Прибежище - Крис Юэн

Эрик рассмеялся. Резким таким, лающим смехом. Он как-то не совпадал с общим тоном нашего разговора.

– Роб, пожалуйста, не беспокойтесь по этому поводу. Три часа. Вы нас встретите?

– Думаю, да, – ответил я, сомневаясь в том, что это разумное решение. – Полиции сообщить?

– Нет! Вы не должны связываться с полицией. Ради благополучия Лены. Вы должны мне это обещать! Понимаете?

Я глянул на Ребекку, как она на это отреагирует? Детектив подняла брови и выпятила нижнюю губу.

– Хорошо, – сказал я. – Но я кое-кого с собой захвачу. Подругу.

Эрик секунду помолчал.

– Видите ли, я уже понял, что вы на самом деле там не один. Пожалуйста, больше мне не лгите.

И с этими словами собеседник оборвал связь и закончил то, что, вне всяких сомнений, было самым странным телефонным разговором в моей жизни.

* * *

Лысый мужик сказал Лене, что более всего его беспокоит то, что она не напугана. Это понравилось ей сильнее, чем можно выразить словами. Его слова означали, что у него появились сомнения. Что он задает себе вопросы, на которые не находит ответов. И это хорошо. Это может оказаться полезным. Все, что шло вразрез с планами похитителей, нарушало их замыслы или давало Лене больше времени, шло ей на пользу. И этот факт позволяет понять кое-что еще. Он заставлял предполагать, что улики против нее не настолько неопровержимы, как утверждает этот тип.

Но даже более того: Лена могла гордиться собой. Потому что правда-то заключалась именно в том, что она действительно боялась. Боялась всю жизнь, сколько себя помнила.

По большей части боялась собственного отца. Боялась того, каким он оказался на самом деле. Все свои подростковые годы Лена чувствовала себя так, словно ее все время давят и душат. Пока она не взбунтовалась. Не вырвалась на свободу. Но потом в отцовском поведении начали появляться еще более страшные наклонности, чем те, которых девушка боялась раньше. Куда бы она ни поехала, что бы она ни делала, за ней все время следили неизвестные ей люди в хороших костюмах. Они наблюдали за Леной и потом слали рапорты ее отцу. Нередко отца так беспокоили и заботили эти рапорты, что он отправлял еще больше людей, чтобы следить за дочерью. Даже на расстоянии, даже без ее согласия он имел возможность ее давить, душить.

И тогда Лена ударилась во все тяжкие, чтобы доказать, что она свободный человек. Она предавалась всем порокам, какие только могла найти. Секс. Алкоголь. Наркотики. Все, что угодно, только бы побольнее ранить отца. Все, что угодно, только бы его испугать. Но результатом стало то, что она начала терять самое себя. Начала забывать, какой была настоящая Лена.

И тогда она встретила Алекса. Идеальное оскорбление для ее отца. Алекс целиком и полностью отвергал все, за что выступал ее отец. Но очень скоро Алекс тоже начал пугать Лену. Не из-за угрозы, которую она предвидела. И не из-за опасности, которой себя подвергала. Что девушку пугало в этой связи с Алексом, так это ее собственные чувства. Это были гораздо более мощные и всеподавляющие эмоции, чем когда-либо пережитые ею ранее. Они были истинные, настоящие, и это ее ужасало больше всего.

Лена стала бояться потерять Алекса. И тех мер, которые мог предпринять ее отец, чтобы отделить их друг от друга. А еще того, как другие люди могли использовать их отношения.

А потом она его все-таки действительно потеряла. И поняла, что ее жизнь полностью разбита и она не знает, как это исправить, снова стать самой собой. Но при этом не могла понять, появится ли у нее когда-нибудь действительно страстное желание вновь перестроить собственную жизнь. Время, проведенное в коттедже, где Лена пряталась, было ничем по сравнению с таким исходом. Она снова обнаружила, что ее душит и подавляет собственный отец, и, дожидаясь появления полиции, без конца спрашивала себя, чем все это может закончиться. Ничто из всего остального не пугало ее так, как это.

А теперь Лена снова напугана. Сидя в этой убогой каюте, где море швыряло ее то туда, то сюда, пока ее везли в неизвестном направлении к неизвестным людям. Она была напугана тем молодым парнем и его многозначительными похабными взглядами. Она была напугана и другим, постарше, его вопросами и угрозами. Она была напугана тем, что пришлось пережить Лукасу, боялась за Питера. Боялась полиции. Боялась узнать, что сделали с Алексом. Боялась понять, что произошло с Мелани Флеминг. И боялась того, что ей придется звонить отцу и просить его о помощи.

Но более всего Лена боялась за того парня-ремонтника, что чинил бойлер. Потому что понимала: она вообще ничего не знает о том, что с ним произошло. Судя по всему, эти двое мужчин просто бросили его на дороге, но сейчас девушке пришло в голову, что они могли к тому же причинить ему какой-то вред. Или сделать что-то еще хуже. А без этого парня Лена осталась в полном одиночестве, предоставленная самой себе. И эта мысль была страшнее всего.

Глава 16

Я вместе с Рокки ждал в кухне, пока Ребекка продолжала быстрый осмотр остальных помещений коттеджа. Она нашла еще какие-то устройства для подслушивания и подсматривания в гостиной и в спальнях, но не стала возиться и извлекать их. Улова, который Льюис достался в кухне и в гараже, было вполне достаточно, чтобы удовлетворить ее любопытство. Она засунула микрофоны и кабель с камерой в свой рюкзак, потом заперла на засов дверь в кухню и последовала за мной и Рокки через гараж наружу.

Выйдя, Ребекка опустила подъемные ворота гаража и повернула ключ в замке, а потом сунула его мне в ладонь.

– Можешь мне показать, где ты нашел телефон и очки? – спросила она.

Я посмотрел на свою ладонь. Что-то меня смущало, беспокоило. Но я никак не мог понять, что именно.

– Роб? – Ребекка уже снимала с ног пластиковые бахилы. При этом она опиралась боком о гаражные ворота. – Роб, ты слышал, что я сказала?

Я наклонился к Рокки и провел рукой по его шерсти. Справа от нас торчала небольшая рощица высоких деревьев, и я обнаружил, что пристально ее рассматриваю. Изучаю, исследую.

– У нас не так много времени, – продолжала настаивать Ребекка. – Особенно если мы хотим успеть встретить этого парня, а это меньше чем через три часа.

– Верно, – кивнул я. – Телефон и солнечные очки. Можем попытаться найти это место.

Рокки повел нас сквозь заросший травой сад и далее в лес. Кажется, он отлично шел по нашему прежнему следу, но чем дальше мы углублялись в лес, тем менее я был уверен, что правильно выбрал направление. Добрых пятнадцать минут мы разочарованно ходили кругами, прежде чем я в итоге нашел то место.

Я смотрел на сухую глинистую землю рядом с покрытым шелухой стволом лиственницы, между вянущими зарослями папоротника и упавшей веткой, наполовину закрытой вьюнком и побегами ежевики.

– Видите этот след? Это Рокки рыл здесь землю. – Я присел на корточки и обвел пальцем место, где земля была темнее, потому что почву взрыли и вывернули. И оглянулся назад. Осколки зеркального стекла были втоптаны в грунт. – Это точно здесь. Сами поглядите.

Ребекка присела рядом со мной, и волосы упали ей на лицо. Я чувствовал запах ее духов. Что-то такое с цитрусовой ноткой. Ее нежная бледная кожа была усыпана веснушками. Хотя не то чтобы я очень ее рассматривал.

Детектив вытащила из рюкзака одну из своих перчаток, натянула на правую руку и начала пальцем выковыривать эти осколки из земли. Потом остановилась на мгновение, вроде как задумалась, и провела ладонью по упавшей ветке. Затем внимательно осмотрела свои пальцы. И показала их мне.

Кровь. Темная и блестящая на белом латексе. В некоторых местах уже свернувшаяся и высохшая.

Я быстро выпрямился, вытерев ладонь о свои спортивные штаны. Меня всего передернуло, и я одну за другой осмотрел подошвы своих туфель, а потом землю под ними. Нет, здесь никаких следов запекшейся крови не оказалось. Но мне это все равно очень не нравилось.

– Как вы думаете, Эрик был прав? – спросил я. – Что его людей здесь убили?

– Трудно сказать. Но кого-то точно ранили.

– Возьмете образец?

Ребекка обернулась ко мне и прищурилась:

– Ты что думаешь, у меня тут с собой лаборатория судебно-медицинской экспертизы?

Она стащила перчатку с запястья, ухватив ее за верхний край, свернула в комок и засунула в рюкзак. Выпрямилась, встала, уперев руки в бока, и осмотрела лес вокруг внимательным взглядом.

– И что дальше? – спросил я.

– А дальше ты возьмешь собаку, сядешь в свой фургон и поедешь домой. А мне нужно тут еще кое-что осмотреть. Я подъеду к тебе в половине седьмого. Хватит нам времени, чтобы вовремя попасть в аэропорт?

– Должно хватить. – Я сунул руку в карман за телефоном, по которому мне звонил Эрик. – А что мне делать, есть он опять позвонит?

– Поговори. Но держи ухо востро, запоминай, что он скажет. И не соглашайся ничего менять в нашем плане, пока не посоветуешься со мной. – Льюис криво улыбнулась. – Запомни, человек, с которым ты разговаривал, – это просто голос на том конце линии связи. Мы не знаем, правда ли то, что он нам сказал. Лично мне не нравится, что он велел тебе не связываться с полицией.