях «количественно».

Восстановленную истинную графику начала Цусимы приведем чуть позже, а сейчас заметим, что и в серьезных естественно-научных трудах вся вновь развитая сложная теория служит иной раз базой для построения простых на вид графика или диаграммы. И именно этот график или диаграмма при всей своей внешней простоте и является ключом к раскрытию неких новых тайн или законов мироздания.

Но это в естественных науках. Для них такой подход — само собой разумеющийся и необходимый элемент познания нового. Для дисциплины гуманитарной, тем более такой, как история, облечь полученный новый результат в числовую или графическую форму удается редко. Невыразимое старается ускользнуть от воплощения в математические объекты.

Но если это иной раз удается, на многие вопросы и загадки, казавшиеся необъяснимыми и безответными, возникают столь же простые и очевидные ответы и объяснения.

К загадкам и легендам Цусимы

До сих пор все же казалось непонятным, отчего японская версия начальной фазы Цусимы так настаивает на отгибании головы русской эскадры на восток с первых минут боя. Еще до первых попаданий в русские корабли.

Ведь они действительно заставили нас изменить курс на NO 45° уже в 14:05 и были готовы к палочке над Т в 14:25. За несколько минут до того как «Суворов» вышел из строя и был смертельно ранен «Ослябя».

Однако все становится на свои места, если прочесть первые сообщения о бое «по японским данным», например, в номерах 8 (официальное донесение Того), 9 и 10 «Морского сборника» за 1905 год. А затем сравнить эти сообщения с полученной нами графической реконструкцией первой фазы Сражения в Японском море.