Ювенилия Дюбуа - Николай Александрович Гиливеря

город, когда я только был на втором курсе в художественном заведении, где водка текла рекой… Приблизительно в такой же месяц года, как сейчас, я стоял на этом же месте (у своего подъезда) и курил. Сейчас, так же, как и много лет тому назад, мой взгляд упирался в космическое чистое небо, в котором я не видел ничего, кроме своих созидательных мыслей. В тот вечер мою лирическую «пятиминутку» нарушила пьяная женщина. Шел снег, а эта ненормальная шла с расстёгнутым пуховиком, выпячивая грудь далеко перед собой.

Завидев меня, эта женщина, от которой ужасно пасло перегаром, сразу взяла курс на мой маленький остров тишины. Её громкое театральное поведение сразу обрушило моё прекрасное настроение, заставив напрячься нервишки. Эта женщина начала предлагать себя мне, предлагала трогать её грудь и другие части. Я, в сою очередь, тогда неплохо защищался. Правда, в тот раз повёл себя слишком мягко, объясняя, что ничего я трогать не буду, и что ничего я пить не собираюсь. Но из-за мягкости тогда убилось часа два времени. Просто какая-то трагедия! В тот раз я сразу же перестал думать об этой чудной женщине и вот, спустя столько лет, когда я снова стоял у своего подъезда… когда я также всматривался в свои глубины, ища ответ у бездонного неба, судьба снова свела меня с сумасшедшей.

Как ни странно, эта особа не особо изменилась. Вроде не постарела ни на морщинку. Всё такой же громкий голос окунул меня в оцепенение и расстроенные чувства об испорченном вечере. Я пытался исправить ситуацию. Уже собирался выкинуть половину сигареты, но эта неконтролируемая женщина подскочила к моей скромной персоне с ловкостью хищника. Вот она начинает снова вкладывать свою грудь в моё личное пространство (хочу напомнить, что к незнакомым людям подходить ближе, чем на вытянутую руку не рекомендуется в целях личной безопасности). Рука нарушительницы успевает перехватить мою сигарету, и теперь этот дымящейся огрызок принадлежит ей. Всё развивается слишком стремительно. Я не так уже резок и юн, но на этот раз у меня есть оружие против назойливости, и это слово «нет». Бестия начинает меня обрабатывать и прессовать. Снова предлагает себя, говорит, что я красивый, и что она хочет померить мои очки. Не буду здесь скромничать и скажу, как есть. С ловкостью гепарда я уклоняюсь от когтистых лапок соперника. Следующее комбо я мешаю с вежливостью и своим стоическим «нет». Противник не знает отказа. Серьёзное дело. Я отступаю в свой подъезд, так как на улице больше ловить нечего. Моя агрессивная знакомая следует за мной. Она говорит, что ненавидит мужчин. Ещё она говорит, что у неё дома двадцать пять кошек. По естественным причинам я ей не верю, на счёт кошек уж точно. Под электрической лампой хорошо видно, что на её одежде ни волоска, но речь не об этом, продолжим.

Пока я вежливо повторяю своё «нет» и уклоняюсь от насильственных ласок, моя рука умудряется вызвать лифт, который ждал меня на первом этаже. Появляется новая проблема. Теперь это тело начинает блокировать дверь лифта. В какой-то момент безумная знакомая спрашивает: «А не шахид ли ты?» Тут действительно смешно, ничего не могу с собой поделать. Безумная особь видит, что я смягчился. Она делает новый выпад, но не тут-то было. Мои руки уверенно и мягко выталкивают тело. И хочу заметить, тут есть техническая тонкость. Мои руки не опускаются и не поднимаются выше. Очень галантно и технично я дотрагиваюсь только до технической зоны, не имеющей сексуального подтекста. В какой-то момент я слышу шевеление. Слава всем богам, это кто-то из соседей. Чистая победа. Моя подружка (всё-таки уже вторая встреча, пора ходить друг к другу на чай и заниматься совместным вышиванием) отходит. Неожиданный гость заставляет её перестать буянить, и я с чистой совестью уезжаю в механической ободранной кабине до своего этажа.

Уже зайдя в квартиру и переведя дух, начинаю думать об этой женщине. Начинаю анализировать и искать причины такого поведения. На этот раз от неё не пахло алкоголем. Она была абсолютно трезва, поэтому, стоит сделать предположение, что и в первую нашу встречу она была не столь пьяна от алкоголя, как от собственных тараканов.

Я никто, чтобы делать конкретизированные выводы, но я именно тот наглец и выдумщик, который может взять всю эту модель поведения, взять весь образ и услышанные слова, чтобы, отсеяв живого человека, копаться в самом образе и уж в нём делать предположения. Очень много лишних слов для той горстки наблюдений и выводов, которые я имею за своей душонкой, но что поделать? Графомания идёт за мной по пятам тенью и в этой графомании я очень чётко вижу собственный силуэт. Слова порожд… ближе к сути.

Одиночество. Всё. Это моё мнение и мой предполагаемый вывод. Столько слов было сказано прежде только ради вывода, что вмещает в себя всего лишь одиннадцать букв. Я не хочу сказать, что я такой уникальный и умный, и что это какое-то уникальное заключение, но правда жизни такова, что очень часто она бывает максимально простой и немногословной. Не нужно иметь много ума, чтобы заметить в театральных речах этой женщины, во всей её неподдельной тяге к любому человеку (а я так предполагаю, что её отвергает большинство людей), то внутреннее одиночество, что разгорелось сжирающим пламенем. Возраст. Нищета. Разочарование. Осознание того, что основная часть уникального события как жизнь уже позади, делают из личности человека полотно с рваными краями, продолжающие гноиться до победного. И вот ты, уже увядший, когда-то притягательный цветок, оказалась на самом дне общества, которое когда-то тебе было чуждо, а теперь эта маргинальность — единственная реальность.

На данном этапе ощущается горькая болезненность, брошенная хорошей полосой и упавшая в липкий дёготь. Ты барахтаешься руками. Всё разными словами пытаешься выбить из людей немного тепла, но они, с невозмутимой физиономией социальной дистанции, сторонятся тебя, думая о личном благе.

26 декабря

Пробуждение. Борьба за личный прогресс. Сон. Пробуждение. Снова борьба. Три раза в день еда. Уборная. Ванна.

Из всех докучливых проблем, вопросы повторяющихся и обязательных действий меня беспокоят меньше всего. Иногда бывает, приходит мысль о том, что это уж совсем смешно, совершать целый набор монотонных действий изо дня в день, тем самым вовлекая свою жизнь в лабиринт, но потом как-то удачно забывается до следующего раза.

Собственная тюрьма всегда кажется люксом. Она такая привычная, что когда посторонний человек указывает на явные проблемы с расстановкой мебели, порванными обоями и тараканами вокруг большой