Черные орхидеи (сборник) - Рекс Стаут

– Где Вульф? Где Фриц? Что, черт возьми, здесь происходит?

Теодор дописал слово, промокнул чернила, повернулся ко мне на стуле и проскрипел:

– А, это ты, Арчи. Привет. Их сейчас нет. Они отправились делать упражнения. Это у них называется тренировками. Такие вот дела.

– С ними все в порядке? Они живы?

– Ну конечно живы. Я же говорю, они на тренировке.

– Кого тренируют?

– Друг друга. Или, если точнее, сами себя. Оба собрались вступить в армию – хотят сражаться. А я здесь останусь: буду за сторожа, пригляжу за домом. Мистер Вульф собирался избавиться от орхидей, но я его отговорил, пообещал, что сам о них позабочусь. Теперь мистера Вульфа орхидеи не интересуют, он поднимается сюда только для того, чтобы хорошенько пропотеть. Ему нужно постоянно потеть, чтобы сбросить лишний вес. Кроме того, ему надо развивать выносливость. Вот поэтому они с Фрицем каждый день отправляются за реку и занимаются там ходьбой. На следующей неделе они вроде как собрались переходить на бег. Мистер Вульф сел на диету и перестал пить пиво. На прошлой неделе он простыл, но сейчас уже поправился. Теперь он не покупает ни хлеба, ни сливок, ни масла, ни сахара. Он вообще много чего перестал покупать. И мяса тоже не ест.

– Где они тренируются?

– Прямо за рекой. Мистер Вульф выбил у властей разрешение тренироваться прямо на пирсе, потому что на улице его дразнили мальчишки. Тренировки у них с семи до девяти утром и с четырех до шести вечером. Мистер Вульф на редкость упорен. Все остальное время он ходит вверх-вниз по лестнице и потеет. Он не особенно разговорчив, но я слышал, как он обмолвился Фрицу, что если каждый из двух миллионов американцев убьет по десять немцев…

Мне до смерти надоел скрипучий голос Теодора. Оставив его в оранжерее, я спустился назад в кабинет, взял тряпку, протер свой стол и кресло, сел, закинув повыше ноги, и, нахмурившись, уставился на груды писем, громоздившиеся на столе Вульфа.

Господи боже, приехал домой, называется. Когда я уезжал и бросал Ниро Вульфа, мог бы догадаться, что с ним может приключиться нечто подобное. И вот теперь положение хорошо если просто ужасное, а не совсем уж безнадежное. Он, видите ли, надумал сражаться с немцами. Жирный олух. Самодовольный толстобрюхий дурак. И я еще сказал генералу, что знаю, как с ним правильно общаться. И что теперь прикажете делать?

Без десяти шесть я услышал, как хлопнула входная дверь. Из холла донеслись звуки шагов, и мгновение спустя на пороге возник Ниро Вульф. За его спиной маячил Фриц.

– А ты что здесь делаешь? – пророкотал мой бывший босс.

Пока жив, буду помнить эту картину. Я потерял дар речи. Вульф вроде бы не стал меньше ростом, однако словно бы сдулся. Брюки на нем были прежние, старые из голубой саржи. А вот ботинки – грубые, армейские – я на нем видел впервые. Свитер на Вульфе был мой, темно-бордовый, который я купил однажды, собираясь идти в поход с палаткой. Хотя теперь габариты Вульфа выглядели чуть скромнее, чем прежде, свитер на нем был растянут до такой степени, что сквозь дырочки проглядывала желтая рубашка.

– Заходите, заходите! – Сам не знаю, как у меня это сорвалось с языка.

– Я на некоторое время решил отойти от дел, – объявил Вульф, после чего они с Фрицем повернулись и отправились на кухню.

Некоторое время я молча сидел и, нахмурившись, кривил губы, прислушиваясь к звукам, доносившимся с кухни. Наконец я встал и шаркающей ленивой походкой побрел вслед за Вульфом и Фрицем. Насколько можно было судить, запустению подвергся не только кабинет, но еще и столовая. Они с Фрицем сидели за маленьким столиком у окна и жевали чернослив. На столике также красовалась миска с листьями салата и помидорами. Похоже, этим и должен был ограничиться обед: ни мяса, ни нормального гарнира нигде не было видно. Я прислонился к длинному столу, кинул взгляд на трапезничавших и выдавил улыбку.

– Решили устроить эксперимент? – любезно поинтересовался я.

Сплюнув сливовую косточку в ложку, Вульф отправил ее в тарелку. Всем своим видом он пытался продемонстрировать, что не обращает на меня внимания, однако взгляда не отводил.

– Давно тебе дали майора? – сурово осведомился он.

– Три дня назад. – Я все никак не мог поверить своим глазам. – Меня повысили исключительно благодаря моим изысканным манерам за столом. Теодор сказал, что вы собираетесь податься на службу в армию. Позвольте полюбопытствовать, в каком именно качестве?

Вульф отправил в рот еще одну сливу. Сплюнув косточку, он удостоил меня ответом:

– В качестве солдата.

– Хотите сказать, вот так сразу – вперед шагом марш? И где собираетесь служить? В десанте? Коммандос? Может, вы будете водить джип?

– Довольно, Арчи, – резко произнес он и, сурово на меня посмотрев, отложил ложку. – Пойду убивать немцев. Мало их я уложил в восемнадцатом году. Не знаю, зачем ты сюда явился, полагаю, тебе дали отпуск перед отправкой за океан… Мне жаль, что ты ко мне зашел. Я прекрасно осведомлен о своих физических недостатках, над устранением которых мне надо работать. Я знаю о них куда лучше тебя и не стану терпеть твоих ехидных замечаний. Мне жаль, что ты ко мне зашел, поскольку мне пришлось внести значительные изменения в привычный распорядок жизни, и с тобой мое нынешнее существование станет еще более невыносимым. В любом случае поздравляю тебя с повышением. Если ты хочешь остаться на ужин…

– Нет, спасибо, – вежливо ответил я, – сегодня у меня ужин совмещен со свиданием. Впрочем, если не возражаете, я заночую у себя в комнате. Постараюсь вам не досаждать…

– Мы с Фрицем отправляемся спать ровно в девять.

– Ладно, сниму обувь в прихожей, чтобы не топать. Премного благодарен, что закололи тельца в честь возвращения блудного сына. Прошу меня извинить за то, что вытер пыль со своего стола и кресла: мне не хотелось испачкать форму. Мне действительно дали отпуск на две недели.

– Надеюсь, Арчи, ты поймешь…

Я не стал его дальше слушать. Если бы я задержался там на секунду дольше, то просто не сдержался бы и сорвался.

Глава четвертая

Зайдя на углу в ресторанчик «У Сэма», я первым делом направился к телефонной будке. Оттуда я позвонил на Губернаторский остров полковнику Райдеру и сообщил, что приступил к выполнению задания, после чего сел за стол, заказав тушеное мясо и два стакана молока.

Я ел и одновременно размышлял над сложившимся положением. Оно представлялось мне не просто сложным, а безвыходным. Причины катастрофы были яснее ясного: Вульф просто-напросто решил на некоторое время отключить свой мозг. Не стоило надеяться, что он в ближайшее время решит вновь его задействовать и подумать, ведь это, с его точки зрения, являлось рутинной работой, а вот сидеть на диете, заниматься каждый день ходьбой на свежем воздухе, готовиться к отправке на фронт, чтобы убивать немцев, – это же совсем другое дело, это же геройство! Вульф слишком далеко зашел, так что, учитывая его ослиное упрямство, его теперь уже не заставишь свернуть с намеченного пути. Гиблое дело. Поломав голову над задачкой, я был уже готов отправиться на Губернаторский остров, однако не стал делать этого по двум причинам. Во-первых, я заверил генерала, что знаю, как правильно общаться с Вульфом, а во-вторых, у меня создалось впечатление, что если я не остановлю своего бывшего босса, то он в конечном итоге непременно себя угробит. Боже, как же я хотел, чтобы у Вульфа сейчас работала хотя бы одна клеточка мозга. Увы, все мои надежды были тщетными.

Может, мне стоит обратиться к кому-нибудь за помощью? Например, к Марко Вукчичу, или Раймонду Плену, или Льюису Хьюиту, или даже к инспектору Кремеру. Нет, толку от этого не будет никакого. Поскольку Вульф отказывался думать, любое обращение со стороны окажет противоположное действие, и он заупрямится еще больше. Спасти положение можно, лишь применив один-единственный фокус: нужно каким-то образом заставить Вульфа снова задействовать мозг. По своему опыту я уже знал, сколь тяжелая это задача, даже когда босс пребывает в своем обычном состоянии, а ведь сейчас положение было куда хуже. Кроме того, у меня были связаны руки. Я отсутствовал целых два месяца и потому понятия не имел, кто наведывался или пытался наведаться к нам в кабинет. Быть может, какие-нибудь головоломные преступления, совершенные в недавнем прошлом, и смогли бы привлечь внимание Вульфа, однако вся беда в том, что я был на этот счет совершенно не в курсе.

Наконец мне в голову пришла одна идейка. Расплатившись за ужин, я зашел в телефонную будку и позвонил инспектору Кремеру.

– Я думал, ты в армии, – сказал мне он.

Я ответил, что тоже так думал, после чего спросил:

– Нет ли у вас сейчас какого-нибудь занятного дельца? Убийство, там, или ограбление вполне подойдет. Может, человек пропал и его надо найти?

Увы, все впустую. Либо у инспектора на тот момент действительно не имелось интересных дел, либо он не хотел мне о них говорить. Я вышел на улицу и застыл на тротуаре, хмуро разглядывая таксиста, сидевшего в припаркованной рядом машине. Стояла холодная, чертовски холодная для середины марта погода, в воздухе порхали снежинки, а теплого пальто у меня не было. И тут мне в голову пришла одна мысль. Надежда, конечно, слабая, но ведь делать мне все равно нечего. Я сел в такси и велел шоферу доставить меня к дому 316 на Барнум-стрит. По сути дела, это даже надеждой толком назвать было нельзя: так, попытка что-то нащупать в кромешном мраке.