Совьетика - Ирина Маленко

Джек приехал в Раткарн на большом джипе.

– У меня пятеро детей- пояснил он. – Вот и машина нужна большая.

Две его дочки, лет 10 и 12 уселись в машине сзади, а я – рядом с ним. Дорога была неблизкая, молчать все почти три часа было как-то неловко, и я начала рассказывать этому незнакомому мне человеку – нет, не анекдоты, а разные забавные истории из своей собственной жизни. Он сначала просто слушал, потом начал улыбаться, потом посмеиваться, потом начал хохотать. В промежутках между забавными историями я рассказывала серьезные – чтобы не совсем его уморить. Одна из таких серьезных историй была о статье, которую я вычитала в интернете, когда делала обзор написанного в российской печати об ирландских республиканцах. В ней одна наша известная журналистка-правозащитница сравнивала одного не менее известного ирландского республиканца-«армейца» с диким зверем и чуть ли не призывала британцев пристрелить его на месте. Никогда не бывавшая здесь, она уверенно, безапелляционно, жирными мазками нарисовала картину, согласно которой руководители Шинн Фейн были лишь пешками и марионетками в руках этого коварного человека. Я пересказывала в красках эту ее статью, выражая возмущение тем, что человек пишет о вещах, о которых ни малейшего понятия не имеет. Я думала, что он это мое возмущение разделит. Но Джим вдруг захохотал неудержимо – так, словно я рассказала ему самую забавную изо всех историй, которую он когда-либо в жизни слышал. Он даже начал вести машину одной рукой, а другой вытирал выступившие у него на глазах от смех слезы. Я никак не могла сообразить, в чем дело. Прошло еще минут пять прежде чем Джим наконец оказался в состоянии говорить:

– Ой… ха-ха… бесподобно…ну, это я ему обязательно расскажу – ведь это же тесть мой!

Тут уж пришел мой черед смущаться и краснеть, хотя он понимал, конечно, что это были не мои слова, а этой самой журналистки. Это был хороший урок для меня: в такой маленькой стране, как Ирландия, никогда не знаешь, с чьим родственником или другом ты говоришь, поэтому прежде, чем что-то говорить, надо хорошенько подумать, какие это может вызвать реакции.

Потом я видела этого его тестя один раз – на открытии офиса Финтана в Дублине, офиса организации для бывших политзаключенных. Этот человек выглядел сурово, говорил мало и перед прессой выступал редко. Поэтому журналисты в тот день налетели на этот самый офис, как мухи на мед. Мне очень хотелось с ним хотя бы перекинуться парой слов, но когда я упомянула его имя Финтану, тот почему-то сделал вид, что меня не услышал. И даже что он с этим человеком не знаком, хотя потом я видела, как они разговаривают друг с другом – словно старые друзья. Позднее, узнав Финтана поближе, я поняла, что когда он делает вид, что тебя не слышит, это значит, что он не хочет отвечать на твой вопрос. Это значит, что ты затронула что-то такое, чего тебе знать не полагается. Естественно, я никогда не настаивала на получении ответа. Да и глупо было бы это делать.

После торжественной части началась, как обычно, алкогольная. Вот как раз тут в первую очередь можно составить неплохое себе представление, кто из присутствующих еще состоит на активной службе, а кто- нет. Добровольцы или не пьют совсем, или пьют мало.

Там я познакомилась с австралийской девушкой, которая приехала сюда среди республиканцев работать по их приглашению – одной из тех иностранок, кто считает себя ирландцами. Впрочем, в отличие от другой моей знакомой, американки, вращающейся в этих же кругах, это была очень милая, простая девушка. Мы с ней разговорились, когда сзади меня кто-то тронул за плечо и назвал по имени. Я обернулась.

Это был совершенно незнакомый мне брюнет с усами. Но, что самое удивительное, он меня откуда-то знал! И даже знал про меня довольно много. Пока я лихорадочно соображала, что бы это значило, и кто же это, ко мне подсели какие-то пьяненькие ветераны, и один из них начал уверять меня, что у меня такое лицо, что я ну совершенно точно должна быть родом из Южного Дерри Еле-еле мне удалось от них уйти. Усатый брюнет все не уходил, и наконец до меня дошло, кто это такой! Это же был тот бородач, бежавший из английской тюрьмы, с которым я познакомилась в тот же день, когда впервые увидела Финнулу – на курсах ирландского! Только бороду он сбрил, и поэтому я его совершенно не узнала!

Оказалось, что они с Финтаном большие друзья, и теперь уже оба начали уговаривать меня выступить у них в организации со своими воспоминаниями об СССР.

– Я сейчас отвечаю за политическую подготовку нашей молодежи, – сказал мне Финтан. – Ты не представляешь себе, как ребята будут рады, если у них будет возможность тебя послушать. И до какой степени это будет полезно и важно для них.

Я ужасно не люблю выступать на публике. Перед большой аудиторией мне хочется сжаться в комочек и спрятаться. Но разве я могла отказать им в таком?

И мы договорились о дате. Финтан аккуратно записал ее себе в ежедневник.

Именно с той поры я стала частенько останавливаться у Финнулы и Финтана, когда бывала в Дублине. И очень привязалась к ним обоим. В Финтане мне импонировало его невозмутимое спокойствие; то, как терпелив он был со своими детьми, как много времени уделял им (он готовил им завтрак по утрам и отводил их в школу, пока Финнула отсыпалась). Дети у него были поздние – ему уже было далеко за 40, когда они родились. Это не редкость среди ирландских республиканцев, которые по многу лет проводили за решеткой. Младший его ребенок, рыжеголовый мальчик с очень пытливым умом, интересовался уже тогда военной историей и целыми днями играл в солдатиков. Совершенно для современного ребенка поразительно – он любил читать книжки! Причем не какие-нибудь комиксы, а книжки серьезные. И задавал потом такие вопросы на политические темы, что даже я не всегда сразу знала, что ему на них ответить. Сейчас этот парень заканчивает среднюю школу и уже организовал у себя в классе коммунистический кружок. Еще более удивительно, что ему удалось объединить вокруг себя ребят на этой почве- в наше-то время, переполненное глупыми компьютерными играми и всякими «happy slapping ”! Значит, у него есть такие задатки организатора, а у молодых людей есть в такой организации потребность. У себя в школе они первым делом организовали бойкот «Кока Коле». Таким его воспитал именно Финтан.

Однажды мы провели целый вечер у Финнулы за интереснейшим разговодом о том, какие именно ошибки были допущены в СССР, и как их можно предотвратить в других странах в будущем. Дискуссия шла в дружеских тонах, не во враждебных, и поэтому я нормально относилась к такой критике. Мы просто вместе искали ответа на одни и те же вопросы. Финтан предлагал создать для подконтрольности партии народу специальный орган – вроде народного контроля, только наделенный еще большими полномочиями. Который сам тоже был бы под контролем населения. Стала партия зарываться – народ через эту организацию срочно меняет кадры, отзывая одних и предлагая других кандидатов…. Все мы сошлись в одном – для того, чтобы социализм работал на практике, прежде всего, необходимо, чтобы сами люди, мы все не были равнодушными к тому, что происходит вокруг нас! Не ждали, когда кто-то другой что-то предложит, не бегали бы с собраний, отдавая их на откуп профессиональным болтунам.

У Финтана очень пытливый ум. И вот это – главная черта, позволяющая отличить республиканца- «армейца» от шиннера гражданского: серьезность, в отличие от так часто свойственной ирландцам поверхностности. Серьезный, вдумчивый подход к любому делу, живой, глубокий интерес к людям – и немногословность. Тот, кто кричит на каждом километре, что он состоит в ИРА, на самом деле на 200% не имеет к ней никакого отношения.

Через некоторое время я просто научилась чувствовать, кто из моих новых знакомых в ней состоял, а кто- нет. Я не смогу выразить словами, как, но я это теперь просто знала. Например, Дермот – да, а Дуглас – уже нет. Естественно, такие вещи тоже не спрашивают.

****

… В одно холодное и мокрое зимнее воскресенье я сидела за компьютером в своей комнате, обрабатывая очередной репортаж. Работа шла нелегко, много приходилось переделывать, и я про себя потихоньку ругалась, когда раздался достаточно громкий взрыв.

Помню, что я очень удивилась – не испугалась, а именно удивилась – и про себя подумала: «А ведь это похоже на бомбу!»

Это и была бомба: в гости к нашей соседке приехал ее зять – наркоделец, тот самый, которого уже предупреждали. В первый раз его спасло, что у него были какие-то республиканские родственники, которые замолвили за него словечко. Но он и не думал завязывать со своми темными делишками. Вместо этого он стал заниматься кикбоксингом, и когда ему пришли наломать бока, он отбился. Через некоторое время ему прислали черную метку, но он уже поверил в собственную неуязвимость и никуда не стал уезжать. В тот день кто-то подложил ему на крышу машины самодельное взрывное устройство. Он вовремя его увидел, когда уезжал от тещи, швырнул на землю и… остался жив-здовов и невредим, как тот мальчик Вася Бородин в стихах у Михалкова .