Могучая крепость (ЛП) - Вебер Дэвид Марк

Он совсем не удивился, увидев, что доларский квартет разделился: двое попытались обойти его короткую линию, в то время как двое других пытались пройти позади неё. Он не сомневался, что если бы им удалось подобраться достаточно близко, найти нужную позицию, они бы сильно обстреляли его ведущие и замыкающие корабли, проходя мимо них. Он не собирался давать им такую возможность, и сомневался, что они ожидали этого от него. Они просто продолжили преследование своей первоначальной добычи — замедлились, вынужденные отстать из-за блокпоста боевой линии Мензира, но не остановились. Он мог только надеяться, что отсрочки, которую он предоставил, «Талисману» хватит, чтобы восстановить отрыв достаточный, чтобы суметь продержаться подальше от них, по крайней мере, до темноты.

«Или, если уж на то пошло, чтобы „Ударник“ и „Погибель“ отступили достаточно, чтобы прикрыть его», — мрачно подумал он.

Он надеялся, что всё получится именно так, но теперь это было не в его власти. Его долг и его задача, как и его варианты, стали бесчеловечно простыми, и он вспомнил битву в Заливе Даркос. Вспомнил решение, принятое монархом в тот день. Пример и вызов, который мёртвый король предложил своему флоту и своему королевству.

— Мы должны подать последний сигнал, Данилд, — сказал он почти мягко, и ещё один набор флагов заменил Сигнал Номер Один. Это был более длинный набор, с использованием большего количества флажков, потому что ни одного из этих слов не было в числовом словаре и его нужно было произносить полностью, но это было всего три слова.

На мгновение не было слышно ни одного звука, кроме ветра и волн. Даже стрельба преследователей «Талисмана» затихла, поскольку взятые ими новые курсы вывели из игры их погонные орудия. Но затем, когда люди на борту оставшихся кораблей короткой, обречённой линии Гвилима Мензира прочитали эти флаги или попросили своих товарищей прочитать их им, раздались крики. Грубые, резкие, вызывающие, дикие возгласы — похожие на радостный волчий вой — он знал, что эти три слова пробудят их. Он почувствовал, что снимает свою собственную шляпу, машет ею над головой, машет этим сигнальным флагам, и возгласы на флагмане удвоились.

Это было простое послание, смысл которого, его значение, ни один черисиец никогда не смог бы перепутать, точно так же, как Мензир знал, что люди на его кораблях правильно его поняли.

«Вспомните короля Хааральда», — говорилось в нём. И когда он слушал эти радостные возгласы, он знал, что это всё, что нужно было сказать.

VI. Имперский Дворец, Город Теллесберг, Королевство Старая Черис

.VI.

Имперский Дворец, Город Теллесберг, Королевство Старая Черис

В библиотеке Теллесбергского Дворца было очень тихо. Солнце село, над ландшафтным садом сгущалась тьма, а высокие старинные часы в углу громко и размеренно тикали в тишине. Кронпринцесса Элана спала в своей люльке рядом с матерью, хотя прошло совсем немного времени, с тех пор как она проснулась, снова требуя поесть.

Мерлин Атравес был рад этому. Все они нуждались в этом подтверждении жизни, надежды и роста. Очень нуждались в этом, в данный конкретный момент.

— Я должен был настоять на отправке большего количества кораблей, — тихо сказал Верховный Адмирал Остров Замка́ по коммуникатору со своего далёкого флагмана.

— Только у нас не было кораблей для отправки, Брайан, — так же тихо ответил Доминик Стейнейр. — Не в тот момент.

— Кроме того, это не имело бы большого значения, — сказал Кайлеб. — Не в этой ситуации. И, если уж на то пошло, Гвилим не совершал никаких ошибок. Проблема в том, что Тирск тоже нигде не ошибся.

— Это и шторм, — согласился Мерлин, разговаривая по встроенному комму со своего поста прямо за дверью библиотеки. — Я думаю, что в самом худшем случае он мог бы с боем отходить до Острова Когтя, если бы все его одиннадцать кораблей были стянуты вместе, когда Тирск наткнулся на него. Предполагая, что он не мог просто убежать от доларцев.

— Конечно, это всё шторм, — кивнул Кайлеб. — Но он не имел бы значения против кого-то вроде харчонгцев — или даже против деснерийцев, на данный момент — потому что они не были бы в море, когда он налетел. — Его кивок превратился в покачивание головой. — Мы все знали, что Тирск является самым опасным их адмиралом. Отношения, которые ему удалось наладить с Мейком, делают его ещё более опасным, поскольку он прикрывает его спину от политических врагов, но мы всегда знали, что он не совершит ошибок, которые совершат остальные их так называемые военно-морские командиры.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— На данный момент, подтверждение точности наших прогнозов — довольно слабое утешение, — с горечью сказал Остров Замка́, и Мерлин снова обнаружил, что полностью согласен с ним.

Сопротивление Гвилима Мензира успешно прикрыло отход «Ударника» и «Погибели», несмотря на то, что они вдвоём отстали, чтобы защитить «Талисман». Кейтано Рейсандо понял, что ни один из его ведомых не сможет присоединиться к нему… и что его четвёрка галеонов не может сравниться с тремя специально построенными черисийскими военными галеонами. Как только он принял это, он повернул назад, чтобы присоединиться к общему наступлению на искалеченную боевую линию Мензира.

Фактически, единственными реальными недостатками в ведении боя Тирском, если их можно назвать «недостатками», были то, что его капитаны позволили втянуть себя в бой против линии Мензира, и отсутствие порядка, когда его корабли столпились, чтобы вступить в бой с черисийцами. В своём стремлении вступить в схватку, его капитаны бросились на построение прямо перед ними и позволили кораблям, которые продолжали бежать, убежать. И когда они окружили короткую линию Мензира, они встали друг у друга на пути, превратив то, что должно было быть методичным уничтожением значительно превосходимых сил, в дикую свалку.

На самом деле это не было чьей-то ошибкой. Приказ Тирска о «общей погоне по способности», несомненно, был правильным. Вместо того чтобы ограничить весь свой флот скоростью самого медленного корабля, он освободил свои более быстрые, приказав каждому кораблю вести преследование независимо. Но это также означало, что его собственный флагман находился слишком далеко за кормой своих более быстрых товарищей, чтобы он мог осуществлять тактический контроль, как только бой действительно начался. Командиры его дивизионов предприняли усилия в этом направлении, но большинство из них всё ещё были слишком новичками в своих собственных командных обязанностях — и в потенциальном контроле, который позволяла им их новая сигнальная система — чтобы установить настоящую дисциплину.

Хорошей новостью с доларской точки зрения было то, что дисциплина рухнула из-за избытка агрессивности, а не колебаний. Но вот плохая новость заключалась в том, что Гвилим Мензир преподал им чрезвычайно дорогостоящий урок о разнице между организованным строем и толпой.

Черисийская линия поддерживала железную дисциплину, нанося смертельно точные удары по своим противникам. Сокрушительная мощь тяжёлых черисийских орудий яростно терзала доларские галеоны, когда они пытались приблизиться, и далеко не один доларский боевой корабль, подбитый черисийской артиллерией, нетвёрдо отвалил в сторону, по крайней мере, ненадолго. В половине случаев, казалось, это приводило к столкновению с одним из их товарищей, и некоторые из них полностью вывалились из строя, сцепленные вместе запутавшимся такелажем, пока их приведённые в чувство команды не могли их распутать.

И всё же, в конце концов, даже черисийская дисциплина не смогла превзойти такое численное превосходство. Не тогда, когда их враги были готовы сражаться так же, как и они. В конце концов, в хаосе был наведен определённый порядок, причем сэр Даранд Рохсейл взял на себя ведущую роль в наведении этого порядка, и доларская боевая линия объединилась. Фактически, в две доларские боевые линии, после чего черисийские галеоны оказались атакованы с двух сторон одновременно и начали медленно превращались в руины.