Когда усталая подлодка... - Виталий Люлин

— Будем подходить последними. Кажется, пока все идет нормально. Стоп! А у тебя что, вместо штурмана стажер? А где штурман?… — спросил комбриг у командира.

— Он в Ленинграде, тащ комбриг. На общефлотских соревнованиях. Через пару дней должен вернуться. Мы обходимся пока без него.

— Да? А я хотел его лично поблагодарить за инициативу с покраской якорного хозяйства. Дело не в покраске, а в проверке якорь-цепи. Это хорошее дело. Так что, выходит, это твоя инициатива, мичманок?

— Никак нет, тащ комбриг. Это мне старпом приказал…

— Ну да ладно. Все равно — хорошо. Как проходит стажировка — с пользой или как?

— Все великолепно, тащ комбриг…

— Насчет великолепия ты подзагнул. В море бы вас потаскать, да боюсь, что сейчас привяжемся не меньше, чем на месячишко. На береговых помойках не настажируешься. Но флот, к счастью, быстро растет. Находитесь в море досыта… — источает добродушие комбриг.

— Штурман! Дай-ка мне пеленг на осветительную мачту, слева по носу, градусов десять… — делает свое дело командир.

Обращение «штурман» обволакивает сердце легкой истомой. Не какой-то там мичманец, мичманок, а Штурман!

— Пеленг пять градусов!

— Боцман! На румб пять градусов!…

Через пятнадцать минут коснулись корпуса уже стоящей у причала «эсочки» и подали носовой конец. Нежно проползли вдоль борта первой лодки и замерли легким уступом относительно причала. Комбриг быстро сошел на причал. На мостик поднялся старпом.

— Так будем стоять, старпом!… — распорядился командир и тоже сошел на плавпричал.

Старпом занялся дальнейшей швартовкой лодки по-штормовому, а на корне плавпричала собрались командиры, что-то докладывая комбригу и получая от него указания.

* * *

Вечером состоялось подведение итогов работы инспекции. Проводилось оно в матросском клубе, с участием всех офицеров подводных лодок и курсантов-стажеров. Докладывали руководители направлений проверки и много чего наговорили и хорошего, и плохого. Все внимательно слушали, теряясь в догадках о конечном результате. Выводы сделал руководитель инспекции удивительно коротко и веско:

— И на Солнце есть пятна. Замечания до вас доведены. Они не криминальны, но вам есть еще над чем поработать. Я хочу поблагодарить комбрига и всех подводников за высокий профессионализм, за стойкость и любовь к службе и нашей Родине. За высокую боеготовность бригады. Оценка — хорошо. Спасибо вам за ратный труд. Поздравляю вас с наступающим праздником — Днем Победы….

Зал грохнул аплодисментами. Руководителем инспекции был заместитель командующего Северным флотом вице-адмирал Петелин Александр Иванович. Герой Советского Союза. Подводник высочайшего класса. Инспекция тут же выехала в Североморск на автобусе, а комбриг повел совещание дальше, но тоже был краток.

— Завтра предпраздничный день. Наведем порядок на наших «эсочках», на берегу и в казармах. В девятнадцать часов здесь, в клубе, вечер отдыха подводников и их семей. Девятого мая — празднование Дня Победы в режиме свадебной лошади. Результаты зимнего периода обучения и инспекции обнародуем в приказе, на торжественном собрании. Офицеры свободны!…

Робертино Лоретти

Вечер отдыха офицеров, сверхсрочников и их семей был удивительно доброжелательным и веселым. Звездой вечера стал… — Роберт С….в. Робертино Лоретти бригады.

* * *

В пятидесятые годы прошлого, ХХ века, голос итальянского мальчонки — жаворонка преодолел железный занавес нашей страны и очаровал всех слушателей, от младенцев до старцев. Его песни были переведены на русский язык и исполнялись юными талантами во всех уголках необъятной страны. Очень популярны были: и Робертино, и его последователи.

 Кличка штурмана, у которого я должен был стажироваться — Робертино Лоретти — основывалась не только на некотором сходстве имен, но и… популярности. Я его еще не видел, но о популярности уже был наслышан. Имя у него было Роберт, с ненашенским наполнением фамилии на букву «С». Сохраню ее в тайне, не ради него, а ради первоосновы его популярности.

Лейтенант Роберт С…..в громко заявил о себе на весь гарнизон тем, что произвел на свет сразу двойню, двух девчушек. Во всех уголках бригады и всего небольшого гарнизона это событие было преподнесено им, как нечто необычное, самим Робертом выстраданное. Судьбой двойняшек очень скоро озаботил свой экипаж, соседний по этажу казармы, да и весь гарнизон с его медслужбой и женсоветом. Тем и стал популярен. Дальше — больше. Роберт обладал талантом энтузиаста-зачинателя. Где бы, что бы и кем бы не зачиналось, Роберт — тут как тут. И уже в передовиках. Вся система нашей жизни, с бесконечными зачинами-починами, была в расторопных руках Роберта, как игровое поле настольного футбола. По этой части его популярность была никак не меньше, чем у Робертино Лоретти. Отсюда и кличка. Не без сарказма.

Роберт был популяризатором починов-зачинов, но убежденным лодырем в исполнении своих непосредственных функциональных обязанностей. Свое кровное дело запускал до такой степени, что любой другой на его месте сгорел бы, как швед под Полтавой, или был бы обвешан фитилями, как еж иголками. Из-за популярности его даже за сомнительную профпригодность не наказывали, а отправляли куда угодно, даже с повышением, но с глаз долой. Всевозможные неприятные последствия лодырничества он преодолевал с такой же легкостью, как водоплавающая птица сбрасывает со своего оперения воду. Непромокаемый и несгораемый Роберт С……в.

* * *

Так легла моя карта, что попал на предвыпускную стажировку именно к нему.

Старпом «эсочки» сразу озадачил:

— Пока штурмана нет, будешь у меня на подхвате…

Частенько корабельный (лодочный) старпом предстает в образе этакого волкодава или держиморды:

«…Капитан, обветренный, как скалы,

и старпом наш, серый, как утес…»

К этому старпому иронические ярлыки не клеились. Крепкий, даже кряжистый, мужик чисто славянской наружности. Немногословный. Если и матерился, то как-то интеллигентно, по-аптекарски дозируя количество крепких выражений. Обстоятельный аккуратист, в чем я сразу убедился.

— Подхватывать тебе есть что. В прошлом я был штурманом, и потому органически не переношу бардака в документации. Сам понимаешь, в море мне было не до нее. Как говорят, в ней и конь не валялся. Думаю, что и в штурманской документации дела обстоят не лучше. Грядущая инспекция много чего может в ней… не найти. Займись, пожалуйста, всем этим. И экстренно…

Задачи мне были поставлены. Цели ясны. Так и началась стажировка. Над старпомовской отчетной документацией корпел в казарме. Её «запущенность» — самооговор старпома. Что-то надо было сделать «в петухах», для ублажения взора ОУСовцев. К полному удовлетворению старпома все быстро намалевал и состыковал. А вот отчетная документация моего непосредственного наставника, штурмана, квинтэссенция труда судоводителя: точность плюс точность, аккуратность в квадрате, являла собой нечто совершенно противоположное. Не только «закавычила» этот принцип, но и обнесла его колючей проволокой.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});