Я хочу летать - Тупак Юпанки

Я выравниваю дыхание. Наконец мне удаётся отдышаться и прийти в себя. Рассудок подкидывает пугающую мысль о том, что Снейп мог заметить мою эрекцию, хоть я и старался выйти из ванной, повернувшись к нему спиной. С другой стороны, если бы он это заметил, я бы понял. Но он был так напряжён из-за чего-то, что вряд ли обратил на это внимание.

В коридоре вдруг становится ужасно холодно. Моё тело ещё не привыкло к перепаду температур, и меня начинает колотить мелкой дрожью. Я зябко ёжусь и только тут вспоминаю, что на мне ещё была спортивная куртка, которую я бросил на кучу белья в ванной. Я решительно оборачиваюсь к двери, от которой так до сих пор и не отошёл, и прислушиваюсь. Но ничего не слышно. Ни голоса Снейпа, ни кряхтения эльфа. Я прекрасно знаю, что мне нужно постучать, но рука сама тянется к ручке двери. Я бесшумно приоткрываю её, заглядывая внутрь, и пол уходит у меня из-под ног…

Вполоборота ко мне в своём кресле сидит Снейп в халате, полы которого откинуты в стороны. И я вижу то, чему не могу найти объяснения. Прямо в потолок смотрит его розовый член, который кажется совсем бледным на фоне тёмно-синей ткани. И Снейп не просто водит по нему рукой, а отчаянно дрочит, слегка запрокинув голову. Его глаза зажмурены, рот чуть приоткрыт, изредка он кусает губу, вторая рука мёртвой хваткой вцепилась в подлокотник так, что побелели костяшки пальцев.

Я не сразу прихожу в себя. Первая связная мысль, которая появляется у меня в голове: всё это глупый розыгрыш, жестокий обман. Но когда мой взгляд спускается ниже, я вижу его неподвижные ноги, и сразу понимаю, в чём дело. Он действительно парализован. Вот только не от пояса, как я думал раньше. Очень трудно описать гамму чувств, которые рождаются у меня от этой мысли. Я пребываю в таком шоке, что не могу заставить себя оторваться от этого зрелища и закрыть дверь. То, что я вижу, настолько завораживает и притягивает меня, что я не сразу ловлю у себя в голове мысль о том, что я доволен этим зрелищем. Вернее, я рад своему открытию.

Не успеваю я глупо улыбнуться и начать закрывать дверь, как Снейп вдруг выгибается в кресле, из его члена на халат выстреливает сперма, а с губ срывается одно-единственное хриплое слово:

— Гарри…

Я замираю. Я забываю, как дышать, говорить, думать… Одно только короткое слово переворачивает всё у меня в душе и в голове. Всё встаёт с ног на голову. Я перестаю соображать и понимать происходящее. Я не верю окружающей меня реальности.

Я продолжаю стоять и потерянно смотреть на подлокотник его кресла, не зная, что делать дальше. Это всё похоже на странный, но очень интересный и в то же время тревожный сон. Я хмурюсь и не сразу замечаю, что Снейп теперь повернул голову и внимательно меня изучает. Я поднимаю глаза на его порозовевшее лицо. Он быстро запахивает халат, а во взгляде появляется злоба.

— Интересно, Поттер? — шипит он, а у меня начинает дрожать нижняя губа.

— Я… Я не хотел… — начинаю я мямлить, невольно вспоминая, как залез в его Думосброс. Ощущения были похожими, когда он меня оттуда вытащил.

— Что, Поттер, не знал, что у меня ещё что-то работает? — злобно усмехается Снейп.

— Простите, я не хотел… Я просто… Я…

— Любишь лезть, куда не просят! — рявкает он.

— Нет. Всего лишь… забыл… оставил свою куртку… Я не думал… Я…

— Вон отсюда! — рычит он и дёргается в кресле так, что оно жалобно скрипит, покачиваясь.

— Простите меня, — я прячу глаза, хватаю свою куртку и быстро выскакиваю из ванной с единственной мыслью: поскорее убраться из дома.

Глава 9.

Невмешивающийся

Гарри как ошпаренный выскакивает из особняка, сжимая в руках злосчастную куртку, и практически добегает до антиаппарационного барьера. Он до сих пор пребывает в таком шоке, что не сразу понимает, что так настойчиво щекочет ему подбородок. Лишь протянув руку к щеке, он замечает, что плачет. Гарри вытирает лицо курткой и аппарирует домой.

Закрыв за собой дверь, он еле переставляет ноги, чтобы добраться до гостиной. Там он садится прямо на пол, не дойдя до дивана. Истерика начинается внезапно. И Гарри не может успокоиться даже на время, чтобы объяснить самому себе, из-за чего он впал в такое состояние. Отчего-то ему больно, страшно и досадно. Слишком много неожиданных открытий для одного дня. Слишком много перемен.

Гарри приходит в себя, только когда гостиная оказывается окутанной тревожным полумраком. Слёз давно нет. И Гарри начинает приводить мысли в порядок. Он ничего не знал о состоянии Снейпа. Вернее, не потрудился выяснить. Он так загорелся идеей вернуть Снейпу способность ходить, что не подумал о том, что у того могут быть ещё какие-то потребности. Он как всегда действовал вслепую, грубо, напролом. И ему даже в голову не пришло, что, будучи инвалидом, Снейп может оставаться полноценным мужчиной. Как только он впервые увидел его в этом кресле, у Гарри словно что-то замкнуло. Всё казалось таким ясным и понятным. Но только что всё изменилось.

Гарри всхлипывает в последний раз и прислоняется спиной к креслу, подтягивая к себе ноги. В сумраке он видит даже хуже, чем ночью, но ему не приходит в голову взмахнуть палочкой и зажечь свет. Он даже не видит комнаты, в которой сидит. Перед глазами стоит совершенно другая картина: Снейп, яростно двигающий рукой по своему члену и выдыхающий его имя.

Гарри обхватывает голову руками и приглушённо стонет. Какой же он глупец! Все эти взгляды, прикосновения… Сначала клятва, когда Снейп не сразу выпустил его руку, потом короткий поединок, когда он пытался вернуть ему мазь, затем… Затем ноги Снейпа, которые Гарри смазывал и разминал со всей тщательностью. А ведь Снейп в этот момент наверняка хотел, чтобы Гарри прикоснулся к нему… чуть выше. И сегодня это дурацкое мытьё головы. Прикосновения. Простые прикосновения. Они практически сводили Гарри с ума, хоть он и был уверен, что зельевар ничего не чувствует. Что же, в таком случае, ощущал Снейп, который провёл пять лет, не разговаривая ни с одним живым человеком? Пять лет одиночества, тоски и голода. Тоски по простой человеческой компании, по лёгким прикосновениям, которые сообщают тебе, что ты ещё хоть что-то чувствуешь. И голод. Сексуальный голод. Желание самому прикоснуться к кому-то, ощутить под пальцами живую тёплую кожу, увидеть блеск возбуждения в чьих-то глазах, почувствовать, что ты интересен, ты желанен. В конце концов, просто почувствовать чьё-то тепло рядом. И Гарри дал ему эти ощущения. Вот только он и представить себе не мог, что на самом деле значили для Снейпа его безобидные касания. Конечно, неудивительно, что вчера он так резко потребовал от Гарри уйти, неудивительно, что сегодня он попросил подождать его в спальне. Это физическое желание, которое дремало столько лет, а теперь рвётся наружу. Если это сводит с ума Гарри, то каково должно быть Снейпу?