Песнь Сумерек - Артур Спароу

на живого человека, видимо именно такой была цена силы от пресловутого Ану-Эра.

Правда этот жалкий вид ничуть не успокаивал бурлящую в душе Пирса ярость. Одного присутствия старика хватало для того, чтобы заставить замолкнуть гомон толпы последователей. Те, кто находился ближе всего к епископу не могли спокойно дышать, а по их лицам будто ползли невидимые насекомые.

Епископы Теневого Храма были главными мечами Ану-Эра в большом мире. Они несли волю бога, карая еретиков и принося жертвы в его славу. Даже несмотря на предательство, стоило отдать должное таланту и усердию Хьюберта, хоть тьма и развратила его натуру и душу, но он всё равно достиг этого уровня, даже заплатив ужасную цену.

И сегодня, он пришёл судить отступника... или возможно, нет?

- Наконец пришло то время... когда ничтожный род Хориса будет стёрт! Сегодня... последний потомок семьи отступников встретит суд божий! – с этими словами Хьюберт распростёр руки к небу, бормоча неразборчивые строки.

Пирсу было плевать на восклицания старика, даже шептания демонов не могли его достичь. Гнев и ярость уже полностью затуманили разум. Когда-то беззаботный человек сейчас больше походил на обезумевшего зверя. Всё чего он желал, так это разорвать предателя рода собственными руками!

Красные от крови, наполненные ненавистью глаза ни на секунду не упускали из вида этот ненавистный силуэт. В своих мыслях его руки всё крепче сжимали эту иссохшую шею, пока неожиданно мир не застыл...

Бум!

Прогремел гром, а пространство задрожало.

Внезапно высоко вверху откололась часть неба!

Безграничная тьма ринулась вниз, заявляя свои права на всё вокруг.

Затем... из огромной дыры в пространстве показалась пара ужасающих глаз.

Лишь их наличия хватало, чтобы все последователи и даже епископ Хьюберт пали ниц, что-то бессвязно бормоча.

Настал тот момент, когда ситуация вышла из-под контроля. Произошло то, чего даже Ксерат не мог предугадать.

Пока Малкольм только вступал в финал своего испытания, Ану-Эр спустился в кошмар Пирса...

...

- Испытание вообще не имеет никаких рамок? – таковы были мысли Малкольма, при виде этой удручающей сцены. Пускай охотник никогда в жизни не видел Ану-Эра, его имя неосознанно всплыло в его разуме. Даже если он и был всегда рад проучить Пирса, даже для него подобный ход вещей был слишком жестоким сценарием.

- Больше нельзя сказать, что я или кто-нибудь другой контролируют этот воображаемый мир... – голос Ксерата звучал невероятно слабо. Пришествие бога сильно на него повлияло - Я не ожидал подобного исхода... я не представлял, что его внутренний демон так ужасен... – зомби хотелось проклинать себя за свою небрежность.

Малкольм нахмурился. Вид Ксерата наталкивал его на отнюдь не радостные мысли. Аксея тоже была серьёзна, хотя никто и не знал, о чём она думала.

- Говори так, чтобы даже до идиота дошло! – немного вспылил охотник. Непонимание ситуации и простых вещей действовали ему на нервы, заставляя вздуться вену на лбу.

- Кошмар создан, чтобы выявить самые глубокие страхи и обиды человека... Он показывает внутренних демонов, скрытых глубоко в сердцах людей... Кто бы мог подумать, что внутренним демоном человека станет бог!? – образ мудрого старца постепенно рассыпался, пока Ксерату хотелось рвать на себе волосы.

Слыша его слова, Аксея беспомощно покачала головой. Малкольма посетило нехорошее предчувствие.

Девушка знала насколько ужасающи могут быть боги. Некоторые могут заметить, если кто-то произнесёт их имя или даже любую касающуюся их информацию.

- Созданный мной воображаемый мир не находится на землях тьмы... Я никак не могу помешать богу войти в него... тем более если этого бога только что позвали! При чём самым грубым и нелепым образом! – старику хотелось плакать, но он не мог. Даже в самом страшном сне Ксерат не мог представить, что этот небольшой тест приведёт к таким ужасающим последствиям.

Привлечь внимание бога, всё равно что пригласить палача по свою голову!

- К чёрту твои тесты! – даже не имея нужных знаний, Малкольм мог представить всю серьёзность ситуации - Вытаскивай его оттуда!

Группа была ещё мягко сказать не готова лично встретить Ану-Эра.

- Нужно быстро что-то предпринять! – охотник понимал, что бездействие в критический момент равносильно смерти!

- Да? – удивился Ксерат - Каким образом? Желаете побороться за контроль с богом?! Эти ребята, если захотят, и песчинки от тебя не оставят! Я потерял воображаемый мир и не могу его закрыть! – в первый раз за тысячи лет старик был настолько эмоционален.

- Должен быть другой путь - спокойно проговорила Аксея, оценив всё, что успело произойти за этот короткий промежуток времени.

Слыша её слова Малкольм тут же воспрял духом, но не подал виду.

- Каков путь? – спросил охотник, на что девушка не знающе пожала плечами, указывая рукой на зомби.

- Он знает - она говорила так, будто её слова были единственной истинной в мире.

Бывалый авантюрист смутился, прежде чем наконец нащупать зерно логики в её словах. Кто мог лучше знать царство подсознание, чем мастер-манипулятор перед ними?

Ксерат тем временем лишь скептически рассмеялся, слыша слова девушки. Ещё недавно его поразили её академические знания, но в этой ситуации ей явно не хватало благоразумия.

- О, конечно есть. Вашему другу всего лишь нужно пройти испытание, развеять внутреннего демона кем является на минуточку сам Бог! И тогда совершенно точно, воображаемый мир исчезнет сам по себе...

Старый зомби даже не надеялся на такой исход. Побороть злого бога, как внутреннего демона? Что за глупая шутка, боги далеко не так просты!

- О-о-о - девушка изобразила признак небольшого удивления - Тогда подождём.

Ксерату казалось, что скоро его настигнет нервный тик. Наполненная уверенностью чушь никак не решает проблему!

- Моя дорогая... – с дрожащим лицом старик повернул свою напоминающую гору блинов голову в сторону Аксеи - Надеяться на то, где бессильна даже удача – ничто иное как глупость.

Отчего-то Малкольм поддерживал его мнение. Абсолютная уверенность Аксеи казалось чем-то ненормальным. Пускай он был довольно давно знаком с Пирсом, но в этой ситуации мужчина мог лишь заранее подготовить цветы для его могилы.

«Не печалься старый друг... для такого случая я не пожалею лучшей бутылки виски...» - хоть прощание и несло за собой боль, это было одно из немногих к чему Малкольм привык за свою жизнь. Подобные чувства больше не выбивали его из колеи, оставляя лишь горькое послевкусие.

Пока мысли двух других были заняты собственными вещами, Аксея наблюдала