Отель «Снежная кошка» - Ирина Трофимова

— Как? — Дима не поверил своим ушам и съехал на край деревянного стула.

— Да так, мой юный друг. Хинин, конечно, в организме накапливается, но и довольно быстренько выводится. Так что за серьезный яд его здесь вряд ли примут. А наша умница наверняка присочинит к тому времени, что лечила тетю от головной боли. Вот и выставит все наоборот. Не мигрень у нее началась от хинина, а хинин она пила от мигрени. Вот вам, братец, и вся петрушка.

— Но как же так? — выдохнул Дима.

— Да никак, — ухмыльнулся доктор. — Скорей всего, у нее просто было слабое сердце, вот и не выдержало оно всех этих передряг с работой, да с делами сердечными. А убийца из Насти никакой, лоска девочке не хватило. А вот знаете, что мог бы сделать настоящий убийца с острым, блистательным умом?

— Что? — глаза у Димы расширялись все больше.

— Ха-ха-ха, — откинулся на спинку доктор. — Не поверите. Для того, чтобы ее убить, нужна была мелочь — таблетка аспирина.

— Аспирина?

— Да. Вот так элементарно. Чтобы ускорить процесс отравления. Это прекрасный катализатор, в том числе и для хинина, который все-таки успел поднакопиться, а с другой стороны — безобидное лекарство, которое мы за год глотаем килограммами. Так вот, маленькая таблетка аспирина быстренько бы сделала свое дело и доставила бы яд прямехонько в сердце!

Дима подпрыгнул на стуле, а Семен Сергеевич засмеялся.

— Да не бойтесь, это я вас на ночь пугаю, хотя и вы натерпелись с этой суматохой здесь. Это все теории, друг мой. Никто ей аспирина не давал, а просто отказало сердечко. А жалко… Характер был скверный, но красавица редкая…

* * *

За окном трещали цикады. Занавеску ванной комнаты лениво тормошил жаркий ветер. Дмитрий Свистов зашел в ванную и запер за собой дверь. Он открыл кран, оперся руками на раковину и посмотрел в зеркало.

Газеты все равно напишут. И с Настей все равно разберутся. Намерения у нее были конкретные, и наказание она заслужила. Противная девица со скользким взглядом. Она как-то хихикала над ним у него за спиной. Как она только посмела! Дима глубоко вдохнул. «Острый ум. Блистательный», — промелькнуло в голове, и ему стало жарко от счастья.

Он закрыл воду, достал из кармана пиджака белую бумажную упаковку от таблеток, долго и тщательно рвал ее на мелкие аккуратные клочки, потом бросил в унитаз и спустил воду.

После этого он разделся, принял душ, переоделся в пижаму, несмотря на жару. Он так привык. Приличные люди не спят голышом, говорила мама. Через пять минут он уже спал.

Если бы какому-нибудь любителю мокрых головоломок удалось выловить все обрывки из водоворота индийской канализационной системы, то он смог бы сложить из них два слова: ацетилсалициловая кислота. На упаковках никогда не пишут просто «аспирин».

Но только кому могли быть интересны бумажные обрывки…

Глава шестнадцатая

«Кленовые апартаменты»

Почти всю ночь она не могла заснуть, так волновалась. А еще ей очень хотелось поймать тот момент, когда она превратится в кого-то другого. Это было очень детское ощущение. Мечта, с которой мы рождаемся и которая у большинства из нас никогда не сбывается. Только Золушка однажды превратилась в принцессу, да и то случилось это с ней не во сне.

«А вдруг я стану зверем? — думала она. — Или рыбой? Вдруг им нужен еще один карп для нечетного числа? И потом, никто не говорил, что останешься человеком. Буду плескаться в бассейне, рассматривать мозаику и бояться щекотки…»

Она снова и снова ворочалась, перескальзывала с одного на другой край огромной кровати по холодной шелковой простыне, не знала, куда пристроить голову. Сон не шел. Она сама его прогоняла.

Вдруг она вспомнила, что в детстве хотела быть дельфином. Непонятно, откуда взялось это воспоминание, но она очень ярко его почувствовала. Тогда она хотела стать дельфином, свистеть что-то непонятное и разговаривать молча. Чтобы не путаться в длинных фразах, а просто повернуть хвостом — и все тебя поняли. Она бы дружила с китами и форелями, хотя они никогда не водятся вместе, но ведь это самые красивые рыбы. Качалась бы на волнах, обманывала акул, а иногда попадалась в чьи-нибудь сети. Потом решала бы из них вырваться и долго-долго отсиживалась в водорослях, вся израненная. Хотя, если подумать, а чем это отличалось от ее нынешней жизни?

Или балериной? Да, если бы можно было проснуться балериной. Летать в чьих-то руках, ловить букеты и аплодисменты, плести интриги, бинтовать усталые ноги и помогать мужественным партнерам засовывать в свои колготки шерстяной носок. Она читала, что они так делают.

Нет. Лучше не так. Лучше было проснуться в старом французском фильме. Быть похожей на Жанну Моро в молодости, когда ее еще не перекосил инсульт. Хотя и перекошенная она была чудо как хороша. Оказаться в старом фильме, ходить ночью по узким парижским улочкам под унылый саксофон, рыдать в стильной телефонной будке и кричать какому-нибудь Жюлю: «Жё тем!»

Нет. Она открыла глаза и стала смотреть на перламутровые льдинки, которые переливались над кроватью, играя с лунным светом.

Почему ей так захотелось убежать из своей спокойной, сложившейся жизни? Неплохая зарплата, два диплома, новая работа, дорогая машина, квартира в центре и без пяти минут диссертация, которой она собиралась удивить психологический мир. Более широкое поле для деятельности трудно было бы придумать. Заманчиво исследовать то, чего никто никогда не видел.

* * *

Она была счастлива еще до того, как стала заниматься счастьем.

Просто сама не знала об этом. Все шло как будто само собой, а ей этого казалось мало. Она ждала чего-то сказочного, а оказалось — тогда она и жила в сказке, просто оттуда, из сказки, плохо было видно окружающую действительность. Она активно разыскивала принцев, а свой собственный, как выяснилось, все время был под рукой, превращенный неизвестной злой колдуньей в недостаточно богатого и недостаточно красивого, то есть в непринца. Это потом, сейчас, складывая в таблицы циферки чужих гормонов и сравнивая миллионы анкет самых разных людей, она догадалась, что жила тогда на седьмом небе.

Однажды в этом седьмом небе образовалась дырка. С небесами это случается. И Катя оттуда свалилась. «Ничего страшного, — сказала она, даже не испугавшись. — Когда отношения заканчиваются, начинаешь понимать, что у тебя еще есть и ты сама! Вот и здорово!»

Но только это не было здорово. Сама себе она оказалась не нужна. С собой не было скучно, нет-нет, но было сложно. И холодно. Она сделала карьеру, купила квартиру, выставила за ограду замка полсотни никчемушных принцев и решила заняться счастьем, раз оно не приходило само. Ее прежний научный руководитель в университете воспринял идею на «ура», она закончила аспирантуру, исписала километры бумаги, разложила по полочкам химический состав счастья и процессы, которые давали эти заветные ощущения «группе испытуемых». Подложила под все это надежную психологическую основу и окончательно выяснила, что сама ничего в этом не понимает. Тогда она и сбежала на одну ночь в «Снежную кошку». И лежала теперь под перламутровыми льдинками в «Кленовых апартаментах».

Она перебрала еще сотню перспектив собственного перевоплощения, от киношных див до работников отечественных спецслужб. Потом даже убедила себя, что непременно окажется мужчиной. Она твердо решила раз и навсегда объяснить тогда всем друзьям этого мужчины, как нехорошо врать и доставлять неприятности открытым и искренним женщинам, но потом задумалась, представила себя статным брюнетом в костюме от «Хьюго Босс», тут же захотела соблазнить нескольких известных красоток и немедленно поняла, что после этого вряд ли станет им звонить. Слагаемые поменялись местами, но результат остался бы прежним…

Ночь текла дальше, становилась сильнее, обволакивала все вокруг. «Нет, мужчиной я не буду, — думала Катя. — Во мне и так много мужского. Это неинтересно. Со мной должно произойти что-то неожиданное, экзотическое. И осенью». Она вздохнула и прислушалась. Где-то рядом раздалось металлическое жужжание, и часы пробили два раза. «Между двумя и тремя, — подумала она. — Странное время. Вот сейчас все и поменяется!»

Но к этому часу ночь устала с ней бороться, совсем запуталась в ее мыслях и просто высыпала на нее целый ворох снов. Они полетели вниз, как обрывки цветной бумаги, кружась между льдинками, да так и приснились ей все вперемешку.

* * *

Она проснулась от запаха. Запахи будят нежнее всего. Они не пищат над ухом и не кричат, что вы опоздали. Кате показалось, что она стала улыбаться до того, как проснулась. Открывать глаза было немножко страшно, а сердце стало беспокойно стучать. Она осторожно открыла один глаз, потом другой. И тут же зажмурилась. Вокруг ничего не изменилось. Как ни странно, она проснулась в той же комнате отеля «Снежная кошка», только пахло в ней теперь карамелью.