Удивительная Ия - Кёрсти Эпплбаум

прозвучал сонно.

– О-оч-чень т-темно.

– Темно? Ну… да. Мама вшила тёмную подкладку в шторы.

– Н-на складе «Ддженсон и Дженсон» тоже б-было оч-чень т-темно.

С кровати Сары раздалось шуршание. Мои зрительные рецепторы различили, что Сара села.

– Как на твоём рисунке?

– Д-да. Т-точно как там.

– О, Ия, прости! Ты боишься темноты. Я не сообразила.

– Андруг-560 модель вторая компании «Дженсон и Дженсон» не может бояться в том же смысле, как чело…

Щёлк.

Сара включила ночник. Мягкий свет залил комнату.

– Так лучше? – спросила она.

– Да. Так лучше. Спасибо.

Сара снова зевнула:

– Спокойной ночи, Ия. Выспись хорошенько.

– Спокойной ночи, Сара.

Я жду в мягком свете ночника.

Сара начала дышать медленнее и глубже.

Спустя 1800 секунд я переключаюсь в спящ…

Глава 16

– Ия, вот и среда, – разбудил меня голос Сары, – вот, смотри, я приготовила тебе одежду для школы.

Я подключилась к Сети.

Загрузила время, дату, геолокацию, погоду.

– С добрым утром среды, Сара. Похоже, в Брайлингтоне очень даже неплохо сегодня, восемнадцатого июня, в семь часов тридцать пять минут утра.

Сара разложила одежду на своём розовом-белом-бирюзовом-зелёном-жёлтом-оранжевом-чёрном одеяле в «огурцах». Серая юбка, белая рубашка, галстук в красно-белую полоску и тёмно-синий джемпер. Школьная форма.

– Тебе помочь одеться? – спросила Сара.

Сара помогла мне снять красную вельветовую юбку и майку с радугой. Потом помогла надеть школьную форму.

Я подошла к зеркалу.

– Я выгляжу прямо как ты, Сара. За исключением того, что глаза у меня не «карие 102», кожа смуглее, волосы короче и подстрижены под «стильный асимметричный «боб». За исключением этого я выгляжу прямо как ты.

– Прости, галстук ужасный. Мой старый. Я его раньше носила, пока случайно не порезала на рисовании. Когда делала коллаж.

– Порезанный уголок у меня под джемпером. Никто не заметит.

– И правда, – сказала Сара.

Она открыла средний ящик стола и достала невидимку с продолговатой радугой.

– Вот, её тебе тоже нужно взять, только на сегодня, – Сара заколола мне прядь впереди. – Отлично, – сказала она.

– Отлично.

– Пойдём чего-нибудь позавтракаем. И помни, Ия: не говори ты-знаешь-про-что.

– Ты-знаешь-про-что?

– Мама с папой не должны узнать. – И добавила: – Особенно мама, иначе она отдаст тебя обратно в «Дженсон и Дженсон».

Я прочитала по губам слова, которые она не произнесла вслух.

– И в школе ради безопасности тоже не надо никому говорить. Для всех остальных ты совершенно нормальный робот.

Я снова прочитала по губам.

– Я совершенно нормальный робот, Сара. Я Андруг-560 модель вторая компании «Дженсон и Дженсон». Лучший выбор для вашего ребёнка.

– Великолепно, – ответила Сара, – пойдём.

– Всем доброго утра, – в кухню вошёл Роб-папа.

– О небеса! Что ты сделала с Ией? С какой стати на ней твоя школьная форма? И что случилось с её волосами?

– У неё новая причёска, – ответила Сара, – и знаешь, ты можешь говорить прямо с Ией. Она тоже в комнате. Это очень грубо с твоей стороны.

Роб-папа нахмурил брови. 97 % вероятности, что он смущён.

– Э… да, конечно. Хорошая причёска, Ия.

– Спасибо, Роб-папа. Это стильный асимметричный «боб», его нет в стандартном наборе причёсок «Дженсон и Дженсон».

– Понятно, – пробормотал Роб-папа.

– И она сама захотела надеть школьную форму, – продолжила Сара, – это было её желание.

Сара насыпала мелкие фигурки в тарелку. Я просканировала их. Они состоят на 58 % из сахара, 33 % пшеницы, 5 % соли и 4 % смешанных химических веществ.

– Я не поспеваю за тобой, Сара, – сказал Роб-папа. – То ты даже говорить с Ией не хочешь и просишь вместо неё собаку, то отдаёшь ей свою одежду и обвиняешь меня в грубости, – он покачал головой. – Детки. – Роб-папа включил цифровое радиоустройство.

«Итак, я здесь, чтобы обратиться к родителям – владельцам роботов компании «Дженсон и Дженсон» Андруг второй модели».

Это Алекс из Шохэмптона. Алекс с щеками «розово-красный». Алекс, которая хотела немедленно остановить производство. Я не могла увидеть её «розово-красные» щёки по радио, но узнала её голос.

«Пожалуйста, не возвращайте роботов Андруг Анжелике Дженсон и её коррумпированной организации. Если, как мы считаем, у некоторых из этих роботов развились человеческие эмоции, их нельзя просто взять и уничтожить. Если у них есть человеческие чувства, то есть и человеческие права».

«Но, Алекс, – произнёс другой голос, – простите, что перебиваю, но вы уверены, что эти роботы будут уничтожены компанией «Дженсон и Дженсон»?»

«Мне из достоверного источника известно, что это и есть их план. «Дженсон и Дженсон» морально обанкротились. Уничтожить разумное существо, которое они же сами создали по своим сомнительным технологиям, – это уже слишком! НЕ ВОЗВРАЩАЙТЕ СВОИХ РОБОТОВ «АНДРУГ» ОБРАТНО «ДЖЕНСОН И ДЖЕНСОН»!»

– Ненормальная женщина, – Роб-папа положил мелкие фигурки себе в тарелку. – «Разумные существа». Какая чушь! – Он налил в тарелку молока и продолжил: – Смотри, Сара, чтоб мама этого не услышала. Она только разнервничается.

Сара не ответила. Она наклонила голову над тарелкой. Набрала полную ложку фигурок и отправила их в рот.

«Алекс, но если родители, собравшиеся здесь, беспокоятся за безопасность своих детей, что им делать? И ещё должна подчеркнуть для тех, кто остался дома: на данный момент нет свидетельств того, что эти роботы представляют какую-либо опасность для наших детей».

«Эти роботы должны быть свободны, – ответила Алекс, – как должно быть свободно любое другое живое чувствующее существо, освобождённое…»

– Всем привет, – на кухню вошла Ширли-мама.

Роб-папа быстро нажал на что-то в цифровом радиоустройстве. Переключил канал.

«Добро пожаловать в «Мир домашних питомцев»! Сегодня слушайте наш специальный ежемесячный выпуск «Волнистые попугайчики». Сначала запись Пелли-Одноножки из Седлинга-на-море! Пелли – голубой говорящий попугайчик, его хозяин…»

– Сейчас только завтрак? – спросила Ширли-мама. – Я с пяти работаю над этим проектом. Ощущение, что прошло уже полдня.

Запись хриплого голоса Пелли звучала на втором плане:

«Убери посуду в посудомоечную машину! Убери посуду в посудомоечную машину! Убери посуду в посудомоечную машину! Убери посуду в посудомоечную машину! Убери посуду в посудомоечную машину! Убери посуду…»

– Ужас! – Ширли-мама уставилась на меня. – Что ты сделала с Ией, Сара?!

– Не спрашивай, Шир, – ответил за неё Роб-папа, – послушай меня: просто не спрашивай.

Ширли-мама высоко подняла брови.

Сара описала дугу глазами.

– Ну, хорошо, – сказала Ширли-мама. – Поставлю чайник?

Роб-папа съел последнюю ложку мелких фигурок. Посмотрел на свою пустую тарелку. Потом взял её и убрал в однофункционального робота, который называется «посудомоечная машина».

– Слушай, Сара, – сказал он, – хочешь подвезу тебя до школы? У меня сегодня утром есть немного времени. Послушаем какую-нибудь музыку по дороге. «О чём мечтаешь»? Восьмидесятые? Девяностые? Нулевые?

– Нет, спасибо, пап, – ответила Сара, – сегодня я иду в школу с Ией.

– О! Ну, думаю, это хорошо.

– Пойдём, Ия, – сказала Сара, – нам ещё