Механик и все-все-все - Катерина Диченко

Я думала, что хуже быть не может. Оказалось, у меня просто бедная фантазия.

Нас не зарезал садист-изувер, не загрызли хищные звери, зато мы утонем в воде из озера. Когда это все закончится!!!

— Этому нет ни конца ни края! — На грани нервного срыва прокричал Егор, пытаясь высвободить руки из стальных оков.

Ренни проделывал то же самое, только молча и багровея от усердия.

Лично я на чудо не рассчитывала и не надеялась. Сколько раз удавалась избежать смерти, а в этот раз… Тоже удастся?!

Неожиданно железные браслеты, сковывающие руки вампира хрупко треснули и оторвались от стены. Ренни кулем упал на пол, бухнувшись в воду по колено и подняв тучу брызг. Все-таки не зря я заставила его съесть три таблетки Шеверова еще там в его камере. Пусть гораздо дольше, но они смогли нейтрализовать препараты, введенные Цорном.

Пока Ренни искал подходящий инструмент, пока выудил из перевернутого ящика непонятные щипцы, предназначенные, скорее всего, для дробления ребер, пока освобождал Егора и меня, вода в комнате была нам уже по грудь и на этом останавливаться не собиралась. Мы заметались, пытаясь найти выход, ведущий к подвалу. Я также не удивилась и не расстроилась, обнаружив его перекрытым ящиками и шкафами, принесенными сюда водой. Только рассмеялась. Нервно и пугающе.

Самым рассудительным в нашей компании оказался Егор, предложивший пойти путем, который выбрали животные. Возможно, благодаря своему природному чутью, они знали, где выход. Звучит бредово, сама понимаю, но и другого выбора у нас нет. Разбирать завал долго, вода прибывает слишком быстро.

Мы плыли по длинному коридору, едва не касаясь потолка головами, а выхода все не было. Вода была ледяной, но тело не чувствовало холода, мышцы работали на пределе. Мы старались из последних сил. Внезапно коридор ушел резко вниз, последний глоток воздуха и нас накрыло с головой. Дальше плыли на ощупь, совершено не ориентируясь в потоке мутной черной воды — просто прямо, движение за движением. Впереди плыл Ренни, следом я, замыкающим был Егор. Легкие жгло и разрывало от нехватки воздуха и мучительном желании сделать вздох. Сжимая губы и кусая их до крови, я сдерживалась из последних сил, понимая, что этот вздох станет моим последним. Перед глазами плыли круги, и я не сразу поняла, что вода стала светлее, а впереди над головой появился рассеянный свет. Первым вынырнул Ренни, за ним я. Холодный воздух раннего утра был самым сладким и желанным во всем мире. Я часто дышала, глотая воздух ртом, и пыталась успокоиться.

Я жива! Господи, мы выжили!

— А где Егор?

Я повернулась к Ренни и у меня внутри что-то оборвалось. Егора рядом не было. Мы с вампиром болтались в мутной воде небольшого круглого озера, а Егора рядом не было.

Ренни нырнул первым, я за ним. Почти у самого дна мы разглядели безвольную фигуру нашего товарища. Он лежал, широко раскинув руки, и не подавал признаков жизни. В четыре руки подняли его на поверхность и вытащили на берег. Мокрые, испачкавшиеся в грязи берега, трясущиеся от холода, мы пытались вернуть Егора к жизни. Я не хотела, не могла поверить, что он умер за несколько минут до спасения.

Ренни делал прямой массаж сердца, я, зажав Егору нос, делала дыхание рот в рот.

— Раз-два-три, вдох! Раз-два-три, вдох! — громко считал Ренни, не прекращая массажа сердца.

Бесполезно, он не подавал признаков жизни.

— Егор, сволочь, ну живи! Слышишь? Я прошу тебя!

Вампир оставил попытки спасти человека, а я все никак не могла остановиться. Не замечая слез, ручьем текущих из глаз и падающих солеными капельками на посиневшее лицо парня, не обращая внимания на сильный холод и облачка пара, вырывающихся при дыхании, не слыша голосов приближающийся людей. Я не могла отпустить Егора.

— Раз-два-три, дыши! — Теперь уже я сама делала массаж сердца и вдыхала ему в рот воздух. — Раз-два-три, ну давай же! Миленький мой, хороший, дыши! Раз-два-три! Егор, тебя мама ждет… Ты, меня слышишь? Она тебя очень любит… Сволочь, ты, бессовестная! Дыши, кому говорят?!

Я со всей силы барабанила ему по грудной клетке и не верила, что он умер. Ренни просто молча сидел рядом. Посиневшие губы было плотно сжаты, взгляд потухший и безжизненный, с черных волос капала вода. Он тоже не верил.

Я бессильно опустила голову на грудь Егора и… тут же вскочила, перевернув его набок и помогая выйти воде и откашляться. Тело Егора билось в мелких конвульсиях, пока он кашлял водой и пытался самостоятельно дышать. Когда он откашлялся, я обняла его за голову и, прижав к себе, тихо укачивала. Меня от него сейчас никакая сила не оторвет.

— Это ты так спасаешь или пытаешься придушить? — послышался до боли знакомый голос и мне на плечи бережно накинули теплый пиджак.

— Багир, я говорила вам, что я полная дура?

— Да, — хохотнул он, обнимая меня за плечи, — и сегодня ты в очередной раз это подтвердила.

Прошло несколько часов, прежде чем страсти в больнице святого Кирифа улеглись и мы смогли в спокойной обстановке наконец-то поставить точку в этой истории.

В пустом зале больничного кафе за круглым столиком сидели Ренни, Егор, я, Шеверов и глава департамента по расследованию особо тяжких преступлений Захар Магнуш. Высокий, спортивного телосложения мужчина средних лет, с открытыми умными глазами и ухоженными темно-русыми усами сразу же мне понравился. Хотя хитрец тот еще — все же, как-никак глава департамента.

— Мы давно следили за деятельностью Цорна, но тех улик, которыми располагали, было недостаточно даже для получения ордера на обыск больницы. Со времени открытия больницы святого Кирифа количество пропавших без вести на улицах нашего города значительно возросло. Точного списка у нас нет, но насчет двадцати жертв могу сказать с уверенностью. Обычно он выбирал людей неимеющих близких родственников, иногда бомжей или психически нездоровых. Давал им кров, хороший уход, следил за их здоровьем, дарил надежду на хорошую жизнь, а затем убивал. В основном разбирал на органы и делал нелегальные операции. Клиенты находились всегда и притом весьма известные. Впрочем, сейчас не об этом… Также доктор Цорн имел маниакальное пристрастие к разного рода экспериментам над человеческим телом. Вы и сами смогли в этом лично убедиться. Сложность расследования заключалась в том, что у нас не было ни одного заявления от членов семьи или близких людей, пропавших без вести, а на одних домыслах и предположениях далеко не уедешь.

— А как же заявление Тамары Вирсат, мамы Егора? — удивленно спросила я у следователя.

— Оно к нам даже не дошло, — цинично фыркнул Захар. — Теперь я знаю почему. В личном кабинете Цорна мы обнаружили несколько списков и весьма интересные документы. В одном списке были имена его пациентов, которым провели операции и их истории болезни. В другом имена тех, кто способствовал поиску подходящих доноров, их похищению или найму на работу, как в случае с Егором. Этот список мне особенно дорог.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});