Парень с большим именем - Алексей Венедиктович Кожевников

с волками. Он моментально сочинял всяческие легенды, вроде того:

— Вчера еду по горам и вижу — к нашему верблюду крадется волк. Я как подъехал да как хлестнул волка бичом, он и издох. Не будь меня, волк съел бы верблюда.

— Почему ты не привез волка с собой? — интересуется отец.

— Забыл, — не сморгнув, отвечает мальчишка.

Сам Мухтар больше сидел в юрте, пил кумыс, чай и слушал новости. Их привозили гости, проезжие всадники и посланцы Длинного уха.

В степях Казахстана, где большинство людей занимается скотоводством и жизнь свою проводит в беспрестанных переходах с одного пастбища на другое, где человеку нельзя поставить радиоприемник и телефон, нельзя выписать газету, потому что у него нет адреса, все новости и вести идут совсем особым путем — от уха к уху, от одного всадника до другого. Узнал человек новость, тотчас седлает коня и выезжает на дорогу, чтобы передать ее либо встречному, либо рассказать на ближайшей кочевке. Новость очень скоро становится известной многим, а через день-два, несомая проезжими и прохожими, она заполняет всю степь, от края до края. Есть люди, которые только тем и занимаются, что перевозят новости. Это бобыли, у которых нет стад, семьи, нет дела. Такой способ связи называется Узун-Кулак — «длинное ухо».

В то лето было много новостей, они шли со всех сторон: от Алма-Аты, Иссык-Куля, Семипалатинска, Ташкента.

Новости в степи подобны ветру. Рождаясь в ауле, на кочевке, они с первым же путником выпархивают за околицу, на простор. Верхом на быстроногих коньках летит новость от кочевья к кочевью, на верблюдах переходит горячие мертвые пески, с охотниками заползает в камыши Прибалхашья и умирает неизвестно где. Новость в степи живучей, чем ковыль и саксаул.

Отец Тансыка каждый вечер за чаем рассказывал новости и горячился:

— Русский царь (он не считал его казахским) третий год дерется с немецким. Они дерутся где-то там, там… а казахи — подавай им сыновей, лошадей. Скоро всех казахов заберут на войну. Надо уходить дальше в горы. Что скажешь ты, Утурбай?

— Надо посеять пшеницу и не ходить на войну.

— А придут за тобой солдаты?

— Прогнать солдат.

— Нет, лучше убежать в горы, — твердил свое отец.

Однажды он так рассердился, что сам заседлал ему коня и выгнал Утурбая в степь.

В полукилометре от того места, где почтовый тракт пересекает реку Чу, стояла полуразрушенная одинокая мазанка. В ней жил старик Исатай. Он был беден, не имел посевов, пастбищ и стад, не уходил на джейляу. Всего богатства у него был один верховой конь. Исатай занимался чудным делом — перевозил новости.

В степи, где кочующие люди не знают постоянных мест жительства и адресов, очень уважают такое дело.

В молодости Исатай кочевал на севере казахских степей. Однажды царские чиновники потребовали, чтобы он явился с конем строить какую-то дорогу. Они постоянно требовали чего-нибудь.

Исатай никогда не нуждался в дороге и не явился на стройку. За ним послали солдата. Исатай убежал от него и решил бунтовать, начал объезжать кочевья и подбивать казахов на восстание.

Недовольных царем и его чиновниками было много, и несколько сотен молодых джигитов согласились идти за Исатаем.

Но ему не удалось сделаться мятежником, освободить степи и попасть в песни акынов. В ту ночь, когда Исатай со своими помощниками обсуждал план восстания, приехал всадник на измученном, потном коне и сказал:

— Исатай, выйди из юрты, мне надо поговорить с тобой.

— Говори! — велел Исатай. — Здесь верные люди.

— Ты лучше знаешь, — проворчал всадник, сел на кошму, одним духом выпил чашку кумыса и начал рассказывать: — В степь выехали царские солдаты. Они едут прямо, не спрашивая дорогу: они знают, где поймать тебя.

— Откуда они знают, где поймать меня? — спросил Исатай.

— От Длинного уха.

— Откуда знаешь ты?

— Тоже от Длинного уха.

Исатай встал, взял ружье, поглядел на своих помощников и сказал:

— Идите в свои аулы! Если Длинное ухо стало служить и казахам и царю, я не могу поднимать восстание! — Он вышел из юрты, вскочил на коня и ускакал на восток, к границам Китая.

Три года Исатай пробродил в далеких краях, на четвертый появился у реки Чу. У него был все тот же конь, на котором он уехал, тот же малахай и бешмет, только узнать коня, бешмет, самого Исатая было трудно: конь худ и хром, бешмет в заплатах, сам Исатай уныл и болен лихорадкой. Он остался у реки Чу, начал перевозить новости, служить Длинному уху.

Встречая прохожих и проезжих, он спрашивал: «Есть новости?» — и, узнав их, поворачивал коня, развозил новости по аулам и кочевкам. Люди приветливо встречали Исатая, угощали кумысом и чаем, коню давали корм и воду. Много лет Исатай провел в чужих юртах, не имея своей, и только под старость слепил мазанку из глины с конским навозом.

Исатай, поджав под себя больные ревматические ноги, сидел на песке у дверей мазанки. Неподалеку ходил его конь, щипал сожженную солнцем траву. День только начинался. В реке Чу колебались первые солнечные лучи и последняя звезда. Исатаю сильно нездоровилось. Куда лучше было затопить очаг и лежать около него, но старик хотел верно служить Длинному уху и терпеливо ждал новостей.

В степи показался всадник. Исатай позвал коня, с трудом, ругаясь и охая, взобрался на него и поехал наперерез всаднику.

Он еще издали крикнул:

— Хабар бар — новости есть?

— Джёк — нет, — ответил всадник. — Скажи, где найти Исатая?

— Зачем