Негласные войны. История специальных служб 1919–1945. Книга первая. Условный мир - Игорь Иосифович Ландер

главной задачей являлось предотвращение возможности достижения противником внезапности при нападении на страну. С этой целью она концентрировала усилия на насаждении на потенциально опасных направлениях приграничной агентуры, в задачи которой входило отслеживание демаскирующих подготовку к нападению признаков. К числу таковых относились: шум конных повозок, клубы пыли от передвижения армейских обозов по дорогам без покрытия, длинные колонны пехоты, подготовка ТВД в районах сосредоточения войск и подготовка к форсированию рек и озер. Уже в первой половине 1930-х годов такая концепция безнадежно устарела. Появление крупных подвижных соединений не оставило бы швейцарцам достаточного запаса времени на реагирование, поэтому обнаружение военных приготовлений возможного противника теперь следовало осуществлять не в приграничной зоне, а намного глубже. Однако изменение доктрины разведки далеко не сразу повлекло за собой изменение ее структуры и штатов. Распущенная после окончания Первой мировой войны разведка была восстановлена в 1920-х годах лишь символически. Штат отвечавшей за эту деятельность 5-й секции генерального штаба на протяжении длительного времени состоял из начальника и его секретаря. В среде швейцарских военных пользовалась популярностью шутка, гласившая, что если один из разведчиков заболеет, а второй отлучится со службы, телефон разведки замолчит, и она будет бездействовать. Причины такого пренебрежения были многообразными и заключались в отсутствии квалифицированных кадров, в нежелании вести разведку на опережение, в наивной убежденности в способности источников мирного времени действовать в военной обстановке, а главным образом — в вере в эффектавность системы коллективной безопасности в Европе. До 1925 года секцию возглавлял Густав Ком-бе, его сменил Роже Массон. Первоначально бюджет 5-й секции составлял 10 тысяч франков и был увеличен до 30 тысяч лишь в 1934 году по настоятельному требованию начальника генерального штаба. Эта сумма по курсу описываемого периода равнялась мизерной величине в 1500 фунтов стерлингов и была слишком скромной для выполнения поставленных перед швейцарской разведкой задач. С 1930 по 1937 годы к ним относились:

— сбор информации об иностранных армиях и о военных приготовлениях в пограничных зонах (строительство дорог, фортафикационных сооружений и иной инфраструктуры, пригодной для использования в военных целях);

— добывание информации об активности на зарубежных ТВД;

— организация армейской разведки и связь с войсковыми разведорганами;

— контакты с таможенными властями;

— шифровальная работа (собственные шифры и коды и вскрытое иностранных криптосистем);

— организация пересылки разведывательных материалов при помощи почтовых голубей;

— руководство военной полицией;

— оценка публикаций в прессе;

— связь с военными атташе Швейцарии за рубежом и аккредитованными в Берне иностранными военными атташе.

Трудно представить, как в генеральном штабе швейцарской армии могли рассчитывать на то, что с этом списком задач смогут справиться два офицера. Примечательно, что деликатные проблемы разведки не остались внутри армейского руководства, а получили освещение на страницах прессы. С января по март 1938 года в еженедельнике “Насьон” появилась серия статей скандально известного военного обозревателя Юргена Лютернау (“Герман Хагенбух”) под названием “Характеристики армейской разведки”. Вероятно, иностранные военные атташе почерпнули из нее немало ценной информации. Однако, помимо негативного эффекта, публикация заставила генеральный штаб обратить внимание на полузабытое направление деятельности. 29 марта 1938 года начальник генштаба Якоб Лабхарт направил министру обороны, федеральному советнику Рудольфу Мингеру меморандум следующего содержания: “В ходе последних событий в Австрии становится очевидным, что 5-я (разведывательная) секция серьезно недоукомплектована. В этот критический период начальнику секции приходилось находиться в своем кабинете практически 24 часа в сутки только для того, чтобы принимать сообщения и веста самые неотложные дела. Детальная оценка информации была невозможной. Принимая во внимание значение разведки, особенно в периоды напряженности, полностью оправдано создание организации со штатной численностью, необходимой для того, чтобы находиться в курсе событий. Как минимум, основа армейской разведки должна существовать уже в мирное время. Разведывательной службе требуется не менее семи офицеров генерального штаба; будет совершенно неправильным полагать, что прочие офицеры генштаба смогут немедленно приступить к этой работе в случае войны. Более того, для разведки крайне важно быть надежной и хорошо информированной в случае, если руководству потребуются информационные документы для принятия решений в периоды напряженности. Однако в настоящее время разведка не располагает даже приблизительно достаточным штатом для выполнения этой задачи. Для добывания, изучения и оценки информации начальнику разведки нужны, как минимум, заместитель, еще один офицер и дополнительный секретарь”[242]. Аргументы возымели действие. Вскоре в 5-й секции работали уже три сотрудника, к лету их число выросло до четырех, а осенью прибавился еще один. В том же году начальник генштаба издал нормативный документ, предусматривавший функциональную перестройку разведки. В соответствии с ним, отныне ее функции включали:

— связь с таможенными органами, министерством иностранных дел и генеральной прокуратурой;

— связь с иностранными представителями в Берне и их военными атташе;

— связь со “Швейцарской национальной патриотической ассоциацией”;

— рекогносцировка пограничных со Швейцарией областей;

— принятие мер против возможности внезапного нападения, в частности, развертывание совместно с МИД агентурной сети на глубину от 30 до 100 километров (в основном на германской границе, в меньшей мере на итальянской и французской);

— поддержание связи с агентурой и выполнение иных задач секретной службы;

— руководство военной полицией;

— руководство шифровальным бюро;

— руководство пресс-бюро армии.

Упомянутая “Швейцарская национальная патриотическая ассоциация” (СВВ) являлась общественной организацией во главе с Ойгеном Бирхером. Среди ее уставных задач значилось добывание информации для военного командования, включая генеральный штаб и штабы некоторых дивизий. СВВ работала в соответствии с поставленными ей задачами и, несмотря на свой якобы общественный характер, финансировалась по смете генерального штаба. Она располагала собственными агентами, все из которых имели звания офицеров запаса и собирали информацию в ходе своих деловых и иных поездок в различные страны. В архивах содержатся упоминания о связях этих агентов в таких государствах, как США, Польша, Румыния, СССР, Марокко, Турция и Греция. Утверждалось, что на связи у одного из агентов СВВ имелся высокопоставленный источник в полиции Мюнхена. Трудно сказать, насколько все это соответствовало реальности, однако факт достойной работы всей системы швейцарской разведки во время осенних событий 1938 года в Чехословакии и захвата остатков Чехии в 1939 году налицо. Не в последнюю очередь это стало возможным благодаря увеличению финансирования 5-й секции до 50 тысяч франков в марте 1938 года. Примечательно, что из этой суммы 20 тысяч ассигновалось на анализ сообщений в прессе и только 3 тысячи — на оплату агентурных операций. Безусловно, приведенные показатели следует несколько скорректировать в сторону увеличения благодаря маскировке средств на агентурно-оперативную работу в бюджете негосударственных организаций, а также учесть, что агенты-швейцарцы, как правило, работали бесплатно. Кроме того, переориентация 5-й секции на стратегические вопросы позволила ей освободиться от множества агентов оперативного звена.