Грустное лицо комедии, или Наконец подведенные итоги - Эльдар Александрович Рязанов

оба обладаем этим качеством. Мысль, что соавтор по меньшей мере не глупее тебя, необходима в работе вдвоем. Конфликтов у нас не было, тем более что мы поделили эпизоды и работали порознь. Потом другой шлифовал написанное соавтором, и мы в результате всегда находили общее решение. В итоге по окончании сценария мы не разбежались в разные стороны, а остались друзьями. Как и с Эмилем Брагинским, мы с Ираклием никогда не говорили друг другу: «Это я придумал…» или «А это мое предложение…». Все, что было написано, стало общим, совместным, нашим.

Конечно, в результате изучения биографии, поездок в Данию я стал напоминать себе мешок, переполненный сведениями и знаниями. Впихнуть в фильм хотелось все. Это мешало. Недаром кто-то сказал: «Излишество вредно во всем, даже в добродетели».

Многие сказки, к примеру «Гадкий утенок», или повести, скажем «Счастливчик Пер», или же романы, например «Импровизатор», были во многом автобиографичны, написаны Андерсеном «с себя». Поэтому изначальная мысль о том, что самого писателя и его сказочных персонажей должен играть один и тот же исполнитель, была, как мне кажется, правильной, плодотворной.

Итак, сценарий был готов! Но не было ни копейки для того, чтобы можно было набирать съемочный коллектив и запускаться в производство, в подготовительный период.

Начались поиски денег. В родной Гнездниковский переулок, где были когда-то и Комитет по делам кинематографии при Совете народных комиссаров СССР, и Главк при Министерстве культуры СССР, и Министерство кинематографии СССР, и Федеральное агентство по культуре и кинематографии, я пришел с протянутой рукой. Вообще роль попрошайки, побирушки в последние годы стала неотъемлемой частью режиссерской профессии. Была составлена смета. Причем честная, не завышенная и не заниженная. Картина должна была стоить приличную сумму. По нашим российским параметрам, цифра получилась серьезная.

Благодаря Анатолию Борисовичу Чубайсу первый взнос в нашу работу сделало РАО ЕЭС. Михаил Викторович Шмаков, руководитель профсоюзов, организовал для нас вторую финансовую инъекцию. Суммы, внесенные ими, для сметы фильма были скромные, но благодаря им состоялся старт нашей ленты. И я никогда не забуду их помощи. Далее пришла помощь от Михаила Ефимовича Швыдкого и Александра Алексеевича Голутвы, руководителей ФАККа. Начались поездки с оператором и художником на выбор натуры в Данию, Санкт-Петербург и по Подмосковью. Приходили актеры для переговоров и фото- и кинопроб. Надо было готовиться к строительству декораций, в том числе и натурных, т. е. улиц Копенгагена XIX века.

Фильм предстояло снимать многонаселенный, с огромным количеством действующих персонажей, не считая участников массовых сцен. Нищие, обитатели сумасшедшего дома, короли, придворные, министры, адмиралы, персонажи нескольких андерсеновских сказок (а это отдельный мир), знаменитые певицы, актеры того времени, рабочие суконной фабрики, проститутки, гимназисты, солдаты и офицеры гитлеровской армии, старинные конькобежцы, гробовщики, музыканты, моряки, датские гвардейцы, сапожники… Надо было найти или построить старые парусные корабли, первые пароходы, «смирительный дом», жилище родителей Андерсена, каток при дворце герцога, суконную фабрику, гимназию тех времен, жилые апартаменты, три разных театра первой половины XIX века, декорации для сказок «Тень», «Свинопас», «Огниво», королевские покои и залы, дом адмирала, улицы города Оденсе, рыбный рынок в Копенгагене, кладбище, улицы, запруженные народом, коляски, кареты, почтовые дилижансы, магазины игрушек той эпохи и еще много чего.

Несколько месяцев продолжались подготовительные работы. Самым неотложным было выбрать места съемок и решить, кто будет играть главные роли. Правда, надо еще пошить костюмы на размеры конкретных исполнителей, сделать эскизы декораций, подготовить реквизит, мебель, изготовить бутафорию и оснаститься кинотехникой. А также собрать полностью съемочный коллектив: костюмеров, реквизиторов, ассистентов, пиротехников, администраторов, гримеров, светотехников, водителей, всего более пятидесяти человек. Вот тут уже требуются деньги немалые!

Начались судорожные поиски денежных субсидий, и я решил написать письмо президенту, напомнить ему о нашей встрече и разговоре. А чтобы не выглядеть безответственным попрошайкой, я решил послать ему готовый сценарий. Кстати, замечу скромно: мне и окружающим сценарий нравился. Я понимал, что у Владимира Владимировича вряд ли найдется время для его прочтения, но надеялся: кто-нибудь из помощников прочитает. Этим человеком оказался глава администрации президента, человек, как вы понимаете, очень занятой! Это, разумеется, потребовало времени. Я раз в неделю звонил тогдашнему главе администрации президента Д.А. Медведеву. Он обещал помочь. Я ждал. И когда я уже совсем было отчаялся и понял, что пора картину закрывать, так и не начав съемок, последовал звонок от Дмитрия Анатольевича. Состоялась наша встреча, где я узнал, что «Газпром» мне поможет, выделит средства на съемки фильма об Андерсене.

Тут произошло самое интересное. На деньги, присланные «Газпромом», можно было снять ровно половину фильма. А что делать потом? Предположим, я сниму эту самую пресловутую половину. Но это же будут разрозненные сцены, какие-то из середины ленты, что-то будет снято из конца фильма, а отдельные эпизоды из начала. И что я буду делать с этими отдельными, не связанными друг с другом фрагментами? Из них ведь не смонтируешь даже короткометражку. И где я потом добуду средства на съемку второй половины кинокартины? Нет… Надо, пока не поздно, отказаться и отправить деньги обратно в «Газпром». Но съемочная группа уже истратила все деньги, выданные нам ФАККом. Если закрывать фильм, то ведь придется отчитываться о затраченном. А как? Вряд ли кто-то примет отчет пошитыми костюмами для исполнителей, кинопробами артистов, фотографиями найденной для съемки натуры, железнодорожными и авиационными билетами, ведомостями о зарплате. Готового продукта ведь нет. Положение было безвыходным. Возвращение денег выглядело бы идиотизмом, те, кто эти средства выделил, нас бы не поняли. Но как же поступить? Снимать или не снимать? Вечерами я решал твердо — не снимать. Не лезть в авантюру, у которой не может быть счастливого финала. Но по утрам, когда организм бодр (относительно, конечно!), приходили иные мысли. Вот какие: мы снимем полкартины, подмонтируем снятый материал, начнем его показывать (материал будет хороший, ведь группа собралась талантливая!), и обязательно найдется кто-то и скажет: «Дорогие наши! Вот вам деньги! Снимайте! Ваша картина нужна людям!» Вот такие наивные, глупые (не по возрасту) мысли посещали меня, и мы изо всех сил продолжали готовиться к началу съемок. Но вечером отчаяние снова охватывало меня. Мои горькие «размышлизмы» целиком разделяла со мной Эмма, не только жена, друг, но еще и редактор будущего фильма… А утром я снова бросался «в бой», чувствуя себя проходимцем и мошенником. Пока, наконец, я не решился — снимать! Наполеон говорил: «Главное — ввязаться в сражение… А там посмотрим!» Но, признаюсь, Наполеоном я себя не чувствовал… Мы все время ощущали, что в любую секунду все может накрыться.

Однако поговорим о