Дурацкие игры магов. Книга вторая. - Анфиса Кохинор

"Учитель".

Витус не откликнулся, и Кевин заволновался: "Хранительница не могла справиться с ним. А её покровитель?". Камиец обхватил плечи руками: стало зябко и тоскливо, словно из тёплого трапезного зала он перенёсся в холод и темноту подземелья. Голова закружилось, перед глазами поплыл кровавый туман. В распалённом воображении рыжеволосая Хранительница предстала огромным многоголовым чудовищем, поглотившим и небо, и солнце. Вспыхнули огненно-зелёные глаза, распахнулись острозубые пасти, и чудовище потянулось к пленнику…

- Кевин!

Испуганный голосок, прозвучавший над ухом, заставил юношу сжаться и приподнять веки. Но кошмарные фантазии не исчезли: и слуги-керонцы, бесшумно двигавшиеся по трапезному залу, и рыжеволосый, вихрастый мальчишка, стоящий рядом с ним на коленях, казались опасными сумрачными тенями, рабами многоголового монстра.

- Кеви, взгляни на меня, это я - Алекс! Узнаёшь? Нет? Вот свинство!

Маленькая ладошка сжала предплечье, в ноздри ударил горьковатый аромат луговых трав, от которого голова стала пустой и звонкой. Камиец дёрнулся.

- Тише ты, разольёшь!

В зубы упёрлась какая-то склянка. Кевин попытался отодвинуться, но склянка последовала за ним.

- Пей, Кеви, времени нет! Ну же! Давай, приятель! - требовал звонкий голос, и, сдавшись, камиец обхватил губами стеклянное горлышко.

Нёбо точно крапивой обожгло. Кевин закашлялся, утирая рукавом хлынувшие по щекам слёзы, и посмотрел на приятеля:

- Что это было, Алекс?

- Ты меня узнал! Замечательно! - Рыжеволосый мальчишка уселся на пол и с видом заправского лекаря осмотрел лицо камийца: - Та-ак… Глаза стали чуть светлей, правильно. С кожей непонятно, уж больно ты грязный, Кеви.

- Что ты мне дал?

Алекс огляделся по сторонам и, убедившись, что слуги достаточно далеко, наклонился и еле слышно прошептал:

- Это зелье поможет тебе остаться в здравом уме.

- Вот спасибо, - буркнул Кевин и замолчал. "Да и о чём говорить? Рассказывать о пытках? Зачем? Их последствия, то есть, некоторую часть, Алекс и сам прекрасно видит. Вон какой бледный, только в лицо смотреть старается".

- Алекс. - Камиец успокаивающе похлопал мальчика по спине. - Спасибо, но теперь уходи. Не стоит Хранительницу дожидаться. И передай Витусу, что я благодарен ему, хоть и не понимаю, зачем он это делает.

- Я тоже не понимаю, - уныло кивнул Алекс: - Я думал, он тебя спасёт или ещё как поможет, а он: рассудок для Кевина важнее всего.

- Значит, это так.

Приятели немного помолчали, а потом Алекс осторожно спросил:

- Правду говорят, что ты сам королеве сдался?

- Да.

- Почему?

- Она королева.

- Ну да… Но всё-таки…Ты ведь тоже не бродяга - принц…

- Принц? - Кевин нервно хохотнул и, склонившись к приятелю, зашептал: - Даже думать об этом не смей. Я чужак, иномирец. Не приписывай мне то, чего нет - и не будет! И вообще, не приближайся ко мне, Ал. Я, конечно, рад тебя видеть, но риск слишком велик…

- А Витус сказал, что королеве до меня дела нет. Она только магов ненавидит.

- Пусть так, но… - Юноша поднял голову и прищурился: - Она идёт!

Алекс мигом вскочил на ноги, но бежать не спешил. Смотрел на Кевина и морщил лоб, подыскивая слова для поддержки.

- Иди! - прошипел камиец, глядя, как гвардейцы поворачиваются к дверям, чтобы распахнуть их перед королевой.

- Я не брошу тебя, Кеви.

Алекс хотел что-то добавить, но тут высокая сухощавая женщина, сворачивавшая скатерть, развернулась на шум открывающихся дверей, вздрогнула и опрометью бросилась к мальчишке.

- Что ты застыл, гадёныш? А ну, живо в прачечную! И чтобы через пять минут здесь была Джес!

Оплеуха заставила Алекса отскочить от Кевина. Взмахнув руками, чтобы удержать равновесие и не грохнуться на пол, он зло посмотрел на служанку, потом перевёл глаза на Хранительницу, шествующую по залу в сопровождении высших магов, и, схватив скатерть, кинулся к выходу для слуг.

Женщина тотчас отступила от камийца, развернулась к королеве и присела в глубоком реверансе:

- Простите меня за крик, Ваше величество.

- Ерунда, - небрежно обронила Стася, - с детьми всегда хлопот полон рот, особенно с мальчишками.

Хранительница остановилась рядом с Кевином и добродушно погладила его по волосам. Ласковый жест столь резко контрастировал с лютой злобой в изумрудных глазах, что служанку передёрнуло, однако она немедля взяла себя в руки и, состроив непроницаемое лицо, поспешила покинуть трапезный зал, запретив себе сочувствовать брату короля даже мысленно.

Станислава проводила служанку ироничным взглядом, фыркнула и развернулась к высшим магам:

- Итак, господа, знакомьтесь: сын Олефира!

Кевин повернул голову и с недоумением уставился на топчущихся неподалёку мужчин. Один - в замшевых ботинках, простых тёмных штанах, белой рубашке и коротком кожаном жилете; на благородном лице застыло постное, недовольное выражение. Другой - в до блеска начищенных сапогах, зауженных книзу брюках и строгом тёмно-зелёном кафтане с золотыми пуговицами; круглое лицо с маленькими бегающими глазками и немного приплюснутым носом обрамляла широкая окладистая борода. Оба - обладатели незаурядных магических способностей. "Зачем они здесь?" - растерянно подумал юноша и, сглотнув сухой комок, мигом подкативший к горлу, перевёл глаза на Хранительницу.

- Встань, Кевин, - преувеличенно мягко сказала Стася. - Прояви вежливость, лапа, поприветствуй друзей своего отца.

Лёгкий холодок пробежал по спине камийца. Знакомиться с магами отчаянно не хотелось, но делать было нечего. Юноша поднялся на ноги и слегка склонил голову, приветствуя гостей королевы.

- Умничка. - Станислава хлопнула брата по щеке и призывно махнула рукой: - Не бойтесь, господа, он полностью в моей власти.

- Странный маг… - протянул Корней, приблизившись к пленнику. - Его дар, словно мерцает. Он как будто неустойчив - то есть, то нет. В Камии все маги такие?

- Он единственный камийский маг. Уникальный экземпляр!

Михаил сомкнул лохматые брови на переносице и задумчиво качнул головой:

- Я не могу определить его потенциал. А ты?

- Ну… - Помешкав, Корней с опаской коснулся пальцами виска мальчишки. - Его способности должны быть не хуже, чем у отца, но… - Он замолчал и покосился на Станиславу: - Я не могу проникнуть в его сознание, Миша.

Миротворец нахмурился, его губы зашевелились, исторгая беззвучные проклятия. Корней успокаивающе похлопал приятеля по плечу, вновь коснулся виска юноши, и, почувствовав лёгкое покалывание, Кевин испуганно отшатнулся:

- Не трогайте меня!

- Я не… - начал было Корней, но Хранительница подняла руку, приказывая ему заткнуться, и хищно взглянула на брата:

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});