Колояр. Дилогия (СИ) - Гуминский Валерий Михайлович

А ведь я не обратил на ее поведение никакого внимания. Видимо, уже тогда в хорошенькой головке княжны произошли важные для меня изменения. У Мирки появились ко мне чувства, и поэтому Щербатов не встретил особого сопротивления со стороны дочери, когда огорошил ее своим решением выдать замуж за Волоцкого. Старый прожженный циник сразу сообразил, что младшенькая, наконец‑то, нашла достойного для себя человека, пусть и не признаваясь в этом открыто.

Потом я пару дней отлеживался в своем гостиничном номере под бдительным присмотром дружинников. Ко мне никого не пускали. Полный покой. Но зато внимательно изучил досье на Паниных. И лишний раз убедился, что они не причастны к заварившейся каше в Торгуеве. След вел в иные дали.

Что ж, первая серьезная попытка ударить по фундаменту клана Щербатовых не удалась.

И посоветоваться не с кем. Идти к князю Борису с очередной версией не очень‑то и хотелось. Видел по лицу, что тот недоволен моей проделанной работой. Чуть не подставил под молотки. Сейчас бы хлестались два клана до кровавых соплей, не разобравшись. Да ну их, к дьяволу! Вот с Ясни можно разговаривать бесконечно. И пошутит, и дельные мысли подкинет.

‑ Послушай, дружище, меня смущает одно обстоятельство в твоем пророчестве, – затеял я допрос своего призрачного духа ночью, когда проснулся от мягкого дуновения теплого воздуха. Ясни всегда так будил меня. – Если Рекущие увидели угрозу в Мирославе и в ее детях, то почему в предсказаниях нет меня?

‑ Долго голову ломал? – усмехнулся Ясни, расхаживая по номеру, погруженному в темноту. Только сиреневые всполохи дорожками вспыхивали за ним. Словно трассеры в ночном небе. – Есть версии?

‑ Одна, и то сумасшедшая, – ответил я.

‑ Поделись.

‑ Ну… Я предполагаю, что каким‑то образом мое участие в будущих событиях старательно скрывается.

‑ Так…, ‑ подбодрил меня древний дух.

‑ Если принять эту версию как основную, тогда подозрение падает на тебя. Ты умудряешься стирать из картин грядущего мою персону.

‑ Молодец, голова у тебя работает. Это моя идея до поры до времени скрывать тебя. Вот когда женишься на Мирославе, будь готов к атакам со стороны высшей знати. Кое‑кто постарается вас вообще вычеркнуть из жизни. Но ты же не такой, чтобы своих женщин в обиду дать?

‑ Ты что‑то знаешь? – напрягся я. – О каких женщинах речь идет?

‑ Нет, конечно же – нет, это я задумался и брякнул невпопад, – Ясни почему‑то отвернулся, чтобы не было видно его лица. Представляю его хитрую физиономию. Опять интриги плетет.

И вот случилось то, о чем мой магический слуга предупреждал. Мирославу, можно сказать, мне навязали, откупились богатыми дарами! Ясни, паразит, все знал. И сознательно вел меня по скользкой дорожке, в конце которой маячил такой приз, от которого запросто крышу снесет. Престол Великого князя, императора всея Руси. Какая тут месть? Жалкие потуги осознать собственную гордость и отстоять честь Рода?

Вопрос в следующем: а оно мне надо? Мы живем в мире, где войны между государствами исключены в виду их ненужности. Мир, где аристократия прекрасно ладит между собой, умея договариваться ради куска земли с его обитателями, замками и городами. Зачем воевать, если есть золото и магическая сила? Все можно купить и продать. Или вдавить упертого в землю, растереть его в порошок.

Государств в Европе не так много, в большинстве своем это княжества, герцогства, каганаты, переходящие из рук в руки посредством мелких интриг или небольших войн между кучкой боевых дружин. Кто победил – тот и берет приз. Россия не вмешивается в их дела; Британия продолжает плавать по морям, отстаивая свои интересы в колониях; франки иногда с вожделением поглядывают на испанские владения в Западной Атлантике и на Южноамериканском континенте, но в большую войну вступать не хотят. Сеньоры‑аристократы дорожат своим положением, и на призывы государя смотрят с большим подозрением.

С Лорой оказалось все сложнее. Ее сразу же упрятали в такие недра клановой тюрьмы, что прояснить судьбу девушки‑оборотня оказалось невозможно. По намекам Павла, Лору содержат в хороших условиях, обследуют ее несколько магов. Еще он сказал о попытках затормозить мутации организма и получить эффект возврата в обычное состояние, чтобы больше никогда не превращаться в жуткую тварь.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

****

Вечером я как обычно собрался после душа залечь в постель и почитать что‑нибудь отвлекающее от всех треволнений. Удалось купить в букинистическом магазинчике одну интересную вещицу, связанную с аукционами магических артефактов. Оказывается, такие проводились с конца семнадцатого века только в трех городах Европы: в Париже, Берне и Риме. Коллекционеры закупали для себя ценные приобретения только там, потому что были уверены в подлинности артефактов. За все это время продали ценностей на десятки миллиардов фунтов стерлингов, франков и рублей в совокупности.

Я задумался. Знать бы, в каком году перстни Сваруна появились в продаже и в каком городе. Альманах не давал полной информации и демонстрировал фотографии только самых необыкновенных находок. Судя по этим фото, перстнями не пахло. Но фамилия Грэйса упоминалась, как и тот факт, что он приобрел два коллекционных артефакта с драгоценными камнями магического свойства. Все правильно, Алика про них и рассказывала. Именно в Париже проходил аукцион. Там части «солнечного доспеха» и всплыли. Через чьи руки они прошли? И где последние кусочки мозаики?

Нужно трясти этого Грэйса. Просто так прийти и попросить его продать перстни не получится. Британец может догадываться, что ему попало в руки. Любой намек насторожит его, и кто знает, не начнет ли он охоту на человека, заинтересовавшегося артефактами?

Перстни нужно выкрасть. Мысль не нова, только в моем положении кочевряжиться не приходится. Скоро я стану известной личностью, засвечусь по полной программе и с помощью Щербатова начну двигать фигуры на чужом поле. Мне придется защищать себя и Мирославу, а попутно искать последние перстни. Только став обладателем полного комплекта, я могу рассчитывать на свои силы, сметая остальных с дороги. Значит, Грэйса нужно тряхнуть. Проникнуть в его особняк и тихо‑тихо совершить кражу или подмену. Кстати! Я оживленно приподнялся. Что если сделать копии перстней и заменить их? Ведь пропавшие артефакты практически дублируют основные, только камни другие. Камешки можно поставить настоящие, запитав их слабенькой магией.

Мысли лихорадочно заработали в криминальном направлении. Войти в доверие к коллекционеру, разведать, где хранятся его ценности, а потом безжалостно ломануть их. Мне нужно всего два перстня. Ничего больше трогать не буду.

Тонкие линии комбинации начали прорисовываться в моей голове. Моя с Мирославой свадьба станет хорошим предлогом посетить Лондон, где к тому времени окажется Пашка. Он должен вывести меня на Грэйса. Как? Путей достаточно, лишь бы княжич сыграл мне на руку. Остается Мира. Согласится ли она на авантюру? А ведь я еще не задействовал фактор майора Прохорова.

В дверь постучали. Деликатно, но вместе с тем и требовательно. Вроде как, мы соблюдаем твое право на личную жизнь, только открывать все равно придется. Я в одних трусах пошлепал к двери. А чего бояться? Внизу стоит гостиничная охрана с дополнительными силами из УКБ. На этаже еще четверо сменяемых дежурных. Любая заварушка тут же станет известна, и меня эвакуируют. Значит, кто‑то из высших чинов приперся. И кто?

Павел. Легок на помине. В стильном костюме из чесучовой ткани бежево‑песочного цвета, под которым просматривалась рубашка более темного тона, он весь светился как новогодний фонарик. В левой руке княжича торчала бутылка французского коньяка.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

‑ Здравствуй, боярин! – весело произнес Павел. – Пустишь, будущий родственник?

‑ Уже зашел, не прогонять же, – я пошел обратно, не обратив внимания на его слова, и на ходу накинул халат. Как‑то негоже в одних трусах разгуливать перед гостем. Хотя… мой дом, что хочу, то и делаю.

Павел аккуратно закрыл дверь и с любопытством огляделся.